Звездные Морпехи - Йэн Дуглас

Квинси еще раз проверил все системы. Результаты нельзя было назвать утешительными. ‹Бесстрашный› подвергся нагрузке, далеко превосходившей параметры, на которые была рассчитана его конструкция, и сейчас назревала критическая ситуация, грозившая перерасти в полный отказ всех систем.

Будь крошка ИскИн способен на человеческие эмоции – а бортовые компьютеры ‹Бесстрашного› просто не обладали нужной для этого оперативной емкостью, – Квинси наверняка испытал бы гордость за этот довольно старый космический корабль, который так достойно сносил удары судьбы, во всяком случае пока. Возможно, он испытывал бы тревогу относительно того, сможет ли ‹Бесстрашный› выполнить задачи в соответствии с тем коротким перечнем, который еще ожидает своего исполнения.

Из информации, поступившей через сенсоры, Квинси-4 заключил, что вселенная выглядит очень странно. Благодаря силовой установке нового типа с инерциальным демпфером, развившей мощность в несколько сотен грав и работавшей в режиме разгона три недели, ‹Бесстрашный› в данный момент двигался со скоростью, которая лишь на крошечную величину отставала от скорости света. Всего лишь на одну сотую процента отставал он от этой абсолютной скорости, недостижимой для любого реально существующего объекта, обладающего массой. Вся обозримая вселенная была сжата в кольцо, окружающее его носовую часть. Свет всех звезд сконцентрировался в узком диапазоне. Самая крайняя часть этого диапазона обладала исключительной яркостью на оптических длинах волн. Свет, исходивший от самого Сириуса в диапазонах радио- и инфракрасных волн, приобретал синеватый оттенок, преобразуясь в видимый.

Вообще-то при наличии острого зрения было бы нетрудно заметить, что кольцо вокруг света, излучаемого Сириусом, сияло на одном краю гораздо ярче и сочнее, чем на другом, поскольку ‹Бесстрашный› взял курс не на саму звезду, а на все еще невидимую точку сбоку от нее.

Врата Сириуса.

Только искусственный разум, обладающий значительной гибкостью и мощью, мог вывести ‹Бесстрашного› на такой точный курс, а затем удержать на нем и обеспечить такое невероятное ускорение, однако Квинси-4 не испытывал никакой гордости по этому поводу. Его более мощные и сложные собратья по искусственному разуму могли бы испытать подобное чувство – им, во всяком случае, хотя бы более или менее убедительно сымитировали его, однако программа Квинси-4 не обладала достаточной для таких вычурностей мощью. Очевидно, программисты не видели в этом особой необходимости. Все, что Квинси-4 должен был делать, это пилотировать ‹Бесстрашный›, начиная со старта, взятого с орбиты Марса, и до промежуточной точки рандеву с ударным соединением, прибывшим в систему Сириуса три недели назад, и наконец, на этом финальном отрезке маршрута.

‹Бесстрашный› перестал двигаться в режиме ускорения совсем недавно, однако сколько именно прошло времени? Этот вопрос таил в себе сложность, являясь спорным как с точки зрения философа, так и физика. Корабль начал двигаться с ускорением к звездным вратам из точки, находившейся в двух световых неделях от Врат три недели назад. Проведя расчеты на основании навигационных данных, полученных с других кораблей ударного соединения, Квинси-4 несколько раз корректировал курс корабля, смещая его то в одну, то в другую сторону, направляя точно в центр прохода. Грубо говоря, это равносильно попытке вдеть нитку в угольное ушко, когда игла находится в неподвижном положении в Нью-Йорке, а человек, держащий нитку, прибыл туда на сверхзвуковом суборбитальном транспорте, который вылетел из международного аэропорта Токио часом раньше.

Такие чудеса не под силу человеческому интеллекту. В этом процессе участвовало слишком много переменных величин. Сам навигационный процесс зависел от точного определения сигналов и данных, поступавших от цели с сильным искаженным сдвигом в синюю сторону спектра в результате полета на скорости близкой к скорости света. Он требовал как восприятия, так и действий, далеко выходящих за рамки возможностей человеческого мозга.

До прибытия к цели остается восемьдесят три минуты объективного времени.

Объективное время. При такой скорости восемьдесят три минуты объективного времени истекали менее чем за минуту субъективного.

Штурмовая группа ‹Триполи›, Подразделение ‹Альфа›, Цель ‹Филадельфия›, Звездная система Край Ночи, 10:14 по бортовому времени

Трэвис Гарроуэй готовился к прыжку в пустоту. Лазерное обследование бездны, разверзшейся у него под ногами, показало, что ее глубина составляет около пяти километров. Прыжок, точнее, свободное падение прямо в самое нутро монстра.

– Черт возьми, Триггер, – воскликнула Кроум по каналу индивидуальной связи. – Ты не должен делать это!

– Нет, должен, – возразил он. – Если уж я отдаю приказы, значит, должен делать то же самое, что требую от подчиненных. Я не могу командовать, отсиживаясь за их спинами.

Его бойцы заслуживали лучшего отношения.

– Тогда я тоже иду с тобой!

– Ни в коем случае! Ты будешь прикрывать нас здесь и поможешь нам выбраться из этой хреновины, когда наступит нужный час.

– Черт побери, Триггер!..

– Хватит об этом! – протянув руку, он коснулся того места на бронекостюме, под которым скрывалось ее плечо. – Не волнуйся, дорогая. Не пройдет и минуты, как я снова окажусь рядом с тобой.

Он не стал, конечно, раскручивать тему дальше, то есть говорить о том, что то, что должно произойти, сделает их возвращение весьма проблематичным. Ведь времени, чтобы успеть убраться отсюда, у них будет в обрез.

Гарроуэй посмотрел сначала налево, затем направо. С обеих сторон от него стояло по девять морпехов в одинаковом снаряжении. Они застыли на краю бездны и, повернув головы к нему, напряженно ожидали команды к прыжку.

Численность их небольшой группы выросла до пятидесяти трех бойцов. Это был уже почти взвод. У десяти морпехов имелись ранцевые ядерные устройства К-94. Однако офицеров среди них не было. Старшим из младших командиров оказался в данный момент Гарроуэй. А он не собирался отправлять их на такое дело, на которое не пошел бы сам.

– Приготовиться! – скомандовал он по тактическому каналу связи. – Вперед, псы дьявола!

– Ур-ра! – ответил ему нестройный хор голосов.

Гарроуэй слегка натянул шнур из моноволокна, присоединенный кремням бронекостюма, и наклонился вперед. Затем, оттолкнувшись ногами, бросился головой вниз, в пропасть. В руках он держал ранец с ядерным фугасом, который уже успел активировать. Оставалось только включить таймер. Отдав команду по каналу ментальной связи, он включил миниатюрные ракетные двигатели, установленные на спинной части бронекостюма, решив придать себе ускорение.

За ним последовали и остальные морпехи, имевшие такие же переносные ядерные фугасы. Они ныряли в пропасть с закрепленными на спине страховочными фалами, которые извивались в безвоздушном пространстве, как нити с катушки.

‹Никому их них не суждено выбраться отсюда живым›, – подумал Гарроуэй, медленно падая в глубины крепости. Мысль была неприятной, и он попытался отогнать ее.

Спасение было возможно, однако в данный момент не это тревожило его в первую очередь.

В действительности спасение и выход из-под удара всегда являлись второстепенным аспектом операционного плана штурмовой группы. Эта фаза давалась с трудом уже на стадии планирования, когда они, моделируя различные ситуации, были все же в состоянии обеспечить развертывание кораблей штурмового подразделения в боевые порядки и достижение ими поверхности крепости, а затем концентрированное десантирование.

Увы, им не удалось скоординировать действия во время штурма крепости. Да и как это можно было сделать, если десантным модулям пришлось совершать разнообразные маневры, преодолевая плотную противокосмическую оборону ксулов. В результате они оказались разбросанными по огромному пространству. Затем уже внутри крепости отдельным морпехам пришлось изрядно попотеть, чтобы соединиться со своими боевыми товарищами. Вдобавок им не удалось найти ни одного офицера среди тех, кому все-таки посчастливилось ускользнуть от смертоносных лучей врага. Мелер погиб на подходе к цели. Не было также обнаружено никаких следов лейтенантов Костигана и Форда. Пока что, насколько было известно Гарроуэю, из состава объединенной ударной группы численностью в четыреста пятьдесят бойцов в наличии осталось сорок шесть морпехов.

Полсотни морпехов против защитников ксулской крепости. Шансы на победу не слишком велики.

Однако в данный момент лишь одна вещь являлась для них абсолютной истиной, имевшей главенствующее значение – установить как можно больше ядерных фугасов внутри вражеского форпоста на как можно большей глубине. Если же в конце всего этого им удастся выйти из-под ответного удара и благополучно эвакуироваться, тем лучше. Каждый боец штурмовой группы понимал: они явились сюда совсем не для того, чтобы думать о спасении собственной шкуры. Как им уже не раз объяснялось на инструктажах, глубокое проникновение в ксулскую крепость давало наилучший шанс ее уничтожить. Он вспомнил, что ему удалось мельком увидеть на пути из десантного модуля: большие воронки, появившиеся на поверхности ксулского монстра в результате ударов космических боевых кораблей землян, начали затягиваться, а затем полностью исчезли. Кроме того, станцию, похоже, окружало своего рода защитное поле, которое минимизировало последствия взрывов. Также, как и ксулский корабль, вторгшийся в Пояс астероидов, крепость могла свободно выдерживать ядерные взрывы, происходящие на ее поверхности или рядом с ней, что делало ядерную бомбардировку совершенно неэффективной.