Странник - Фриц Лейбер

Некоторые водители напрасно пытались выбраться, подъезжая на метр вперед, а потом сдавая назад. Удушающий запах выхлопных газов смешивался с запахом дыма, приносимого влажным ветром с юго-востока.

Хантер попытался вообразить себе, что здесь происходило ночью, перед тем, когда возникла эта огромная пробка: он видел эти пять тысяч автомобилей, а может быть, и все десять, поблескивающих и мигающих фарами, треск сталкивающихся бамперов наполнял атмосферу той ночи вместе с проклятиями водителей. Наверняка немногочисленные полицейские из патрульных машин пытались навести порядок на дороге, которая с каждой минутой становилась все более забитой. Выхлопные газы, вырывающиеся из труб, клаксоны… и еще примерно сто тысяч автомобилей между этим местом и Лос-Анджелесом!

Его размышления прервал голос Дылды:

— Долина сухих костей. Бог летающих тарелок, смилуйся над нами!

Стоящая рядом Рама Джоан тихо сказала:

— Даже преступник счастлив, пока его злой поступок не принесет плодов. Но, когда это произойдет…

Самое большое и самое ужасное столкновение произошло прямо за тремя домами — там, где шоссе, ведущее через горы Санта-Моника, соединялось с автострадой № 101. Здесь столкнулось более ста автомобилей, несколько из них лежало колесами вверх, несколько на боку, а более десятка ближайших к ним опалены огнем. Хантеру пришло в голову, что здесь наверняка и начался пожар, от которого загорелись лес и заросли.

Только через некоторое время (хотя, может быть, прошла только секунда, пока они стояли и с недоверием осматривались) Марго и Хантер увидели людей — словно какой-то закон природы не позволял им замечать мелкие элементы, прежде чем не было охвачено целое.

Люди!

По крайней мере, три или четыре человека на каждый автомобиль. Многие все еще сидели в машинах. Некоторые стояли или ходили между ними, другие стояли или сидели на крышах, прикрытых пледами. С левой стороны, за сожженными автомобилями, многие перешли через сетку и разбили лагерь, закрываясь от солнца пляжными полотенцами и одеялами. Но мало кто удалялся от автострады и огромной пробки, может быть, они рассчитывали, что через несколько часов или хотя бы через день пробка будет ликвидирована. Также мало кто двигался — все прятались в тени.

Хантер вспомнил старую остроту, что жители Лос-Анджелеса с визитом к соседям на противоположной стороне улицы ездят на машинах, забыв, для чего им нужны ноги. Эта была одна из тех острот, которые всегда недалеки от истины.

По левую сторону от места катастрофы и места, в котором горное шоссе соединялось с автострадой № 101, несколько черно-белых автомобилей полиции, словно фургоны колонистов, встали полукругом на пустой обочине. Эта баррикада из машин преграждала двухметровую дыру в сетке, явно вырезанную ножницами. Возле дыры стояли пять полицейских: один из них как раз садился на мотоцикл и, выехав через отверстие в сетке, повернул и помчался на север по ровной местности за оградой. Несколько человек вышли из тени и попытались его задержать, но он ехал, не обращая на это внимания, поднимая тучи пыли, которые росли и клубились вокруг расположившихся людей на траве.

По правой стороне автострады, где большие черные тучи резко поднимались вверх, расположилось значительно меньше людей. Большая их часть, а это в основном были молодые люди, размахивали руками, прыгали, собирались в группы, расходились и снова собирались. С этой же стороны доносились тихие звуки музыкальных инструментов: трубы, кларнета и ударных.

Две группы, такие разные в поведении, разделяла стометровая полоса зелени, через которую проходило горное шоссе и на которой, кроме десяти человек, лежащих на земле, никого не было — даже автомобили стояли пустыми. Хантер начал размышлять, почему эти люди в такую жару лежат на солнце, но тут неожиданно понял, что перед ним мертвецы.

Поглощенный наблюдением за равниной, он совсем забыл о своих спутниках, которые собрались вокруг. Теперь он услышал шаги и голос Додда:

— Посмотрите только на эти тучи! Я впервые вижу, чтобы в Южной Калифорнии влажный ветер приходил с востока.

Он услышал ответ Макхита:

— Может быть, вода ворвалась в глубь суши и залила озеро Салтон-Си и другие низко расположенные районы? А при стокилометровом разливе возникает огромное испарение.

Хантер снова направил взгляд на ужасающий вид внизу.

Трое юнцов из группы худощавых и активных вышли на край ничейной земли, передвигаясь быстро, странным, неуверенным шагом. Один из них, судя по движению, нес бутылку, которую продолжал подносить ко рту. Они прошли неполных пятьдесят метров, когда со стороны полицейских машин раздались выстрелы. Один из них упал — с этого расстояния Хантер видел плохо и не понял, лежит ли он без движения, или извивается от боли. Двое его товарищей моментально спрятались за ближайшими машинами.

Хантер крепко обнял Марго.

— Бога ради, Рудольф, что там творится? — спросил он.

— Вот именно, — вмешался Войтович. — Скажи, что ты видишь. А то можно подумать, что они воюют.

— Ты прав, — коротко ответил Брехт. — А теперь слушайте, — сказал он громко, продолжая смотреть в бинокль, — потому что я не буду повторять еще раз, у нас нет времени, чтобы передавать друг другу бинокль. Идет война или, по крайней мере, большая стычка между группой молодежи и группой старших, и, скорее, между молодыми и полицией, которой помогают несколько старших. Остальные, пожалуй, нейтральны, во всяком случае, они не вмешиваются. Подростки против полиции, охраняющей семьи. Пожалуй, настал день молодых. Эти вихляющиеся — как раз молодежь, подростки. Они пьют, очевидно, разграбили грузовик со спиртным, вот сейчас вытаскивают ящики с бутылками. На открытом пространстве играет джаз. Кое-где дерутся — ножами и кулаками. Банда с молотками без какого-либо повода бьет стекла и жжет капоты автомобилей.

Брехт сознательно не упоминал об обнаженных парах, предающихся любви в автомобилях, — наверняка из-за тени, а не потому, что они стыдились того, что совершали. О двух девушках, голышом танцующих рядом с джазовым оркестром, о бессмысленном избиении и об актах насилия, а также о группе из нескольких человек, которые стояли вдали от музыкантов и из радиаторов автомобилей жадно пили воду… Брехт надеялся, что она безвредна…

— Но в своей агрессивности они не останавливаются только на этом, — продолжал он. — Теперь они крадутся между пустыми автомобилями в сторону полицейских. У некоторых есть оружие, у остальных — бутылки. Но, кажется, полиция расставила им ловушки. Во всяком случае, двое полицейских спрятались за автомобилями посреди пробки. Однако прежде чем начнется битва, мы уже будем на обратном пути, — заявил он, подавая бинокль Раме Джоан и посматривая на собравшихся. — Додд! Макхит! Скажите деду и Хиксону, чтобы они развернули автобус и фургончик. Дорога здесь широкая…