Призрачная вспышка - Ричард Ли Байерс

брызнула кровь, залившая его грудь, бороду и ослепив дварфа, пока он не отступил в сторону и не смахнул кровь с глаз.

 Гестаниус взвыла и оторвала лапу от пола, а Кхорин был в восторге, когда она не опустила её. Дракониха приложила переднюю лапу к груди так, что дварф больше не мог до нее дотянуться.

Но прежде чем он успел добраться до её конечности, Гестаниус прорычала слово, которое, казалось, пронзило дварфа насквозь, как рапира. Он упал ничком, а слово драконихи повисло в воздухе, как дрожащий звук гонга. Звук извивался и давил на Кхорина, и насколько он ужасно чувствовал себя, настолько же сильно звук рвал мир вокруг на части. Это была магия настолько могущественная и действенная, что истязала саму реальность.

Наконец звук стих, но у Кхорина болел каждый нерв, и он не мог сосредоточиться. Когда Гестаниус отпрыгнула от него, он почти не мог осознать все плачевность ситуации.

Почти, но не полностью. Стиснув зубы от острой боли, дварф заставил себя поднять голову.

 Почти так же быстро, как всегда, несмотря на хромоту, Гестаниус повернулась к Кхорину лицом. Он предположил, что это была своего рода похвала, что из всех врагов, которые нападали на нее, он был тем, от кого она особенно хотела избавиться.

И она, скорее всего, так и сделает, потому что, когда он огляделся, то не увидел никого, кто смог бы отвлечь дракониху - слово силы ошеломило всех, воинов и магов. Некоторые лежали без сознания, а пара имаскари дрожали с закатанными глазами, утопая в неудержимом ужасе, если не в чистом безумии.

Кхорин с трудом поднялся на ноги и поднял свой топор.

- Ну попробуй. - Прохрипел он.

Гестаниус открыла пасть, и бледное облачко появилось в глубине её пасти. Запах кислоты наполнил воздух. Глаза Кхорина заслезились от наполнивших воздух ядовитых испарений.

Но затем с потолка хлынул серебристый водопад.

Точнее, пролился лишь наполовину. В полете жидкость начала обретать форму, и к тому моменту, как поток ртути упал на Гестаниус, он превратился в Пракса.

Его тело повалило дракониху на пол. Он схватил ее шею челюстями на полпути и вонзил в нее передние когти. Она вывернула голову и выплюнула кислоту, которую изначально предназначала Кхорину, но угол был неудачный. Пракс низко пригнулся, и кислота прошипела над его головой. Когти на задних лапах оставили глубокие кровавые борозды на спине Гестаниус.

Но затем зеленый дракон хлестнула ртутного по шее и разорвала хватку Праксасаландоса, хотя его челюсти были полны её плоти. Она перевернулась, рухнула на ртутного змея и покатилась. Его когти вырвались из ее спины и драконы сплелись вместе, кусая и разрывая в попытка обездвижить соперника.

Подобно бойцам они продолжили драться даже тогда, когда уперлись в стену пещеры. А это, как подумал Кхорин, означало, что другие бойцы меньшего размера могли приблизиться к ним без такой большой вероятности быть раздавленными.

Все еще слабый и дрожащий от воздействия слова силы «поражение», дварф едва ли чувствовал себя способным пробежать через пещеру, но он заставил себя сделать шаг, затем другой, и вот уже бессилие ушло. Драконорожденные и имаскари последовали за ним, сначала спотыкаясь и шатаясь, а затем набирая скорость.

Когда они добрались до драконов, они должны были воспользоваться моментом, ринуться в атаку, нанести удар и быть готовыми к отступлению в одно мгновение, потому что, хоть драконы не катались и не толкались как раньше, они все еще не были неподвижны. Драконы перекатывались и дергались, и в любой момент могли раздавить мелких существ, тыкающих мечами и копьями из тени.

Кхорин ударил, затем увернулся от случайного удара ногой Пракса, и тем самым свой череп. Справа яростно закричала пара воинов, но он понятия не имел, почему, пока ему снова не пришлось отступить. Затем дварф увидел, как Пракс обвил шею Гестаниуса своим окровавленным обрезанным хвостом, как удавкой.

Неистово пытаясь вырваться из удушающего захвата, она рванула его, дергаясь так безумно, что Кхорин не понимал, как он или любой из его воинов могут подойти на расстояние удара. Но Медраш ворвался в драку, словно веря в то, что громадины, махающие лапами, не могут его задеть.

Он крикнул:

- Торм!

А Праксасаландос прорычал:

- Бахамут!

Медраш вонзил свой меч глубоко в грудь Гестаниус, а ртутный дракон еще туже затянул петлю на её шее.

Гестаниус напряглась. Затем ее судороги начали стихать, хотя некоторое время ртутный дракон все еще продолжали душить, резать или бить ее лапами, просто чтобы убедиться, что она действительно мертва.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

29-30 Элиасис, Год Извечного (1479 по ЛД)

Аот решил, что вид из тронного зала Аратаны был таким же захватывающим, как и во время его предыдущего визита, но теперь стал более суровым - на севере, над морем, нависали серо-черные грозовые тучи. Он надеялся, что это не предзнаменование.

Он дал сжатый отчет об экспедиции в логово Виршекеллабекса, и аудиенция была прервана, чтобы жрецы и клерки дженази могли изучить бумаги Хранителей Змей и восковую печать на завещании Мардиз-сула. Хотя Цера изо всех сил старалась сохранять самообладание, Аот видел, как ее гложет нетерпение. Гаэдинн каким-то образом ухитрился расслабиться стоя со своей обычной беззаботностью. Сон-лиин, которая никогда прежде не бывала в таком царственном месте, воспользовалась перерывом, чтобы поглазеть на роскошную обстановку зала и украшенные драгоценностями наряды придворных.

Каждый эксперт прошептали свое заключение Традрему Кетроду. Выслушав их всех, квадратный Наместник Земли повернулся к приподнятому серебряному трону и сидящей на нем стройной молодой дженази шторма.

 - Ну что, милорд? — Спросил Аратана. Сегодня на ней были шпильки для волос с золотыми кольцами с аметистами.

- Явных и неопровержимых признаков подделки нет, - ответил Традрем. – Однако…

- Однако, - прервал Гаэдинн, - вы можете упасть в припадке с пеной у рта, если признаете, что мы были правы, а вы ошибались. Вы это хотели сказать?

Дженази земли бросил на эльфа, но продолжил обращаться к королеве:

- Как я сказал - однако, даже если мы предположим, что каждое слово, которое мы сегодня услышали или прочитали с куска пергамента, правда, это не доказывает, что драконорожденные не совершали набеги на наши деревни. Это просто дает некоторые основания подозревать, что этот Виршекеллабекс и его слуги тоже этим занимались.

- При всем уважении, милорд, - вмешался Аот, - это вымученная интерпретация фактов. Каковы шансы, что Тимантер проведет тайные набеги, и в