Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2 - Батракова Наталья Николаевна

И без того затерянная во времени и запрятанная глубоко в душе капсула чувств словно вынырнула из небытия, притягивала взгляд, плавала на поверхности. Но нельзя позволить ей раскрыться. Он сам когда-то ее придумал, и это его спасло. Иначе не выжил бы.

Но если придется провести вместе еще несколько часов, то может случиться всё что угодно. Может не сдержаться и задать вопросы, которые мучили четыре года назад и по-прежнему нуждались в ответах. А вдруг правильно было бы поговорить начистоту? Вдруг больше не появится такой возможности? Не носить же в себе эти вопросы без ответов всю жизнь? Да и хуже уже не будет: отболело…

И всё-таки неправильно они расстались четыре года назад. И вчерашний вечер прошел неправильно. Точно топтались каждый со своей стороны перед закрытой дверью, но никто так и не решился открыть ее первым.

— …А когда отвезешь в Ждановичи, постарайся держаться от нее подальше, — так и не поняв, над чем так долго и мучительно размышлял шеф, уже в дверях продолжал Поляченко. — На всякий случай. Будут новости — дам знать. Отдыхай.

— Ты тоже. Спасибо! — протянул руку Ладышев.

— И на телефон поглядывай, чтобы я не волновался…

Проводив его взглядом до калитки, Вадим запер дверь и вернулся на кухню. Прибрав посуду, посмотрел на время: половина седьмого. Можно еще поспать, а можно… зайти в комнату к Кате, разбудить. Вдруг она уже не спит?

«Расслабься, Ладышев. Успеешь! — остановил он себя. — Иди лучше остынь и поплавай в бассейне…»

Александр Ильич проснулся от требовательного звонка вайбера. Дочь в Минске, так что это мог быть только Генрих. Он и накануне вечером звонил спустя пять минут после разговора с Катей. Попросил передать ей трубку: мол, она вне сети, а ему необходимо с ней посоветоваться, сказать что-то важное. Александр Ильич сразу и не сообразил, что ему ответить: дочь просила не сообщать Генриху, что его обман раскрыт и никакой свадьбы не будет. Она поговорит с ним сама, когда вернется. Причина была проста: очень скоро ей придется продлевать вид на жительство, как бы Генрих, разозлившись, этому не помешал. Кто знает, что ему стукнет в голову? Как показала жизнь, не такой уж он добрый и благородный, скорее — прагматичный и коварный.

Так что Александру Ильичу пришлось сочинять более-менее правдоподобную версию: встречается с подругами, домой еще не вернулась.

Сейчас часы показывали начало седьмого. Арины рядом не было. Значит, она спит вместе с внучкой и Кати дома нет. И что теперь сказать Генриху? Может, лучше вообще не отвечать? Если честно, разговаривать с ним совсем не хотелось. Верил ему, доверил дочь с внучкой, сжился с мыслью, что станет его тестем. Только уже не станет… И поделом! Не обмани Вессенберг всех, не убеди, что нашел фонд, Александр Ильич никогда не стал бы навязывать Кате свою волю и не чувствовал бы сейчас перед ней свою вину. Смотришь, и с Ладышевым раньше помирилась бы…

Звонок прекратился, но не успел Александр Ильич переключить телефон в режим без звука — повторился снова. Опасливо посмотрев на дверь — не разбудить бы Марту с Ариной, — он собрался с духом и ответил приглушенно:

— Доброе утро? Что-то случилось? Что ты так рано трезвонишь?

— Мне надо срочно поговорить с Катей! Она так и не перезвонила! — с ходу вывалил свою обиду Генрих. Судя по голосу, или сильно нервничал, или хорошо выпил. — Разбудите ее!

— Не стану я никого будить. Марта проснется…

— Ничего страшного, если проснется. Это и ее касается. Мне нужно объяснить ей свое решение. Позовите Катю! — стоял на своем Вессенберг.

— Послушай, Генрих. Я передам дочери, чтобы она тебя набрала. Но когда вернется… Она уже уехала, — поняв, что проговорился, попытался он исправить ситуацию.

— Куда?

— В лес за грибами, — недолго думая, ответил Александр Ильич. — Грибов в этом году тьма. Договорилась с подружками, рано утром уехала.

— Что-то я не понял… Она вообще-то возвращалась домой? — заподозрил неладное Генрих.

— Возвращалась. Только поздно. Мы уже спали. Рано утром собралась и уехала за грибами. Передать, чтобы тебе перезвонила, я не смог. Извини.

Объяснение прозвучало правдоподобно, и Генрих вроде успокоился.

— Хорошо. Я понял. Только не забудьте ей сказать, чтобы позвонила сразу же, как вернется. Я всю ночь ждал ее звонка.

— Обязательно! — заверил Александр Ильич и быстро коснулся красного значка окончания разговора.

— Кто это был? — недовольным шепотом спросила Арина, просунув голову в приоткрытую дверь. — Кому еще неймется в такую рань?

— Генриху. Катю ищет. Я сказал, что уехала за грибами.

— Ну и правильно, — Арина Ивановна присела на край кровати. — Оксана вчера написала, что Роберт стал готовить ей документы… Знаешь, мне даже на душе полегчало: не было бы у Кати жизни с Генрихом, не любила она его никогда… Может, и получится что с Ладышевым. Пусть бы скорее рассказала, кто отец Марты.

Александр Ильич нервно заерзал под одеялом.

— Не расскажет. Не сейчас. Если только после операции… И я, дурак, снова вмешался, заявил, что у нее свадьба на носу. Пусть бы сказала, что свадьбы не будет.

— О свадьбе ты, конечно, зря… Только ничего уже не изменишь. Даст Бог, сами разберутся, — погладила жена его ладонь. — Горяч ты больно… Нельзя с людьми в приказном тоне общаться, чай не в армии давно. Иногда надо подождать, потерпеть. Возьми мою Оксану: семь лет ждет, когда Роберт предложение сделает… Надо тебе как-то перед Падышевым извиниться. Встретиться, поговорить спокойно, без наездов. Уверена, что ты найдешь с ним общий язык.

— Ну, виноват я перед ним, что тут говорить, — засопел Александр Ильич. — Сначала не хотел, чтобы у дочки семья разрушилась, потом вроде бы смирился. А тут они сами поругались! И этот Генрих… Ну любит он ее, Марту опять же спас… Почему бы и нет? Катя тоже хороша, вся в меня пошла: вечно что-то недоговаривает, все в себе держит, — он в сердцах сжал ладонь супруги. — Вот где ее носит? Знает же, что волнуемся!

— Успокойся. Может, она четыре года мечтала об этой ночи. Об одном прошу: терпи, не вмешивайся. Чай не дети… — Арина Ивановна встала с кровати. — Раз уж проснулись, давай, что ли, в лес собираться?.. Пойду Марту будить.

— А если этот снова позвонит? — Александр Ильич показал взглядом на телефон.

— Не отвечай. Для нас его больше не существует…

Генрих раздраженно отбросил телефон на диванную подушку, подошел к столу, вылил в стакан остатки виски. Но, подумав, отодвинул в сторону. Нельзя. Вечером за руль, завтра прощальное ток-шоу на прежнем месте работы, с понедельника — репетиции шоу финала, которое снова пойдет в прямом эфире в следующую пятницу. Он и без того позволил себе принять лишнего. И спать не ложился: час назад гостиничный номер покинули последние гости. Все за него рады, все поздравляют с выходом в финал, прочат победу…

Вот только как-то нерадостно у него на душе. Скорее паршиво. И все из-за Кати…

«Какие к черту подруги, какие грибы?! — негодовал он в душе. — Я вышел в финал! В сравнении с этим всё остальное теряет смысл! Выиграю я или нет, теперь зависит только от моего решения. И ее. Если я подпишу условия контракта перед съемками, то никакое зрительское голосование уже не отменит моей победы. А ей наплевать и на мою победу, и на судьбу дочери!»

Накануне полуфинала у Генриха случился личный разговор с генеральным продюсером. Речь шла о двух пунктах договора, с которыми в случае победы он обязан согласиться. По концепции, ведущий нового ток-шоу должен помалкивать о своей истинной ориентации и быть холостым. Это первое. И второе: в ближайшие три года, а именно столько времени предварительно отводилось на шоу, он обязуется не менять свой статус. В случае устного согласия выход в финал ему уже обеспечен: двое из четверых полуфиналистов связаны или узами брака, или обязательствами. У третьего претендента иная ориентации, о чем он заявлял открыто и неоднократно. Руководство канала в курсе, что и Генрих живет под одной крышей с женщиной, имеющей ребенка. Но при этом благоразумно об этом факте помалкивает. Поэтому предварительный выбор продюсеров пал на него. В случае согласия с озвученными условиями непосредственно перед репетициями финала он обязан будет подтвердить их письменно, но сразу после победы с женщиной ему придется расстаться. Еще лучше сделать это прямо сейчас. В крайнем случае разъехаться и не встречаться открыто. Но сначала, дабы избежать конфликтов, он должен разъяснить ей ситуацию.