Пророк тёмной жрицы - Алексей Л. Кениг

видеть их заклинания насквозь. Всё это переплелось и слилось воедино в маленьком теле, создав подобие огромной бури, что пугала, но в то же время очаровывала своей мощью и размахом. В глазах Вилены Эдвард был живым воплощением разрушительной силы. Человек-буря, что несёт хаос для установления порядка. Девушка почувствовала тепло, которое рождалось в её груди, пока она смотрела на пророка. Она поняла смысл его бури и, словно соглашаясь с ним, прошептала старую пословицу:

— Коль ветхий дом не починить, сломай и заново построй.

Эдвард тем временем уже закончил с разрушениями. Осмотревшись, он убедился, что в этом месте остались только пепел и щепки. И душу отвёл и провёл хорошую тренировку в использовании «серебряной крови».

«Ладно. Дело сделано. Теперь нужно вернуться на постоялый двор и переварить все поглощённые воспоминания. Я должен узнать как можно больше о культе… и о Вилене в том числе».

Перед возвращением в Предместье пророк решил немного отдохнуть. С момента перерождения в новом мире ещё и трёх месяцев не прошло, а запас магической энергии значительно увеличился. Конечно, сыграло свою роль и пробуждение истинной сущности, но постоянные тренировки так же дали свои плоды. Развитие всех трёх сосудов одновременно значительно увеличивало выносливость юного мага.

Вечером Эдвард и Вилена вернулись в Предместье. Подойдя к своей комнате на постоялом дворе, пророк сунул ключ в замочную скважину, но к своему удивлению заметил, что дверь не заперта. Рой мыслей тут же вырвался из улья разума. Дверь не закрыл перед уходом? Баламар вернулся? Кто-то проник? Но кто? Друг или враг? Та женщина в белом? Культ? Возрождённый не видел ауру чернокнижников. Если внутри кто-то есть, то он точно не из «Чёрного Солнца». Пусть все записи Повелителя душ лежали в дорожном мешке Эдварда, и можно было не беспокоиться об утечке информации, но от этого мысли не переставали кипеть в голове.

Немного потоптавшись на месте, пророк открыл дверь и вошёл в комнату. На пороге стояли две молодые девушки, которые увидев вторженца, тут же решили выпроводить его, совершенно бесцеремонно толкнув и отругав маленького незнакомца в маске. Такое поведение настолько разозлило Эдварда, что воздух вокруг мгновенно нагрелся и готов был обжечь лёгкие любого, кто его вдохнёт. Девушки отошли подальше вглубь комнаты.

— Не надо горячиться, — прозвучал спокойный голос Баламара. — Вы обе тоже успокойтесь и ведите себя прилично.

Эдвард вошёл в комнату. На одной кровати сидел Повелитель душ, а вот от вида другого человека пророк заскрипел зубами. То была та самая женщина в белом платье, которая совсем недавно убила его. Он помнил всё, что она говорила, всё, что она сделала. Каждый её шаг, каждое движение, надменный тон голоса и насмешливое выражение лица, когда она убивала его. Эдвард помнил всё это.

— Старик, почему она здесь? Ты её знаешь?

— Да, знаю, — прямо ответил Баламар. — Эрния д’Арль, известная как Повелительница цепей, мастер печатей и барьеров. Знаю, что ваше знакомство было не самым приятным, но надеюсь, ты сможешь усмирить свой гнев. Прошу дать ей шанс исправиться.

— Видишь вон те следы на полу? — Не унимался Эдвард. — Там она меня и убила! Но не сразу, сначала она оторвала мне ноги, как крылья мухе. Она до сих пор смотрит на меня как на говно, так о чём мне с ней говорить? Дать ей второй шанс? А я хотя бы первый получил от неё? Я скажу лишь одно: как только стану сильнее, то приду за её головой.

Эдвард уже собирался уходить, но дверь захлопнулась и покрылась цепями, а комнату заполнил барьер, точно такой же, как и в прошлый раз, что привело пророка в ещё большую ярость. «Воля грешника» непроизвольно пришла в действие. Как только Баламар увидел, что его ученик выходит из себя и уже готов взорвать весь постоялый двор, он прошептал несколько слов, и в глазах Эдварда тут же начало темнеть, а силы стали стремительно покидать тело. Как бы пророк не пытался превозмочь накатившую слабость, всё было тщетно.

Разум погрузился в сон. Вокруг была лишь пустота. Но стоило об этом подумать, как в голове Эдварда раздался уже знакомый ему голос: «Пустоту внутри огонь заполнит!». А затем яркий свет накрыл волной пророка, придавая ему сил, словно открывая второе дыхание. Глаза вспыхнули багровым пламенем, а по щекам потекли горячие, как раскалённая лава, слёзы. Голос в голове продолжал говорить, а Эдвард повторял за ним, и каждое слово звучало так, словно было произнесено двумя людьми одновременно:

— Эрния д’Арль, тебя я помню и всех, тобою убиенных. Не сыскать норы такой в сем мире тленном, где ты сокрыться сможешь от меня. И даже смерть мне не страшна. Пылает яростно моя душа!

Глаза пророка стали светиться ещё ярче, а голос в голове стал громче, казалось, что он тоже ненавидит Повелительницу цепей. Эдвард начал быстро повторять за голосом какие-то слова, значение которых было неясно даже для него, а на полу в тот же миг появились письмена на языке, который использовал Баламар для своих заклинаний.

«Семь молитв на рассвете, семь — на закате. Одно слово на заре времён, одно — в судный день. Одни врата, но два пути. Идущий вперёд может повернуть назад. И пусть ход времени необратим, пространство дрогнет предо мной».

Магия пылающей души «Разлом пространства».

Баламар был настолько удивлён происходящим, что замешкался и не успел прервать заклинание. Тело Эдварда объяло багровое пламя, пророк произнес напоследок: «Судьбу этого мира решит Повелитель огня!» А затем огонь погас, ни пророка, ни символов, только дорожный мешок Эдварда одиноко лежал на полу, оставшись без своего владельца.

***

Площадь, выложенная брусчаткой, большое поместье, огороженное двухметровой каменной стеной. Снег, припорошивший округу, светился от падающих на него алых лучей заходящего солнца. У закрытых ворот стояло двое стражников, со скучающим видом осматривая толпу перед собой. Ясное дело, что не все сегодня успеют пройти, остальным придётся вернуться с пустыми руками, отказавшись от этой затеи, либо стоять здесь до утра, чтобы не потерять своё место в очереди. Десятки человек в этот день пришли к поместью. Каждый, кто заходил внутрь, возвращался с поникшей головой. Уже вечер, но никому ещё не была оказана честь даже попытаться выполнить задание. Волнение продолжало нарастать, каждый отказ давал шанс другому человеку, но при этом сеял сомнения, точно ли сработает план.

День медленно шёл к своему завершению, и ничего не предвещало беды, но… перед вратами неожиданно разгорелось большое пламя, от жара все отошли назад, стражники закрыли лица, защищаясь зачарованными