Мой любимый Драконыч - Августа Андреева

что они обязаны были с ним посоветоваться. В общем-то, он прав. Могло ведь и по-другому всё сложиться. Кто их понимает! Эти древние клятвы, древние проклятия. Как еще мог отреагировать на весь этот цирк Бог Смерти Грасанг…

Но победителей, как известно, не судят. Мату торжественно вручили орден Золотого Хвоста и торжественно ввели в семью Оболов. Шучу. На самом деле орден называется орден Золотого Крыла и даётся за выдающиеся заслуги перед Отечеством. А в семью его действительно приняли и теперь он С'Витер-Обол. Злопамятный Свер все-таки спросил Мата о зелье с его магией, которое послужило основой для Драконьего приворота. Но тут Мату и врать не пришлось. Был представлен пред очи королей бывший секретарь, который и украл в свое время зелье у своего хозяина для Лении. Свер собирался и этого секретаря отправить в заключение в компанию леди Марахи и леди Лении, но потом смилостивился и просто отправил в изгнание. А я наконец-то узнала что такое "кака влойк". Просто Свер так ругнулся несколько раз, И Игорь мне наконец-то объяснил, что это значит. Для русского уха звучит ведь смущающе. Оказалось Кака — это в стародавние времена были такие ритуальные сосуды в королевствах людей. Они выполнялись в виде фалоса и использовались в ритуалах чествования Богини Плодородия. Но потом стали использоваться для наказания мужчин-насильников, мужей-изменщиков, а может и не только мужей, и не только изменщиков. На таком сосуде рисовали магией портрет проклятуемого и его имя, подкладывали сосуд-Каку в храм Богини Плодородия, а потом, после ритуалов почитания Богини эту Каку разбивали, а осколки отправляли адресату. Такая разбитая чаша-Кака и называлась — "разбитая чаша" — "Кака влойк". И вызывала она импотенцию у того у кого это и вызывали. Игорь сказал, что, скорее всего, там действовала не магия, а психосоматика. А Нэлий рассказал, что одно время это стало настоящей эпидемией. По настоящему оскорбленные или обиженные женщины стали теряться в потоке истеричных барышень. И ритуал почитания Богини был изменен. Чаши-Каки были запрещены. Но в языке проклятие осталось. Кака влойк! Черт побери! Ну, примерно…

Пока я вспоминала недавние события мы как раз и долетели. Я, перевернувшись на живот, с интересом смотрела, как в кажущуюся монолитной гору влетает Виир, за ним огромный дракон Нэлия, следующие мы с Игорем, и последним чёрный дракон Мата. Миг, и мы в тоннеле, который я помню. Он ведёт в портальные помещения. Скоро мы уже отодвигали секретный проход. Все были усталые. Даже я, хотя я и валялась в гамаке и смотрела на небо. Но всё равно устала. Мы по очереди сходили в душ и легли спать. Мы с Игорем на тахте, мужчины на шкурах возле камина. Утром я полюбовалась на розовые всполохи ледяной вершины, отражающей восход солнца. Слов нет описать мой восторг от красоты этой горы. Надо будет попросить Игоря записать эти виды на видео и сделать у нас наверху этакую живую картину. Наверху, потому что мы в подвале. Ну, как будто в подвале. Поэтому здесь — это внизу, а там, в нашем мире — это наверху.

Игорь открыл дверь в черноту. Шаг. Ощущение перевернутости.

И вот мы здесь, в «верхнем» мире. В псевдо французском особняке Игоря. А через дорогу дед. Как же я по нему соскучилась!!!

Я спросила Игоря, — А какой сейчас день?

Он засмеялся и чмокнул меня в нос, — Суббота, прогульщица моя.

— Почему прогульщица?

— Так ты почти полгода на работу не ходишь.

Хм. Как то у меня в голове это не очень укладывается. Но ничего, привыкну ещё.

У Игоря мы все выпили по чашке свежезаваренного кофе и разделились. Нэлий с Матом остались дома, а мы с Игорем собрались идти к деду. Всё понятно и логично. Только Виир учудил. Он негромко спросил что-то у Игоря, я не расслышала. Но видела, как Игорь удивился, помолчал и кивнул. А через минуту мы слушали трёп Виира по мобильнику.

— Да, моё Солнце. Я в городе. Проездом. И если ты не против, сейчас приеду к тебе.

Видимо Солнце согласилось. Потому что Виир мурлыкающим голосом спросил, — Что тебе купить в подарок, Моя Анжелика, маркиза ангелов.

После этого он сделал нам ручкой и весьма довольный ринулся на выход.

— Игорь, он что, Анжеле звонил?

Игорь поморщился и ответил, — Да, дебил звонил! Анжеле. Допрыгается он когда-нибудь. Только нас с Нэлием может не оказаться рядом, спасать его.

Нэлий вздохнул. А я подумала, и решила, что Виир у нас вполне себе взрослый кот. То есть мальчик. То есть Дракон. Пусть делает что хочет! А мы к деду!!!!

Игорь. Глава последняя для этой истории, но первая в нашей с Ксенией долгой и счастливой жизни.

Мы оставили в моём доме Нэлия и Мата. Мат начнёт своё знакомство с жизнью на Земле. С технологиями, правилами, будет учить русский язык. А Нэлий ему поможет. Потом и мы с Ксюшей будем помогать его адаптации. А сейчас мы вышли с Ксюшей за ворота, перешли дорогу и зашли на участок дома напротив. Кто бы знал, что мы с Ксюшей соседи. Поневоле приходят мысли о судьбе, предопределенности и неслучайности всего произошедшего. Мы вернулись на Землю. И у меня было странное ощущение нереальности всего случившегося Там. Вот Здесь настоящая жизнь. Всё та же суббота. Вчера была пятница и день рождения Михаила Николаевича на даче у Михаила Михайловича. Рано утром я оперировал мужчину с ДТП, а в понедельник мы с Ксенией вместе поедем в нашу больницу. Где я хирург и заведующий отделением, а она моя молодая коллега. А после работы поедим в ЗАГС подавать заявление. А сейчас я иду знакомиться с её дедом. Вот нормальная жизнь. Правильная. Полная труда, забот, нормальных отношений, а теперь ещё будет семья, любовь. А то, что осталось позади, воспринималось как нечто бредово-фантастическое. И хотя всё кончилось хорошо, но желание возвратиться назад у меня появится не скоро. Хотя кто знает, кто знает… Мои родители, брат, дядька с семьёй. Все они теперь ждут меня. С отцом и братом мы много разговаривали. Обо всем случившемся со мной после их исчезновения и не только. О моей жизни в другом мире. О моем желании жить в основном там. Да. Все Оболы об этом узнали. Но другой мир и наше в нем с Ксенией жизнь — это государственная тайна. А вот с мамой я превратился в маленького мальчика. Мы сидели в обнимку и молчали. И она гладила меня по голове,