The Gathering Storm - Роберт Джордан

Вот почему я не сомневаюсь в его победе. Думаю, это произойдет в этой Эпохе, но если нет, значит, в другой. Твоя победа лишь приведет к новой битве. Его победа будет означать конец всему. Разве ты не видишь, что твое дело обречено?

– Поэтому ты принял его сторону? – спросил Ранд. – У тебя всегда было слишком много идей, Элан. Разве не собственная логика тебя же и погубила?

– Нет пути, ведущего к победе, – сказал Моридин. – И потому единственный верный путь – следовать за Великим Повелителем и править до тех пор, пока не настанет конец всему. Глупцы те, кто этого не понимают. Они хотят получить в награду вечную жизнь, но никакой вечности не будет. Только настоящее, самые последние дни.

Он опять рассмеялся, на этот раз с наслаждением. Истинным наслаждением. Ранд поднялся на ноги. Моридин взглянул на него с опаской, но остался сидеть.

– Путь, ведущий к победе, существует, Моридин, – сказал Ранд. – Нужно убить его. Уничтожить Темного. Дать возможность Колесу вращаться, не испытывая его постоянного порочного влияния.

Моридин никак не отреагировал. Он все еще вглядывался в огонь.

– Мы связаны, – наконец произнес Моридин. – Полагаю, именно поэтому ты попал сюда, хотя я и сам не понимаю природу нашей связи. Сомневаюсь, что тебе удастся осознать, насколько глупым является твое утверждение.

Ранд ощутил вспышку ярости, но подавил ее. Он не позволит себя спровоцировать.

– Это мы еще посмотрим.

Он потянулся к Источнику. Тот был далеко, очень далеко. Ранд коснулся Источника и почувствовал, как его, словно притянутого саидин, выдергивает из этого места. Комната исчезла, также как и Единая Сила, и Ранд попал в непроглядную тьму.

Ранд наконец перестал метаться во сне, и Мин задержала дыхание в надежде, что этого больше не повторится. Подобрав под себя ноги и закутавшись в шерстяное одеяло, она сидела в кресле в углу комнаты, как всегда делала, когда читала книги. Мерцавший свет крохотной лампы, плясавший на соседнем столике, освещал стопку ветхих книг. «Осыпающаяся глина», «Заметки и Замечания», «Памятники Прошлого». В основном это были сочинения по истории.

Ранд тихо вздохнул, но не проснулся. Мин перевела дыхание и откинулась на спинку кресла, отметив пальцем место, на котором остановилась в «Думах» Пилатеоса. Хотя ставни были закрыты на ночь, ей слышался легкий шум ветра в сосновой хвое. В комнате чувствовался едва заметный запах дыма. Благодаря находчивости Авиенды возможная катастрофа причинила лишь небольшое беспокойство. Хотя ее за это не наградили. Хранительницы Мудрости продолжали нагружать ее работой, как купец своего единственного мула.

Несмотря на то, что уже некоторое время они находились в одном лагере, Мин не удавалось приблизиться к Авиенде, чтобы побеседовать по душам. Она не знала, что и думать об этой женщине. Им удалось немного сгладить возникшую напряженность – за оосквай, тем самым вечером. Но за один день невозможно стать друзьями, и ей определенно было не по себе от сложившейся ситуации.

Мин снова посмотрела на Ранда, лежавшего на спине с закрытыми глазами. Наконец-то он начал дышать ровно. Его левая рука лежала поверх покрывала, выставляя напоказ культю. Мин не понимала, как он ухитрялся спать с этими ранами в боку. Всякий раз, когда она думала о них, она испытывала боль, которая была частью скрученного клубка эмоций Ранда где-то внутри ее сознания. Она научилась не замечать боль. Ей пришлось. Ему было гораздо труднее. Она не понимала, как он мог выносить эти муки.

Хвала Свету, она не была Айз Седай, но каким-то образом она была с ним связана. Это было удивительно: она знала, где он находится сейчас, знала, когда ему плохо. Ей удавалось сдерживать эмоции Ранда, не поддаваться им, кроме тех моментов, когда они были в плену страсти. Но какой женщине не хотелось бы отдаться страсти в такие моменты? Это был чрезвычайно… волнующий опыт – иметь связь, позволявшую одновременно чувствовать собственное влечение и ту неистовую огненную бурю, которая передавала, как сильно Ранд желал ее.

Эти мысли заставили ее покраснеть и, чтобы отвлечься, она придвинула к себе томик «Дум». Ранд нуждался во сне, и она не хотела ему мешать. Да и потом, необходимо было продолжить изучение, хотя Мин и пришлось столкнуться с умозаключениями, которые не пришлись ей по вкусу.

Все эти книги раньше принадлежали Гериду Филу, милому старому ученому, присоединившемуся к школе Ранда в Кайриэне. Мин улыбнулась, вспомнив его рассеянную манеру говорить и запутанные, но оттого не менее блестящие рассуждения.

Сейчас же Герид Фил был мертв, убит, разорван на части Отродьем Тени. Он отыскал что-то в этих книгах, что-то, о чем собирался сообщить Ранду. Что-то о Последней Битве и печатях на Узилище Темного. Фила убили до того, как он успел передать эти сведения. Возможно, это было случайностью; быть может, эти книги не были связаны с его смертью. Но, может, причина была именно в них. Мин твердо решила найти ответы. Ради Ранда и ради самого Герида.

Она отложила «Думы» и взяла в руки «Размышления Среди Развалин», труд, чей возраст превышал тысячу лет. Она заложила место в книге тонкой полоской бумаги, той самой запиской, ныне сильно истертой, которую Герид послал Ранду незадолго до смерти. Мин повертела ее в своих пальцах, в который раз перечитывая короткий текст.

«Вера и порядок дают силу. Не начинай строить, не расчистив площадку. Придешь в следующий раз – все объясню. Девчонку не приводи, уж больно хорошенькая».

Она выяснила, что после прочтения этих книг она стала понимать его образ мышления. Ранду нужна была информация о том, как запечатать Узилище Темного. Нашел ли Фил то же самое, что, как ей казалось, нашла она сама?

Она покачала головой. Чем она занималась, пытаясь решить научную загадку? Но кто мог заменить ее? Для этого куда больше подошла бы сестра из Коричневой Айя, но кому из них можно доверять? Даже те, кто принесли клятву Ранду, могли решить, что в его же интересах будет лучше, если они будут держать свои открытия в тайне от него. Сам Ранд был слишком занят, к тому же в последнее время он был слишком взвинчен, чтобы читать книги. Поэтому оставалась только Мин. Она начала по кусочкам воссоздавать то, что ему предстоит сделать, но многое – очень многое – еще было неясно. Она чувствовала, что приближается к разгадке, но беспокоилась о том, как открыть это Ранду. Как он это воспримет?

Мин вздохнула, просматривая книгу. Она никогда бы не подумала, что именно она, изо всех женщин в мире, будет сходить с ума по какому-то мужчине. И вот, пожалуйста: она следует за ним повсюду, ставя его интересы выше своих собственных. Однако это не значило, что она была его домашней зверушкой, что бы там не говорили некоторые люди в лагере. Она сопровождала Ранда потому, что любила его, и знала – действительно знала – что это чувство взаимно. Несмотря на суровость, которая все больше искажала его личность, несмотря на гнев и безрадостность его жизни, он любил ее. И потому она делала все что возможно, чтобы ему помочь.