Фантастика 2025-46 - Маркус Кас

надо, говорит. Хочешь, сам ему эти вопросы задавай. Только сделай артефакт, он меня уже задолбал.

Покровский смотрит на меня со священным ужасом. Но в итоге любопытство пересиливает трепет и он соглашается. И тут же с воодушевлением берётся за производство, что-то мгновенно подрывая.

Меня он отправляет восвояси, чтобы не мешать творцу. Договариваемся связаться и я отправляюсь на зубодробительное занятие к Антее.

Не успевает целитель подлечить вывихнутое плечо и сломанный зуб, как Покровский радостно орёт в голове «Я сделал! Скоро буду!». На фоне звучит зловещий детский смех, вызывая мурашки. Что-то меня напрягает такая скорость.

Бэса приходится дозываться долго. Мы успеваем съесть все запасы ночных пирожков, выпить бочку кваса и уже добраться до упакованного в фольгу большого окорока, когда объявляется хранитель.

Богдан от восхищения даже добычу из рук выпускает. Бэс гордо выпячивает грудь и перестает чесать под бородой, с важным видом убирая руки за спину.

— Хранитель, — кланяется Покровский, глядя на того с обожанием.

Общество поднимает брови, смотря на меня. Мол, вот как надо со мной обращаться. Я втихаря показываю ему фигу. Уже догадался, кто прячет будильник, любитель резких звуков.

— Наследник великого рода бога-отца, — Бэс кивает и, косясь на окорок, интересуется: — Сдюжил сотворить вещицу?

Богдан достает из кармана небольшой шарик, размером чуть больше перепелиного яйца. Из чернёного металла, он покрыт плотной вязью мелких символов. Хранитель торжественно принимает предмет, верит в руках.

— А как оно работает-то? — морщится Бэс. — Не пойму чавойто.

— Простите, хранитель, — почтительно склоняет голову артефактор. — Носитель крови рода должен его активировать, для того, чтобы поместить вас туда. Вы должны согласиться. Выбраться вы можете либо по собственному желанию, либо по желанию того, кто вас туда заключил.

— То есть, если я позову, то он точно вылезет оттуда? — уточняю я.

Богдан кивает, а Бэс насуплено хмурит брови. Хоть мне и самовольное явление не очень нравится, но это не тюрьма всё же. А вот то, что он не сделает вид, словно не слышал меня, как раз полностью устраивает.

Ха, исполню всё-таки я мечту о карманном духе!

— Ладненько, давай, — соглашается Бэс после короткого обдумывания. — Но будешь звать почём зря, я тебе, у-у-у, — грозит он маленьким кулачком и передает мне артефакт. — Согласен.

Призываю силу, запускаю её в шарик и чувствую, как он теплеет в моей руке. Хранитель от радости пускает слезу, быстро стирает её и с хлопком втягивается в артефакт.

Мы ждём несколько минут, но Бэс не появляется. Вот зараза, поди дрыхнет там уже. Зову его, трогая шар каплей силы. Тишина. Зову громче, вливая больше силы. Безрезультатно.

Сдаюсь через полчаса, бахнув силы столько, что металл обжигает ладонь. Покровский предлагает разные варианты и мы все их пробуем с одним и тем же результатом. Нулевым.

— Не может такого быть… — бледнеет Богдан, глядя на последнюю тщетную попытку.

Вот хтонь, приехали. Мы, похоже, грохнули хранителя рода…

Глава 5

— Чего не может быть? — осторожно уточняю я, слегка встряхивая теряющего связь с реальностью артефактора. — Что мы натворили?

Богдан молчит, только моргает с пугающе постоянной частотой. А я уже придумываю, как буду объяснять исчезновение хранителя рода. С какого мы вообще подумали, что всё получится и на этот раз без глюков — не знаю.

От долгого молчания Покровского и меня начинает потряхивать. Карманный дух, как же! Перед кем мне придётся отвечать за убийство божества? Имя этого бога я ещё не знаю.

— Так, спокойно. Мы найдём… — я замолкаю на полуслове и срываюсь на бег, выкрикивая уже за дверьми: — Жди тут!

Свежий ночной воздух придаёт мне бодрости и сил. Стучусь в двери храма, опять забыв про ментальную связь. Мне открывает незнакомая жрица, дежурящая этой ночью.

На мою просьбу оставить меня в главном зале одного она не возражает. Стройная фигурка медленно удаляется, пока я нетерпеливо жду наступления полной тишины.

Бережно кладу артефакт у подножия статуи и склоняю голову. Взываю к богу-волку, упорно повторяя про себя, как мантру, его имя.

И невольно отступаю, когда мощный призрачный зверь появляется передо мной. Он смотрит на меня, недовольно рычит и наклоняет голову к шарику. Принюхивается, фыркает и опять смотрит на меня.

— Прошу, тот, кто открывает пути, — со всем уважением, на которое способен, произношу я. — Помоги найти путь домой хранителю рода.

«Кто?» — он щадит меня, произнося только одно слово, но я тут же оказываюсь на коленях. Кажется, я начинаю понимать причины коленопреклонства перед богами.

— Я виноват, — с усилием отвечаю, отрывая язык от нёба, в горле першит от сухости.

«Хранитель свободен. Принесёшь мне достойную жертву в пустыне…»

Не знаю, говорит он мне что-то ещё, я вырубаюсь. Приводит в чувства меня жрица. Её взволнованное лицо тут же разглаживается, как только я улыбаюсь. Несмотря на то, что улыбка моя кровавая.

Чувствую влагу на губах и ушах, трогаю и вижу красный след на пальцах. Тело пробивает мелкая дрожь, голова раскалывается, но аудиенцию я вроде пережил. Что-то хрустит в шее, хребту пришлось нелегко.

Когда я возвращаюсь, шатаясь, на кухню, Богдан на пару с Бэсом жрут пирожки, мирно болтая. Покровский вскакивает, увидев моё состояние, а хранитель взмахивает руками:

— Спас меня, молодой господин! Вызволил из проклятой штуковины! Боги были к нам добры.

— Что это было? — хриплю я, игнорируя радость одного и беспокойство другого.

— Не дозволено мне было, — сникает божество. — Мы с княжичем поговорили, не его это вина. Но головушку-то ему подправить надобно. Пойдёт он к главе рода бога-целителя, в пустынях значит.

Отлично, никто не виноват, а жертву приносить теперь мне. Какая будет достойна бога? И почему в пустыне… Ладно, нарежу ему ушей демонов. Если найду ушастых.

* * *

В ночь перед отъездом, кажется, никто не спал. Сначала я несколько часов прощался с Кирой. Жрица, несмотря на мои возражения, благословляла меня удачей до полного исступления.

Потом меня мучил дед, сбивчиво давая разнообразные советы и указания. Я был ими настолько воодушевлён, что вырубился. За что получил подзатыльник и пожелание удачи. С таким количеством удачи мне должно повезти поспать хотя бы в самолёте.

Но мысль об этом лишает меня всей сонливости и усталости разом. Потому что за всю свою жизнь мне не приходилось летать. Все мои мечты и фантазии о перелётах так и остались мечтами и фантазиями.

И на меня накатывает странное чувство — страх неизвестности, когда от тебя ничего не зависит. Нет, я не думаю о крушении или подобной ерунде. Я просто не