Непристойное пари - Эмма Уайлдс

– А я в свое время поклялась не доверять ни одному мужчине и больше никогда не вступать в брак. – Кэролайн почувствовала, что ужас минувшего дня постепенно отступает. Искренность в его тоне была убедительнее любых красивых слов о любви. – Вот видишь, мы разделяли одни и те же опасения.

В глазах Николаса появился радостный блеск.

– Даже моя мать сказала, что я буду глупцом, если не настою на немедленной свадьбе. Она часто дает мне советы, которые я, как правило, игнорирую, но в данном случае полностью с ней согласен.

Значит, он обсуждал ее кандидатуру со своими близкими, и они одобрили его выбор?

– Твоя мать знает, что я бесплодна? – Тяжело было говорить об этом. Одному Богу известно, как тяжело.

– Она сказала, что ты еще молода и нет безусловного доказательства того, о чем ты говоришь. Кроме того, думаю, она испытала огромное облегчение, узнав, что я собираюсь жениться, и считает, что мои чувства важнее передачи в наследство титула и денег.

Кэролайн почувствовала легкое головокружение, но теперь от счастья.

– А что она подумает, узнав о скандале?

– О каком скандале?

– Ну, если Фрэнклин...

– Я же сказал, что уже позаботился об этом. Поверь мне, он будет молчать.

– Верю.

Николас поднялся, усадил ее на маленькое сиденье, а сам опустился перед ней на колено, его красивое лицо оставалось серьезным. Затем он взял ее все еще дрожащие руки в свои и нежно пожал их.

– Ты готова связать свою судьбу с человеком, имеющим такую репутацию, как моя?

Неужели герцог Роудей действительно стоит перед ней на коленях и предлагает руку и сердце? Любая женщина в Лондоне на ее месте сошла бы с ума от радости. Может быть, даже во всей Англии и на континенте.

– Николас, – произнесла она хриплым голосом.

– Скорее скажи «да», Кэролайн.

Николас Мэннинг волнуется? Она почувствовала легкую дрожь его рук; никогда еще она не видела его таким взволнованным. Высокомерный аристократ исчез, и на его месте оказался просто человек, которого она, несомненно, любила. Этот мужчина способен совместить сказочные лунные вечера и романтические танцы на террасе с тайными свиданиями в карете.

– Да, – тихо сказала Кэролайн.

Его напряжение исчезло, и пальцы перестали дрожать. На лице появилась счастливая улыбка. Все еще стоя на одном колене, он сказал:

– Я измучился, стараясь придумать самый романтический способ сделать тебе предложение. Но никак не предполагал, что поступок этого подлого Уинна побудит меня принять единственно правильное решение.

– Я тоже этого не ожидала, – призналась Кэролайн сдавленным от волнения голосом, – но, по-моему, ты сделал это наилучшим способом.

Николас поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал. Затем, изогнув темную бровь, сказал:

– Прости, если мои слова покажутся тебе словами властного мужа, прежде чем мы дадим новые клятвы друг другу взамен прежних, но твоя роль судьи уже сыграна, любовь моя.

Эпилог

Шелковая шаль соскользнула с плеч Кэролайн, и она проглотила внезапно подступивший к горлу ком. Лакей подхватил шаль, и она почувствовала легкое прикосновение руки мужа к ее спине.

Николас заглянул в ее лицо:

– Ты уверена, что готова к этому? Ты неважно чувствовала себя утром. Я могу вызвать карету и отвезти тебя назад.

Она улыбнулась:

– Не волнуйся, все в порядке.

Лучше сделать это сейчас, чем через несколько месяцев. Подозрение, что она, возможно, беременна, наполняло ее радостью, в которую Кэролайн еще не могла поверить. Ее месячные раньше всегда приходили вовремя, но сейчас произошла задержка. Кроме того, еще несколько признаков указывали на это, включая недомогание по утрам. Тошнота, естественно, не доставляла удовольствия, но мысль о том, что у нее будет ребенок, возносила ее к небесам.

Это случилось в Эссексе. Она была уверена в этом.

– Я согласна, пусть это произойдет как можно скорее. Хотя не могу сказать, что ожидаю этого с нетерпением. – Рядом с ней Аннабел Дрейк, новоявленная графиня Мэндервилл, взволнованно улыбнулась. Она выглядела потрясающе в своем шелковом желто-оранжевом платье, которое выгодно оттеняло цвет ее лица и золотистые волосы, уложенные в сложную прическу. – Как только в газете появилось объявление, что по непредвиденным обстоятельствам пари прекращено, весь высший свет, по словам Маргарет, с жадностью старался узнать, почему это произошло. Полагаю, этот вечер будет интересным. Все будут говорить о нас.

Рядом с ней стоял ее муж в элегантном вечернем костюме. Он улыбнулся и медленно произнес:

– Уверяю тебя, не стоит беспокоиться об этом. Сначала женщины немного пощебечут, а потом забудут о нас четверых.

– Совершенно верно. – Николас поправил галстук с невозмутимым видом. – Мне кажется, это блестящий план.

– Поскольку это была твоя идея, – тихо сказала Кэролайн и печально посмотрела на него. – Все казалось просто, когда ты предлагал устроить это празднество, но сейчас мне страшно.

Это действительно была его идея – одновременно получить два специальных разрешения и как можно скорее устроить двойную свадьбу, так как никто из них не хотел долго ждать, а также давать объявление о бракосочетании в газете в разделе светской хроники. Таким образом, они могли спокойно провести несколько дней, прежде чем до общества дойдет новость о том, что два самых известных повесы Лондона женятся в один и тот же день.

Причем один из них – на чопорной вдове, имевшей репутацию неприступной женщины, а другой – на молодой красавице, которая аннулировала прежнюю помолвку, чтобы затем согласиться на брак с лордом Мэндервиллом. Несомненно, будут и другие версии, приукрашенные различными домыслами.

Легко представить, какие поползут слухи. Кэролайн сделала глубокий вдох и сжала руку мужа.

Непременно вспомнят и о скандальном пари и посплетничают вокруг него.

– Ты готова? – спросил Николас и улыбнулся. – Веди себя так, словно мы одни в комнате.

– Я постараюсь. – Кэролайн приподняла подбородок, приняв невозмутимый вид.

Дерек и Аннабел первыми спустились по лестнице. В бальном зале внизу было многолюдно и шумно, но когда дворецкий объявил своим зычным голосом о прибытии графа и графини Мэндервилл, разговоры утихли.

Кэролайн взяла себя в руки, когда они последовали за первой парой.

– Герцог и герцогиня Роудей, – провозгласил дворецкий.

В комнате стало совсем тихо. Даже оркестр перестал играть. Кэролайн почувствовала прилив тепла к щекам под пристальными взглядами сотен гостей.

Не обращая внимания на то, что чуть ли не половина Лондона смотрит на них разинув рот, Николас тихо сказал спокойным тоном: