Зеркальщик - Кирилл Юрьевич Шарапов

— Ну понять-то ее можно, — встала на защиту Влады Бушуева. — Память-то за полгода зачем стирать?

— Я тебе рассказывал о ее проблеме. Когда вернулся, мы с ней пообщались. Короче, там все плохо было, поверь мне, она реально с катушек съезжала на фоне фанатизма. Можно, конечно, было бы отвести ее к психологу, но я в это самокопание не сильно верю, а спятившая маньячка, которая от ревности убивает кассиршу в супермаркете потому, что я ей улыбнулся, мне без надобности. А теперь нормально все с ней будет, для нее больше нет никакого маньяка, нет никакого спасителя, нет никакой мании. Я больше не встречусь на ее пути, так что, я считаю, что все сделал правильно. Я вернул ей ее жизнь.

С минуту Ольга молчала, переваривая сказанное и прикидывая, давать ли ход делу, ведь все факты злоупотребления Радимом силой должны были быть зафиксированы и отправлены в Москву в отдел.

— В общем, так, — наконец, приняла решение Бушуева, — я обязана подать бумагу о случившемся наверх, но напишу, что согласна с применением силы в конкретном случае. По-хорошему, тебе бы сначала нашему психологу ее показать, чтобы он заключение выдал, но думаю, в отделе тебя поймут. Ты же ее не в зазеркалье отправил, так, немного жизнь поправил. Ладно, все, отбой. Хорошего дня.

— И вам хорошего дня, товщь подполковник, — улыбнулся Вяземский.

Все прошло неплохо, он ожидал худшего, хотя надеялся, что до Бушуевой эта информация вообще не дойдет. Но, видимо, Влада вошла в сферу ее интересов, так как, была с Вяземским.

Посмотрев на часы, Радим поднялся с кресла и, прихватив спортивную сумку, направился в зал. Жизнь у него стала, куда, как насыщенней, но хорошая физическая тренировка не повредит. Мышцам надо дать нагрузку, да и с народом повидаться хочется. Сколько прошло, как он Славу видел? Полгода?

Тренировка удалась. Слава, оценив его неплохую форму, поднял нагрузки, так что, в раздевалку Радим уходил последним, когда все клиенты зала уже отвалили домой. Вот только в раздевалке он оказался не один, возле зеркала, того самого, из которого вылез стрижига, сидел крепкий мужик с круглым, простецким, добродушным лицом.

— Привет, наследник, — поприветствовал он Вяземского. — Поговорим?

— И тебе привет, Беглый, — спокойно поворачиваясь спиной к ходоку-ренегату, отозвался Радим. — Можно и поговорить, только не тут, Славе домой пора, и так задержался со мной.

— Где и когда? — согласился бывший КГБшник, причем никакого недовольства он не проявил, его голос по-прежнему звучал доброжелательно.

— Давай завтра в зеркальном мире в местном анклаве потеряшек. Мне все равно туда нужно.

— Не годится, — покачал головой Беглый. — Это, скажем так, твоя территория, а мне это не нужно, прошлый раз мы плохо расстались. Предлагаю, завтра встретиться в ресторане, где ты бодался с черным ходоком. Посидим, покушаем, поговорим за наши интересы. Только не советую отдельских в известность ставить, мы, ведь, понимаем друг друга? Девчонку, что с тобой жила ты хоть и обнулил, убрав от себя, но, думаю, ты же не хочешь, чтобы с ней что-то случилось? И с куратором, с которой ты целовался, может неприятность выйти, хотя она получше защищена. Только вот я ходок. Так что, чтобы нам не поругаться, давай встретимся тет-а-тет, не нужны мне лишние уши. Кстати, это и в твоих интересах. Вообще, не доверял бы ты чекистам, они ради своего спокойствия и грохнуть могут. Как грохнули дружка моего, в шестидесятых. Кстати, он твой родственник был, только вот силы у него не было ни капли. Ну да это разговор на завтра. Итак, мы договорились?

— Да, — натягивая кобуру с кукри и активируя руну сокрытия, ответил Радим.

Пока Беглый говорил, он успел переодеться и запихать тренировочную одежду в сумку.

— Только угрожать мне не нужно. Сделаешь что-то тем, кто мне дорог, и я жизнь положу на то, чтобы тебя достать. Мы поняли друг друга?

Беглый согласно кивнул.

— Вполне. Но я надеюсь, до этого не дойдет.

— И я надеюсь, — согласился с ним Радим. — Как с тобой связаться, если потребуется поговорить, или что-то изменится?

— Зеркала наше все, попроси меня найти, и оно выполнит твою просьбу. Но учти, предашь, и спокойным нейтральным отношениям между нами конец. Я превращу твою жизнь в кошмар, задолбаешься друзей хоронить, а у тебя их для зеркальщика многовато. Мы поняли друг друга?

— Вполне, — накидывая куртку на плечи и беря сумку, ответил Радим. — Во всяком случае, пока не поговорим.

— Вот это правильно, — поднимаясь с лавки и пожимая протянутую руку, заметил Беглый. — До завтра, буду ждать тебя в восемь. — Он коснулся зеркала, пробуждая руну пути, и, махнув рукой, шагнул сквозь стекло.

Секунда, и Радим остался в раздевалке один. Погасив свет, он вышел в коридор.

Прикурив, он с минуту стоял на крылечке, слушая, как тихонько рычит прогреваемый движок Ленд Ровера. Если у него и были какие-то мысли о том, что нужно поставить отдел в известность, то сейчас они исчезли. Во-первых, не факт, что отдельские справятся, во-вторых, даже если справятся, Белый может работать не один, а значит, за него начнут мстить. И он прав, у Радима слишком много уязвимостей. Вот только нужны ему были эти люди, и друзья, с которыми редко, но он встречался. И Влада, которая о нем никогда не вспомнит, но она будет жить нормальной жизнью. И Ольга, к которой его потянуло последнее время.

Кинув бычок в урну, Вяземский забрался в теплое нутро внедорожника. Заперев зал, махнув на прощание рукой, мимо к своей машине прошел Слава. Радим поднял глаза и бросил взгляд в зеркало заднего вида, оттуда на него смотрели уверенные холодные, слегка уставшие глаза. Как резко изменилась его жизнь всего за полгода, с того момента, как вместе с кубышкой, который принесла ему хороший доход, он поднял из земли зеркало и черный камень с багровым огнем в сердцевине. Сколько он убил людей и нелюдей за это время? Сколькому научился? Сколько ему еще предстоит узнать? Радим только сейчас осознал, что его старая жизнь осталась в прошлом, в том самом дне, когда он раскопал труп ведьмы. Его путь только начинается, он будет опасным, но очень интересным.

Конец первой книги.

Владимир Сентябрь — Ноябрь 2024 года.