Арфа Ветров - Мэгги Фьюри

Не обращая внимания на дым и темноту, Гринц бросился назад, в то здание, которое совсем недавно служило ему убежищем. В толпе уже началась настоящая свалка, и никому не было дела до потерявшегося мальчишки. Уже не в первый раз в своей короткой жизни Гринц возблагодарил Богов за то, что он такой маленький, юркий и быстроногий, иначе его могли бы запросто сбить с ног и затоптать.

Внутри большого здания горели потолочные балки, и из-за дыма и жара было трудно дышать. Но по крайней мере здесь никто ему не мешал, так как все бежали от пожара. Задыхаясь, Гринц добрался туда, где Эмми устроила щенкам гнездышко из сложенных одеял, — ив ужасе отпрянул, увидев, что произошло.

— Нет! — страшно закричал мальчишка. Рыдая, он в отчаянии колотил кулаками по земле и выкрикивал ругательства. Его любимые щенки погибли под ногами людей, бежавших от огня. Между тем огонь свирепствовал все сильнее. Жар стал почти невыносимым. Сверху доносился рев пламени. Гринц поднял голову и увидел, что балки грозят вот-вот обрушиться. В страхе он вскочил на ноги и тут заметил, что под одним из одеял что-то шевелится.

Гринц схватил щенка и бросился бежать, спасая свою жизнь, ничего не видя, движимый только инстинктом. И едва он успел выскочить из дверей, как крыша бывшего склада с треском обрушилась. Задыхаясь, Гринц упал на землю, прижимая к груди спасенного щенка, и пополз прочь от горящего здания.

Оказавшись на безопасном расстоянии, Гринц сел. Его мучил кашель, глаза болели и слезились. Гринц вытер глаза и осмотрелся. Большое здание было охвачено огнем. Во дворе никого не было — никого из живых. Мальчишка отвернулся от обезображенных огнем трупов, и его вырвало. Кое-кого ему все же удалось узнать — они жили по соседству с тем местом, где лежал Харгорн. Гринц посмотрел на живое существо, которое держал на руках. Это был белый щенок, самый любимый из всех. Но мальчик рано обрадовался. Щенка ведь надо было чем-то кормить, он нуждался в тепле и заботе. Гринц беспомощно огляделся. Где же Эмми? Она знает, что надо делать. И вообще, где все?

Гринц спрятал щенка за пазуху, слишком беспокоясь за него, чтобы думать о собственных неудобствах. Потом он встал и пошел искать Эмми, боясь даже подумать, что он может оказаться среди этих трупов. Эмми он не нашел, однако нашел мать. Тильда лежала в грязи с распоротым животом, и в глазах ее застыл ужас. Ноги у него стали как ватные, и, слишком потрясенный, чтобы плакать, он был не в силах отвести взгляд от этой жуткой картины. Щенок у него за пазухой завозился, и Гринц вернулся к действительности. Тот ужас, который он только что видел, не может быть правдой. Это не его мать. Иначе просто не может быть. Она, должно быть, сейчас где-нибудь в городе… Он обязательно найдет ее, мальчик не сомневался в этом. А пока надо позаботиться о щенке.

Гринц повернулся спиной к охваченному огнем зданию и медленно, словно лунатик, пошел к воротам. Похожий больше на собственную тень, чем на мальчика, он бесследно исчез в темных трущобах Нексиса.

Глава 20. ХРАМ БОЖЕСТВА НЕБА

Оставь меня в покое!

Это были первые слова, которые Черная Птица произнесла с тех пор, как ее лишили возможности летать.

Сигнус вздохнул и с раздражением отвернулся. Много дней он не отходил от нее, успокаивал, говорил ласковые слова, старался вывести королеву из состояния оцепенения и безучастности. И надо же, чтобы она наконец удостоила его своим «вниманием» именно сейчас, когда он сам попал в беду! Сигнус до сих пор с ужасом вспоминал недавний визит Верховного Жреца и его слова. Какими же дураками оказались они — Сигнус и Эльстер! Теперь магистра схватили, и она ожидает казни, а сам он превратился в узника королевских покоев, которому остается только покорно ожидать той же участи. Неожиданно целитель поймал себя на том, что уже не желает так горячо выздоровления Черной Птицы. Ведь едва нужда в нем исчезнет, и ему самому недолго останется жить.

— Оставь меня в покое, я тебе сказала! — резкий тон королевы отвлек Сигнуса от этих мрачных размышлений и почему-то вызвал у него внезапный гнев.

— С удовольствием сделал бы это, если бы мог! — закричал он. — Только не говори мне, что ты не слышала слов Черного Когтя. Я здесь — такой же узник, как и ты, но я не думаю, что долго буду надоедать тебе! У тебя впереди куда более долгая жизнь!

Пораженная горечью его слов. Черная Птица впервые удостоила взглядом молодого врачевателя, который так терпеливо ухаживал за нею все это время.

— Я не хочу жить! — ответила она ему. — Разве тебе самому нужна была бы такая жизнь? Почему ты не дашь мне умереть спокойно? — Она всхлипнула от жалости к себе, и тут Сигнус вдруг с размаху ударил ее по лицу.

— Себялюбивая дура! — заорал он. — Ты что же думаешь, ты одна страдаешь? А как же твой народ? Как же я? А Эльстер, которая спасла твою жалкую жизнь и теперь должна умереть, когда сядет солнце? Ты же королева! Почему бы тебе не отомстить чернокрылому чудовищу, вместо того чтобы лежать здесь и трусливо хныкать?

— Будь ты проклят! Как ты посмел меня ударить! Как ты смеешь так со мной разговаривать? Способен ли ты вообще понять, что значит быть калекой, как я?

— вне себя от гнева завизжала Черная Птица и попыталась подняться, чтобы ударить его, но ей мешали лубки, наложенные на крылья.

Гнев Сигнуса моментально сменился ужасом. Он слишком хорошо понимал, как опасно для нее любое резкое движение.

— Ради Иинзы, не двигайся! — Он силой заставил ее лечь, увертываясь от когтей, которыми она норовила вцепиться ему в лицо. Черная Птица почти не сопротивлялась. Ею снова овладело чувство безнадежности. Она легла в постель, а Сигнус отдернул руку, словно обжегшись. С минуту крылатая девушка и молодой целитель гневно взирали друг на друга.

— О Боги, как я тебя ненавижу, — прошипела Черная Птица.

— Я тоже не очень высокого мнения о тебе, — ответил ей Сигнус. — Но нам с Эльстер стоило слишком большого труда привести в порядок твои крылья, и я не допущу, чтобы ты снова сломала их из-за своей дурацкой истерики. Только попробуй опять начать дергаться — и я привяжу тебя к кровати!

— Ты не посмеешь… Ты… — Ярость душила ее.

— Ты думаешь? — голос целителя был тихим, но во взгляде его Черная Птица увидела такую решимость, что сразу умолкла.

— По крайней мере мне удалось расшевелить тебя, — невесело усмехнулся Сигнус. — Жаль, что я не ударил тебя раньше!

— Что толку чего-то добиваться? — в отчаянии спросила Черная Птица Сигнуса. Следующий вопрос дался ей с большим трудом:

— Я… Я ведь никогда уже не буду летать?

Сигнус печально покачал головой:

— Увы, Черный Коготь слишком постарался… Мы восстановили твои крылья, но… — Внезапно глаза его загорелись, и он схватил ее за руку. — О королева, отомсти за себя! Прояви волю к жизни, и пусть Черный Коготь поплатится за свои злодеяния!