Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович

Они сидели в очень богатом домашнем баре Бурова перед большим окном с видом на Байкал. На них были шикарные махровые халаты. Играла музыка. По углам висели попугаи, ходили экзотические животные.

— Вот это жизнь! — сказал Алеша, выпив текилы. — Ради этого стоит… ноги переставлять по этой планете!

— Нет, Алекс, это не то… это все легко… — путаясь в мыслях, сказал Ник. — Это легко приходит и легко уходит. Это как в игре. Выиграл — проиграл, как говорил Коротич. Посмотри сюда… Это сделано плохо, без любви. — Он встал и показал на косяки и на дверь. — Так не строят дом, в котором собираются жить!

— Ладно, не грузи, это дача. Вот я у Аликпера, пидора гнойного, бабки свои заберу и приеду в твою Америку. А там… Эээх… Построю себе дом на море! Девок нагоню! Ааааа!.. Америка! Тебя позову! Оттянемся!

— Странные вы люди, русские. Не понимаю я вас. У вас столько всего, а вам как и не надо. Все у вас как-то легко и просто. А живете плохо. Хотите жить хорошо, но делать для этого ничего не хотите. А потом удивляетесь, почему китайцам и чеченцам у вас хорошо.

— Издавна говорили на Руси: жадность — покою первый враг.

Стемнело. Алеша лежал на диване и дремал. Ник сидел за компьютером в привычной программе «NASDAQ» и что-то искал.

— Алекс! — позвал Ник. — Алекс!

— Ммм… Чего? — Алеша уже спал.

— Алекс, а где Катин муж?

— Фельдман?.. В Америку уехал, — пробубнил Алеша.

— А она?

— Что она?

— Она почему не уехала?

— Он сказал, устроится и их заберет… Полгода писал, а потом пропал… Отстань.

— Алекс, — подумав, снова позвал Ник. — А он кто?

— Физик-теоретик. Говорят, талантливый… Его теоретические статьи где-то в Европе выходили. А после перестройки у нас с наукой совсем плохо стало. За чистую науку деньги перестали платить. Он преподавал где мог, писал чего-то, а два года назад бросил свой НИИ и двинул в Германию. Евреям уехать легче было. А уже оттуда в Штаты. Он нервный был. Гением себя считал. Всегда в неудачах своих других обвинял. Из Америки писал, что все козлы, ничего не понимают… — сонно рассказывал Алеша.

— А Катя любит его?

— Откуда я знаю? У нее спроси…

Помолчали. Ник вышел из интернета и набрал номер.

— Алекс, а ты зачем Катю обидел? — вдруг спросил Ник.

Алеша проснулся и сел.

— Пьяный был, дурак. Я извинился… — виновато сказал он.

— А у вас раньше было?

— Да ну, ты чё!.. Она же сестра мне. Родная. Я и сам не знаю, что на меня нашло… Ты знаешь, сколько я о бабе мечтал… Катя — очень хорошая.

— Я знаю… Константин! Это Ник! — заорал он в трубку. — Если ты сегодня купишь акции металлургического завода в Джакарте, то сильно выиграешь. За месяц они сильно вырастут. И не продавай, японцы туда деньги вливают, на переоборудование, да. — Он нажал отбой.

— Я знаю, Катя — очень хорошая, — тихо сказал он.

12 декабря

Иркутск

Утром, как обычно, Буров энергично вошел в свой офис.

— Доброе утро, Константин Альбертович, — вежливо приветствовала его секретарь и, взяв листки со своего стола, прошла за ним в кабинет. — Билет в Москву я заказала на вторник, завтра хорошего рейса нет, — начала она, пока он снимал пальто. — Звонил Кох из Москвы, сказал, что мобильный у вас отключен, просил срочно позвонить. Вот E-mail’ы за это время… После обеда привезут макет предвыборного плаката на утверждение. Да, еще звонил какой-то следователь УВД Матюшин. Просил заехать для беседы в кабинет № 18 к двенадцати часам. Остальное несущественно.

— Хорошо… — Буров рассеянно просматривал листки. — Таня, с Кохом позже, часов в пять, он еще не спит в это время. Он же у нас нью-йоркский житель. Найди мне телефон начальника УВД, лучше мобильный. Там кто-то новый. Торопов Зуева снял, а этого я не знаю.

Он набрал номер.

— Толя, ты где? — спросил он.

— К вам еду! — ответил знакомый нам парень за рулем джипа. — Минут через пятнадцать буду.

Буров повесил трубку и задумался.

Вошла Таня с очередным листком.

— Телефон, Константин Альбертович. Приемная. Мобильный не дали. Начальник УВД — Метелица Александр Иванович. Из новых. Человек Торопова.

— А чей же он должен быть человек?.. — проворчал Буров и стал набирать. — Тань, поставь мой мобильник на зарядку, я опять забыл. Перебрали вчера… Господи, как я все это не люблю… Башка трещит… Кефирчику налей… Аалее! Доброе утро! Можно мне Александра Ивановича?!. Это Буров!.. Имя-отчество?.. — Буров сделал паузу. — Константин Альбертович мое имя-отчество!.. Да уж доложи…

Таня поставила перед ним стакан кефира.

— Вот сука Торопов! Специально чужих набрал. — Буров сделал большой глоток, включил громкую связь и откинулся в кресле.

— Константин Альбертович? — раздался женский голос. — Я вас соединяю.

— Да, слушаю, — раздался сухой, сдержанный голос.

— Александр Иванович! Доброе утро — это Буров беспокоит. Мне тут с утра сообщили, что меня к вам вызывают, в кабинет № 18. А я тут в Москву собрался, у меня дел не разгрести… Что там такое срочное у вас?

— Это не по телефону, Константин Альбертович. — сухо, но вежливо ответил Метелица. — Это касается вашего знакомого Николаса Макгуаера. Следователь Матюшин — человек толковый, он все внятно объяснит. А ваши показания необходимо запротоколировать. Я же, в свою очередь, учитывая вашу занятость, попрошу, чтобы вас приняли сразу. Только не опаздывайте, пожалуйста. До свидания.

Буров, не прощаясь, стукнул ладонью по аппарату, чем прервал связь.

— Суки! — зло сказал он и допил кефир.

В кабинет быстро вошел Толя.

— Утро доброе! — жизнерадостно сказал он.

— Ну, что доброго скажешь? — резко спросил Буров. — Узнал про американца?

— Здесь, к сожалению, ничего доброго нет, — сказал Толя. — Он обвиняется в хищении пятидесяти пяти с половиной миллионов долларов, использовании служебного положения и еще много там всего. Его делом занимается ФБР, он объявлен в международный розыск. Они знают, что он в Иркутске. И еще… Тот парень, которого он представил как переводчика, — Болотов Алексей — бежал с пересылки. Подозревается в убийстве караульного. Все УВД на ушах — его ищут. Он родной брат Болотовой Екатерины, той женщины, что к вам его в первый раз привела. Там ОМОН, группа захвата, все дела, короче… Центральный район раком поставили. А он у вас на даче сидит… Мы туда только благодаря номерам проскочили…

— Во, блядь, попал!.. — выдохнул Буров. — То-то они меня вызывают… Слушай, Толя, сделай так, чтобы этих на даче не было. Понял?! Как хочешь! Увези, перевези, съешь… я не знаю… Ох, правду говорят — беда одна не ходит!..

Байкал

Орал телевизор. Алеша нервничал. Он бесцельно бродил по роскошно обставленным комнатам. Ник читал какую-то энциклопедию на английском.

Проходя мимо телефона, Алеша нажал кнопку повтора и пошел дальше.

— Да, аллё, — раздалось по громкой связи.

Алеша рванулся к телефону и схватил трубку:

— Гога! Ты где? Я тебе весь день звоню!

— Да меня выпустили только, я в кафе, — громко говорил Гога. Играла музыка. — Отпиздили, конечно, знатно… Ты-то где?

— Да я на даче у одного хмыря крутого, Бурова! Знаешь такого? Мой Бэтмэн его по бизнесу знает. Он поселил нас тут пока.

— Слушай, Болото, дело на самом деле сильно херово! — тревожно сказал Гога. — Сваливать тебе надо оттуда срочно! Этот Буров — сука известная! Я его знаю, я ему варанов продавал. Сдаст он вас… Тут на Катьку грозятся дело завести за укрывательство международного преступника. Тут еще убийство Коротича! Сейчас главные ориентировки на американца, тебя пока в городе не засветили. Короче, трасса там далеко?

— Это в заповеднике! Минут за тридцать-сорок, думаю, дойдем.

— Ехать надо на рейсовом автобусе. Я бы заехал за вами, но все тачки обыскивают. На каждом посту автоматчик. У них план «Перехват»! На выезде поголовно, а на въезд, думаю, полегче. Найдешь меня в кафе или вечером в ночном клубе «Луна». Там сегодня «Ленинград» из Питера. Я Курице с организацией помогаю. Так что, давай, как говорится, ветер вам в жопу!