Макрив - Кресли Коул

Удовлетворённой! Боги, она порадовала его.

Их секс не только взорвал его мозг, но и изменил навсегда. Всё, что он знал о наслаждении — обновилось, планка взлетела до невообразимой высоты.

В этот день он пришёл к трём выводам.

Первое, чтобы получить Хлою целиком и полностью, он позволит ей кормиться от своего тела вечно, одновременно подчинившись распылению на такой же срок. Перспектива его не радовала, но он хотел её так сильно, что готов был на всё. Каждый мужчина приносит свою жертву. Принесёт и он.

Второе, он не знал, когда отметит её своим укусом — если отметит вообще. Такое воздержание давало ему чувство контроля над ситуацией. Этот запас помогал ему оправдывать его уступки.

И последнее. Хоть мысль о получении яда пугала его уже не так сильно, как раньше — эта идея всё равно не радовала. С сожалением, но мужественно.

Всю жизнь у него была эта фобия про три раза. И эта фобия, казалось, распространилась сейчас и на его Подругу.

Неважно. Всё случится в следующий же раз.

Войдя в особняк, Хлоя с грохотом захлопнула за собой дверь. Ладно, может, стоило рассказать про талисман в первый же день. Впрочем, в тот момент он не особенно волновался о Хлоиных чувствах. И да, это было всего лишь два дня назад, но с тех пор внутри него что-то сдвинулось. Он приспосабливался к её виду, идя на уступки.

Потому что сегодня он начал верить, что у них есть будущее.

Да, как раз тогда, когда она уверилась, что между ними всё кончено? Нужно сделать какой-нибудь красивый жест. Что-то, что убедит её, что он будет стараться.

Уилл вспомнил, как в восемь лет он разбил мамину любимую вазу. Чувствуя себя виноватым, он побежал набрать букет цветов — единственное, что он мог ей подарить. С блеском глазах мама взъерошила его волосы:

— Ах, Уилл, теперь неважно, что мне не во что их поставить…

Так что бы мне подарить Хлое? Его глаза округлились. Чердак этого дома содержал целую сокровищницу.

Глава сорок вторая

Пора переходить к активным действиям, думала Хлоя, включая душ в огромной ванной.

Она собиралась вести себя так, как раньше, не реагировать, замазывать грязью, давать сдачи.

Вместо этого она набросилась на МакРива. Она ведь даже в обозримом будущем не хочет детей! Но только когда они и правда появятся, ей бы не хотелось, чтобы их отец взирал на них с мукой во взгляде.

Как мой папа смотрел на меня той последней ночью.

Может быть, и МакРив также смотрел на неё, когда она не замечала? Ей бы очень хотелось обратиться к его зверю напрямую и сказать, чтобы тот привёл МакРива в порядок.

Она сняла свою испорченную одежду, бросив взгляд на браслет. Этот ублюдок установил ей противозачаточное, словно она была его имуществом! Если ему придётся уехать, он что, наденет на неё пояс верности?

Под струями горячей водой она поморщилась от боли в мышцах. Может, она и покормилась, но всё равно чувствовала последствия этого дня. Голова болела и в животе было какое-то странное ощущение. Она предположила, что это из-за слишком интенсивной пробежки — и чересчур интенсивного секса в озере.

На одной груди было пятно от травы, а отметины когтей усеяли бёдра. Почти как после футбола, Хло!

После душа кровать выглядела слишком заманчиво, чтобы сопротивляться. Она надела свою новую пижаму, подбросила полено в камин, а затем забралась под одеяло.

Устроившись, Хлоя уставилась в потолок, радуясь, что может побыть одна. Перемены в жизни обрушивались на неё с такой скоростью, что она едва успевала их осознать. Например, сейчас наступало время ужина, но ужинать она никогда больше не будет. К этому придётся привыкнуть.

Также ей придётся принять свой семейный статус — больше у неё никого не осталось. Раньше она убеждала себя, что отец не будет считать её окончательно "вырожденной", если она по-прежнему будет принимать пищу. Он всё ещё мог принять её обратно.

Теперь же? Шансы были сомнительными.

Может, со временем получится разыскать семью Фьоры — правда МакРив не разрешит им увидеться.

Прямо над ней раздался шум, словно кто-то расхаживал по чердаку. Для чего, интересно? Непохоже, чтобы там хранились старые тетради или альбомы выпускников. Никаких домашних видеозаписей из цикла "МакРив делает первый шаг"…

Только она закрыла глаза, как он распахнул дверь и вошёл в комнату.

— Почему ты в кровати? — На нём была чёрная футболка и потрёпанные джинсы, а перепачканные пылью щёки делали его совсем не страшным, почти мальчишкой.

Она пожала плечами:

— Я устала. Думаю, перенапряглась сегодня.

Он наклонил голову, всматриваясь в её лицо:

— Это не займёт много времени. Потом я дам тебе отдохнуть. — Он сел рядом с ней на кровать. — Слушай, Хлоя. Я знаю, что должен был сказать тебе про браслет.

Она раздражённо выдохнула:

— Нет, ты должен былспросить меня пр браслет, прежде чем я застегнула его на запястье!

— Да, это я и имел ввиду, — быстро согласился он. — Я сожалею, что не спросил тебя.

Она села, почти скривившись, когда её головная боль усилилась.

— Мне нужно больше, МакРив. Мне нужно, чтобы ты доверял мне. Мне нужно знать, почему ты так сильно ненавидишь мой вид. Почему сама мысль об общих детях со мной мучительна.

Поднявшись, он начал мерить шагами комнату.

— Потребуется немного больше времени, чтобы я разобрался со своими… проблемами. Ты можешь набраться терпения?

— Скажи, почему ты снёс голову последним пяти встреченным тобой суккубам?

Его ноздри раздулись, когти удлинились. От одного упоминания?

— Всю жизнь я убивал каждого, кто попадался на моём пути.

Возникла ужасная мысль.

— Может, ты убил одну из них чуть более двадцати лет назад? Её звали Фьора и она была очень похожа на меня.

— Я не убивал твою мать. Между нами существуют шероховатости, я признаю, но смерть твоей матери в их число не входит. Клянусь Ллором, что не имею отношения к её смерти. — Он снова уселся рядом. — Вот, ласс, — из заднего кармана он достал полированную деревянную шкатулку. — Моё предложение мира.

— Что это? — Она открыла коробочку, обнаружив внутри нефритовые гребни для волос со сложной гравировкой в кельтском стиле.

— Моя бабушка передала это моей матери. Подумал, что тебе они могут понравится, раз у тебя сейчас длинные волосы.

— Ты хочешь, чтобы они стали моими?

Он потёр шею.

— Не надо говорить таким шокированным тоном, Хлоя. Они принадлежат хозяйке поместья.

Если уж он начал дарить ей семейные реликвии, значит, пытается перебороть свою ненависть. Пальцами она пробежала по гравировке: