Мужчины с золотыми наручниками (ЛП) - Блейк Лекси

— И ты берешь Грейс с собой?

— Такое событие она ни за что не пропустит. Моя жена обожает Эмбер Роуз. Грейс верит, что эти книги свели нас вместе. Я бы скорее сказал, что они просто чуток помогли.

Шон вздохнул и распахнул пальто, демонстрируя блестящий «ЗИГ-Зауэр».

— На сегодня я выйду из отставки. Эта женщина очень много значит для моей жены. Я не позволю какому-то говнюку навредить ей. И думаю, она дорога моим друзьям.

Джейк мрачно кивнул.

— Да. Она значит для нас весь мир. Нам только нужно убедить ее в этом.

— Думаю, Грейс помогает с этим прямо сейчас, пока мы разговариваем, — ответил Шон.

Лиам уронил голову на барную стойку.

— Вы снова вернулись к трепу о чувствах. Кто-нибудь, пристрелите меня.

Адам рассмеялся. Пытать Лиама было намного приятнее, чем просто застрелить. Ирландец заслужил это. Ну, разве что чуть-чуть.

Он посмотрел на Шона Таггарта, своего командира в армии, друга и наставника, человека, который, казалось, простил его.

— Спасибо, что присоединился, Шон. Мы будем рады твоей помощи.

— От чувств меня тошнит, — Лиам поднял голову. — У нас есть время на пиво?

— Никакой выпивки перед работой, — объявил Джейк.

Лиам насупился.

— Но мне-то работать с электронной почтой. Я буду сидеть здесь и читать четыреста пятьдесят писем с напыщенными скучными разглагольствованиями мистера Брукса. Боженька, просто дай мне убить этого претенциозного ублюдка.

Они перебирали каждую крупицу информации, которую Адаму удалось выудить из компьютеров профессора Брукса и из компьютеров агентства Андерсон. Все по очереди просматривали эти материалы, а также всю информацию, найденную на двух детективов.

Джейк покачал головой.

— Никакого пива. Никакого убийства Брукса, пока мы не нароем на него какого-нибудь дерьма. А теперь давайте собираться. Мы выезжаем через двадцать минут.

Адам готов был считать минуты до того момента, когда Серена снова окажется дома, целая и невредимая, и они смогут лечь с ней в обнимку.

***

— А тебя правда это не затруднит? — спросила Грейс Таггарт.

Серена улыбнулась, забирая книги у Грейс. Возможно, Серена немного завидовала этой чудесной женщине, поскольку Адам, похоже, раньше был неравнодушен к ней, но Грейс была такой милой, что ненавидеть ее было попросту невозможно. К тому же она была фанаткой. Это компенсировало большую часть неприязни в душе Серены.

Все части «Техасских влюбленных», «Три всадника, одна любовь» и другие книги из этой серии — все они были здесь. Да, Грейс Таггарт определенно была ее поклонницей.

— Большинство людей просто покупают электронные книги, — сказала Серена, присаживаясь на диван, когда Грейс протянула ей ручку.

Она открыла первую книгу, «Милая из маленького городка». Серена кропотливо работала над этой книгой. Она вложила в нее так много себя.

— Благодаря этим книгам я скоротала много одиноких бессонных ночей. Думаю, я бы очень хотела поблагодарить тебя за это.

Слезы навернулись на глаза Серены, и ей пришлось бороться, чтобы сохранить хоть толику профессионализма. Когда она начинала писать, то и не надеялась встретить таких людей, как Грейс. Серена начала писать, потому что это заполняло пустоту в ее жизни. И то, что ее работа смогла заполнить пустоту в жизни кого-то другого, было одним из величайших чудес Вселенной.

— Спасибо. Это очень много для меня значит.

— Вот поэтому ты не можешь позволить какому-то подонку запугать тебя и заставить перестать писать.

Серена написала свое имя, оставив размашистую подпись с росчерком. Точнее, она подписалась своим вымышленным именем. Иногда женщина задавалась вопросом, кто более настоящий — Серена Брукс или Эмбер Роуз? Прошлой ночью настоящей была Серена. Именно ее держали в объятиях Джейк и Адам.

— Не позволю. Более того, я не дам страху перед ним одолеть себя до той степени, чтобы отказаться от автограф-сессии.

Грейс улыбнулась, а затем глубоко вздохнула.

— И ты также не должна позволять страху перед этим гадом заставить тебя отказаться от прекрасной жизни с двумя замечательными мужчинами.

Разговор приобрел глубоко личный характер. Похоже, у ее мужчин были уж очень длинные языки.

— Что ж, ты, наверно, уже знаешь, что Адам, Джейк и я немного повеселились.

— Нет. Я знаю, что Адам и Джейк влюбились в тебя.

Что, черт возьми, она должна была на это ответить?

— Я бы не сказала, что все так серьезно. Мы не говорили о планах на будущее. Это просто небольшая интрижка.

От сочувствия, промелькнувшего в ореховых глазах Грейс Таггарт, Серене захотелось вздрогнуть.

— О, милая, с тобой по-скотски обошелся какой-то мужчина, верно? Ты в разводе?

— К счастью, — с трудом выдавила Серена.

На самом деле она не любила Дойла. Ей только казалось, что она влюблена. Глупая она была тогда, слишком молодая.

— Дорогая, никто не бывает рад разводу. Ну почти. Даже если брак был сущим адом, практически все оплакивают хотя бы потерю возможностей, которые он открывал.

Когда ей едва исполнилось девятнадцать, возможностей было превеликое множество.

— Про себя могу сказать лишь одно: на деле все свелось к поддержанию семейного очага с мужчиной, который грозился уйти от меня каждый раз, когда что-то шло не так. Весь брак был одной нескончаемой борьбой, в которой я должна была либо постоянно уступать ему, либо потерять отношения. В конце концов я нашла то, чего хотела больше, чем этот брак. Я нашла себя в писательстве. Так что не думаю, что когда-нибудь снова захочу выйти замуж.

Так было проще. Она могла просто жить настоящим моментом, зная, что завтра все может закончиться. В этом и заключалась истина. Ничего нельзя было знать наверняка. Так зачем ей изображать уверенность в завтрашнем дне?

— Мой муж умер. И я была уверена, что больше никогда не выйду замуж.

— Но вы были счастливы в браке?

Между ними была огромная разница. Муж Грейс не собирался ее бросать.

— По большей части. Была определенная часть меня, от которой я отгораживалась, потому что не думала, что мой муж сможет ее принять. А потом я встретила Шона. Я сотни раз говорила себе, что слишком стара, чтобы начинать жизнь сначала. Что так не бывает. Ну, по крайней мере, не должно быть. Мне сорок один. В моем возрасте бабушками становятся и нянчат внуков, но посмотри на меня. Скоро у меня будет еще один ребенок, и я верю, что он, как и Шон, поможет мне оставаться молодой как можно дольше. Мне тогда казалось, что полюбить Шона будет наиглупейшим поступком, который я только могу совершить, но в результате это обернулось для меня величайшей радостью в жизни.

— Это же замечательно, Грейс. Твоя история чудесная. Вот только она не имеет ничего общего с моей.

— Почему ты не дашь им шанс? — Грейс откинулась назад, положив руку на свой круглый живот. — Скажи мне, если я лезу не в свое дело.

— Ты лезешь не в свое дело.

Медленная улыбка скользнула по лицу Грейс.

— Может, сейчас так оно и есть, но если бы ты позволила себе, мы могли бы стать близкими подругами. Так что на правах беременной дамы я обнаглею и скажу несколько слов, потому что Адам и Джейк мне до́роги и потому что ты тоже мне дорога́.

Серена покачала головой.

— Ты ведь меня совсем не знаешь.

— О нет, еще как знаю. Последние пару лет ты была голосом в моей голове. Так бывает с некоторыми авторами. Когда мне было очень одиноко, со мной были твои персонажи. И я многому научилась у них и у женщины, которая их создала, — Грейс положила руку на стопку книг, которые представляли собой труд всей жизни Серены. — Эта женщина сильная. Эта женщина не позволяет прошлому лишить ее будущего. Эта женщина протягивает обе руки и берет то, что причитается ей по праву. Эта женщина знает, как любить и как бороться. Я молюсь за своих друзей, чтобы эта женщина не была лишь игрой воображения.

Серена засмотрелась на свои книги — страсть всей ее жизни, молча задаваясь вопросом, что значила жизнь, если вся ее страсть растрачивалась на слова. Ее брак оказался неудачным. Означало ли это, что она должна быть одинокой до конца своих дней или просто существовать в настоящем моменте, потому что будущие страдания слишком тяжелы, чтобы о них задумываться?