Шпион в Хогвартсе: отрочество - Яна Мазай-Красовская

не удалось), он шепнул, незаметно махнув палочкой над полом:

— Глу.

Девчонки пискнули и повалились кто куда, когда, подпрыгнув, неожиданно не смогли оторвать подошвы.

— Фините — Пэ-э-эк! — Северус широким движением руки, наконец, захватил палочкой всех троих.

Девицы, хихикая, сложились в… букет. Под аплодисменты зрителей.

Но участь знакомства с сундуком их миновала.

— Вот ведь знаю, что если девушки шушукаются, это не к добру, — притворно ворчал Северус, сматывая с уха бинт.

Довольная Нарцисса рассмеялась.

— А все дело в чем? — повернулся Принц к парням. — Что они сделали?

— Договорились.

— Во-о-от.

Расходиться никто не торопился.

— Слушай, Принц, получается, любая домохозяйка может устроить… локальный армагеддец?

— Ну почему же локальный. Глобальный тоже может, если сообразит, как.

— А почему не додумался до этого никто?

Северус пожал плечами:

— А зачем? И с другой стороны, неужели ты думаешь, что кто-то будет кричать об этом на каждом углу?

— Получается, Темная магия… даже не самая страшная.

— Ты это о рыбе?

Сириус вздрогнул.

— Да хоть о чем. Агуаменти можно и утопить, получается.

— Сил только надо немеряно и времени. И чтобы сидели в помещении, не разбегаясь. Не-а, Агуаменти не пойдет, — отмел предложение Рег. - Хватит и дырки в полу.

Он тут же получил от Северуса тонкой водяной струей по руке, словно хлыстом, и зашипел, потирая быстро краснеющий след.

— Это легонько, кстати. Мягче не умею.

— Как ты это сделал?

— Просто сфокусировал поток. Вот, смотри…

— Зашибись… Дай я попробую!

— А как регулировать силу?

— А ширину? А если пожар поливать?

— Хорош, а то сейчас поплывем, — Принц все надеялся закончить занятие и выдворить, наконец, посторонних, чтобы освободить путь в Выручайку. Его, точнее, их с Лили, Люпином и Блэком ждали котлы и все остальное: работы почему-то становилось все больше и больше.

В лабораторию они пришли не скоро…

* * *

— Ты это что, старый хрыч, удумал? — возмутился Том, отбирая палочку из цепких пальцев старика и радуясь про себя, что силен в невербальной и беспалочковой магии.

Олливандер медленно осел на пол, но был вздернут и усажен в кресло. Ну и зафиксирован, не без того.

— Для начала попробуем мягкие средства… Например, попьем чаек с веритасерумом, — благостно предложил лорд Певерелл, на что старик отрицательно затряс головой. Ему освободили правую руку, и тут же в ней оказалась чашка, которую мастер, не долго думая, хряпнул о пол.

— Как некрасиво… Репаро. Продолжим.

И Олливандер снова ощутил в руке ту же самую чашку. В этот раз он ее просто уронил. От неожиданности. Потому что даже не предполагал увидеть ее полной — нужно же время и заклинание, чтобы ее наполнить? Он поднял испуганные глаза на своего мучителя.

— На этот раз вы не нарочно, да? — прозрачно-серые ледяные глаза пронзали, кажется, до костей.

Гаррик утвердительно затряс головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Тогда еще чаю?

На мгновение Олливандеру показалось, что маг просто отматывает назад само Время. Стало страшно. Что он с ним сделает?

Но ему просто в третий раз предложили чай. И он выпил. И наконец смог отвечать.

— Как палочки «выбирают хозяев»? Сколько компонентов вот в этой палочке? — Том протянул свою «детскую». — И на что она способна?

Как ни пытался старый мастер отвертеться, задавать вопросы Милорд умел.

— Палочка может влиять на мага? А если он не будет ею колдовать? Влияние становится более незаметным, но не ослабляется? Как можно ослабить или усилить? А-а-а, ритуал… Где? В семейном гримуаре? Ясно.

— Как влияет на мага вот эта палочка? Как влияет на мага палочка Северуса Принца?

— Северуса Снейпа?..

— Не передергивайте. Отвечайте.

Спохватившись, милорд призвал самопишущее перо. Терять такие уникальные данные не стоило ни в коем случае.

Том перечислил еще немало знакомых ему личностей, получив массу интересных сведений, немало удовольствия, удивления и даже оторопи. Сколько злобы, сколько мести — даже еще не рожденным — было уготовано этим… мастером, косящим под странного старого гения, похожего на нежный одуванчик.

«А я-то всего лишь на Министерство замахнулся, а эти уже веками, можно сказать, всю Англию строят, — подумал Том. — Куда уж мне до настоящих злодеев».

— Палочка Альбуса Дамблдора… Ладно, оставим на завтра, — он заметил, что старик охрип, несмотря на питье.

Том бросил чары сна на пленника, запечатал дверь комнаты и ушел разбирать записи. Было потрясающе интересно.

Он просидел над бумагами почти всю ночь, а к утру у него сложилась картина, даже его самого приведшая в замешательство. Он увидел причину упадка островной магии!

Влияние палочек вышивало такую картину, что впору было… эмигрировать к мордредовой бабушке. И, несмотря на то, что почти в руках уже была возможность влиять через ритуал, милорд даже не знал, с какой стороны подступиться. Все сплелось настолько тесно, что любое воздействие могло стать губительным. Но могло и наоборот.

Сколько же труда понадобится, чтобы расплести этот гордиев, то есть, Олливандеров узел? Запрячь самого старика? Подневольно он вряд ли что путное сделает, скорей, наоборот. Что бы с ним такого…

Том побарабанил пальцами по темной столешнице.

А, уже утро… Ледяной душ, кофе, отчет домовика о том, что его пленник уже проснулся и что-то ищет на кровати, и вот хозяин замка уже сидит напротив упрямого и злобного мастера.

— Вы хотели рассказать мне о палочке Альбуса Дамблдора…

К его удивлению, старик в этот раз пошел на контакт добровольно. Директора он не любил.

Узнав о наследии Эшу Неблагого, Том долго смеялся и даже восхитился. Такой паук, такого уровня мастер был действительно достоин восхищения. Если бы не одно «но»: старик ничего не видел, кроме собственной мести. Он не понимал, что творит, не видел целостной картины, которая к утру стала ясна Тому. Не гений, нет. Просто специалист высочайшего класса. Ну и гад отменный.

Обрадованный его похвалой Олливандер все же непроизвольно расслабился, когда Том коршуном рванулся к нему, впиваясь взглядом в глаза:

— Ну а теперь… Легилименс, одуванчик ты мой ядовитенький.

* * *

Задумавшийся после легилименции лорд, получив записку от Принца, подумал, что он стал как-то иначе реагировать на птиц. Он долго внимательно рассматривал обычную школьную сову и думал, думал… Пока не составил план.

Наконец Том развернул небольшой конверт, кивнув сам себе: Принц, как всегда, немногословен.

Он