Тайна портрета герцогини Розы - Кирьян

семьи больше нет? Почему я чувствую, что страдаю от его потери в миллион раз сильнее, чем вы оба? — повысила тон Сара.

Её слова нисколько не задели родителей, заставляя девушку думать, что она права. Их равнодушие прошлось холодом по её сердцу.

— Страдаешь больше ты, потому что Теодор то и делал, что всюду таскался на тобой. Всегда в спор вступал, когда дело тебя касалось, не уважал своих родителей! Когда вы оба были вместе, то приносили столько хлопот! — продолжал кричать Мартин.

Сара дошла до точки кипения. Это был предел её собственного уважения к Еве и Мартину.

— Таскался за мной? Не уважал вас? — засмеялась она. — А вы сами не знаете, почему он так поступал? Почему всегда стремился быть рядом со мной, а не с вами?

Ева с Мартином промолчали.

— Не знаете, значит… Да как вы можете не знать?! Вам вообще известно, что ваш сын был очень нежным и любящим мальчиком? Он с детства пытался добиться вашей любви, но вы оба были рациональными и равнодушными до мозга костей. Сколько вы ему проблем принесли, стремясь устроиться в обществе выгоднее. Когда Вы, папа, решили сделать Теодора министром нашей прошлой страны, это Я помогала ему с учёбой, а не Вы. Это Я хвалила его, когда он без сна и отдыха пытался зазубрить всю библиотеку, чтобы добиться Вашего внимания. Наплевав на его старания, Вы потом решили отправить его в солдаты. Это не Вы его мозоли и раны лечили, не вы спрашивали, не пострадал ли он, не Вы смотрели на каждый его поединок, а Я. Он побеждал одного противника за другим, показывал невероятные успехи, но Вы никогда этого не замечали. Когда его оклеветал какой-то маркиз, Вы его даже не выслушали, хотя он верил, что Вы будете на его стороне. Он делал всё, чтобы Вам, папа, угодить. Переходил с одного направления к другому, переучивался, но Вы ни разу ему доброе слово не сказали. А Вы, мама? Сколько раз он пытался Вас удивить. Делал подарки, даже стихи читал, этикет знал от и до, но Вы ни разу его не обняли. Он всё делал, чтобы заслужить Вашу нежность и ласку, но Вы всегда были холодны. Это Я его обнимала за все те подарки, которые он для Вас готовил, Я его хвалила, Я была на его стороне. Поэтому он и ходил за мной, потому что чувствовал, что в этом чертовом доме только один человек его любит, а он любил в ответ, потому и спорил, и вступался, и даже спас меня! Да вы оба не можете быть достойны такого сына! Черствые и бессердечные эгоисты! Я сожалею, что мы с братом родились именно у таких, как вы! Я не выйду замуж за Леопольда! Пусть же мы так и останемся просто захваченными без титула людьми! — тяжело дышала Сара, находясь в истерике.

Она вспомнила, как Теодор переживал, когда родители его не замечали, как обнимал ее, когда они не обращали внимание. Он был готов подарить море любви в обмен на маленькую кружку, но от родителей и рюмки не получил. Лишь сестра была его спасением в этом доме. Она так часто гладила его по голове, чтобы поддержать, что это вошло в привычку. Как она для него, так и он для неё был лучиком нежности в этом меркантильном доме.

Заявления Сары вывели родителей из себя. Мартин подлетел к дочери и больно схватил за плечо. От злости он ударил её по щеке.

— Поговори мне ещё тут! Ты не пойдёшь на похороны вообще, останешься дома! Скажем, что заболела, — выпалил отец.

На такой шум сбежались и слуги. Все смотрели на девушку, держащую руку на пульсирующей щеке. Ева даже в лице не поменялась, словно все так и должно быть.

— Отведите её в комнату! Заприте до тех пор, пока не извинится за своё поведение! — приказал Мартин Линде.

Служанка подхватила молодую госпожу под руку и привела в её покои, закрыв дверь на ключ. Сара никак не реагировала. Ей даже обидно не было. Просто то, что осталось от её любящего сердца, потеряло ещё одну частичку в лице родителей. Она больше не желала находиться с ними под одной крышей, не желала быть рядом. Её так злило всё, что эти двое говорили о Теодоре, так выводило из себя их равнодушие.

"Тео, ты говорил, что достаточно, если за тебя переживаю только я, но… Самой мне до чёртиков противно от того, что я единственная, кто так тебя любил и любит. Ты заслужил большего, а эти бесчувственные так к тебе отнеслись… Как же я их ненавижу за это!" — думала Сара, смотря в зеркало.

В отражении девушка увидела окно. В голове зародилась мысль. Она захотела сбежать. Хотела уйти из этого душного места, который перестал быть домом, когда погиб единственный родной человек, а другие умерли в её глазах, как близкие. Сара выглянула на улицу. Никого не было видно. Она решала, как ей спуститься со второго этажа. Прочитанные романы напомнили ей о самом частом способе побега — верёвке из простыней. Много времени не ушло на сооружение нужной вещи. Девушка попыталась открыть окно, но то не поддавалось. На глаза попался стул. Мгновенно этот предмет полетел в окно, разбивая его. Наплевав на острые края и осколки, Сара в мгновение ока оказалась на улице. Шум, поднятый ей, привлёк внимание домашних. Девушка побежала к конюшне. Оседлав Ирис, она увидела Нарцисса, одиноко стоящего в углу.

— Тебя я тоже заберу… — она взяла за поводья коня, оставшегося без хозяина.

Родители и слуги не успели добежать до девушки, она шустро ускакала на Ирис, ведя за собой и упрямого жеребца. В спину ей кричали Мартин и Ева, но она не слушала их слова. Последний раз она обернулась и посмотрела на своё разбитое окно, а потом на окно брата."Ещё пару дней назад я бы ни за что не поверила, что так поступлю… Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь сбегу из дома таким образом…" — думала девушка.

Она скакала туда, куда глаза глядят, не задумываясь. Ветер дул в лицо. Ветки от деревьев проходились по коже, образуя красные полосы.

Сара гнала, забыв о времени. Она хотела убежать и убежала, но куда ей хотелось прийти, не знала. Ближе к пяти вечера небо заволокло черными-черными тучами. Послышался гром и засверкали молнии. Погода нисколько не отвлекла девушку от бездумной езды. Она продолжала гнать, желая перекрыть боль адреналином. Начал