Повелительница ястреба - Мэрион Брэдли

Через несколько минут в прихожую вышла нарядно одетая, ослепительно красивая женщина — ей было, как и Орейну, около сорока. В висках уже поблескивала седина.

— Привет, родственничек, — запросто обратилась она к лорду Орейну. — Что у тебя приключилось?

В ее речи слышался акцент жителей равнины, который все время пытался скрыть Орейн.

— Что привело тебя, да еще зимой? Королевские дела?.. Как он сам?

Женщина легонько обняла Орейна и чмокнула в щеку.

— Хорошо, Алдонес бережет его. Он сейчас у Алдаранов… У меня к тебе две просьбы, Яни.

— Две? — Седеющие брови поползли вверх, на лице обозначилось насмешливое недоумение. — Прежде всего, кто это с тобой, парень или девушка? Или он — она — сам не знает?

Ромили опустила голову, пытаясь скрыть смущение. Эта беззлобная шутка показала, что ей лучше помалкивать.

— Ее зовут Ромили Макаран, — тихо сообщил Орейн. — Не смейся над ней. Она проделала с нами весь путь — это зимой, в Хеллерах, — и никто из нас, даже я, не догадался, что она девчонка. Она разделила с нами все тяготы, все опасности — ни слова жалобы. Никаких капризов… В пути она приглядывала за сторожевыми птицами. Никогда бы не подумал, что женщина способна приручить их. Без нее мы бы потеряли стервятников, а она эдак ловко… Сразу все сообразила… Наняли ее присматривать за птицами и животными, и с той поры мы с ними забот не знали. Я-то считал, какой способный парень, а теперь даже не знаю, что думать. Вот привел ее к тебе…

— Значит, обнаружил, что она не парень, и прибежал сюда за советом? — улыбнулась Яндрия. Затем она посмотрела на Ромили. — Ты бы не хотела рассказать о себе, девочка? Что привело тебя в горы, да еще в мужской одежде? Уж не искала ли ты отвергшего тебя любовника? Послушай, нам не нужны девицы, которые могут бросить тень на наш Орден. Да, мы воюем, но мы не лагерные шлюхи, да будет тебе известно! Почему ты сбежала из дома?

Резкий тон заставил Ромили ощетиниться. Она ответила также громко:

— Я покинула дом, потому что отец отобрал у меня ястреба, которого я приручила, и подарил его моему брату. Я посчитала, что это нечестно. Кроме того, я не хотела выходить замуж за наследника Скатфелла, который хотел, чтобы я занималась рукоделием и каждый год рожала ему детей.

Глаза Яндрии сузились.

— Ты что же, не желаешь выходить замуж и рожать детей?

— Нет, дело не в этом! — возразила Ромили. — Просто я очень люблю ястребов, лошадей, гончих… Вообще всякую живность… Если я выйду замуж… — Она бы никогда не поверила, что сможет когда-нибудь выговорить подобное. — Я хочу выйти замуж за человека, который полюбит меня такой, какая я есть. И ему должно быть небезразлично, кого он решил назвать женой. Я хочу выйти замуж за храбреца, который сумеет понять, что если жена скачет или охотится с ястребом, то в этом нет никакого унижения его достоинства. Тем более чести… Но пока я действительно не собираюсь замуж, по крайней мере в ближайшее время. Я хочу посмотреть мир и кое-чего добиться… — Она запнулась.

Ромили выпалила все это невнятно, торопливо, волнуясь. Ее бросило в жар — неужели эта величественная женщина решит, что перед ней всего лишь взбалмошная, капризная девчонка? Может, так оно и есть?.. Ну что ж, что сказано, то сказано, и, если госпоже Яндрии ее исповедь не понравилась, она вновь сбежит, переоденется парнем и будет пробираться в Башню Трамонтана.

— Я не прошу у вас милости, госпожа Яндрия, и лорд Орейн знает об этом лучше, чем кто-либо другой.

Яндрия рассмеялась.

— Меня зовут Яни, Ромили. И не стоит обращаться за свидетельством к Орейну, он ничего не понимает в женщинах.

— С тех пор как он узнал, что я женщина, Орейн еще больше мне по душе. Вы не правы, если обвиняете его в чем-то недостойном… — Ромили задело последнее замечание и смех хозяйки.

Яни весело уточнила:

— Я его ни в чем не обвиняю, я имею в виду то, что с того момента, как он узнал, кто ты, он будет видеть в тебе только существо, обязанное носить юбки, заниматься вышиванием, сидеть дома. Он жизни не пожалеет, чтобы защитить тебя, но чтобы скакать в седле… в мужском, разумеется? — Ромили кивнула, и Яни продолжила: — …охотиться с ястребом — этому не бывать. Ты только взгляни на него — он никогда не простит тебе, что ты оказалась женщиной. Такой был бойкий парнишка — и на тебе! Разве не так?

Лорд Орейн шумно вздохнул, отер пот со лба.

— Ты всегда была со мной бесцеремонна, Яни, но все же тебе следует признать, что леди Макаран не пристало путешествовать с грубыми — я бы сказал, необузданными — людьми, которыми я командую. Тем более жить с нами в одном лагере. Может, стоит и обо мне подумать?..

— Ну да, если не принимать во внимание тот факт, что сорок дней она тебя устраивала как спутник и напарник… — На этот раз Яни ответила брату довольно сухо. Даже глаза у нее чуть сузились. — В одном ты безусловно прав — здесь для нее найдется местечко. Если она умеет обращаться с лошадьми и ястребами — милости просим. Конечно, если она согласится жить по нашим правилам.

— Как же я могу согласиться, если я не знаю, что это за правила? — возмутилась Ромили, и хозяйка опять засмеялась.

— Она мне нравится, брат. Можешь уходить, она остается у нас. Не бойся, я не кусаюсь. Подожди-ка, ты же сказал, что у тебя два дела?

Орейн кивнул.

— Все дело в сыне Лиондри Хастура, Каролине. Он учился в монастыре, в Неварсине, мы захватили его как заложника — не могу объяснить, при каких обстоятельствах, будет лучше, если ты не будешь этого знать. Я дал слово, что верну парнишку в Тендару в знак перемирия, когда откроются горные перевалы. Но сам я ехать не могу… К тому же деликатность ситуации заключается в том, что в любом случае мальчишка должен быть доставлен в целости и сохранности. Чтобы ни один волосок не упал с его головы — необходимо избежать самой возможности провокации, а подложить мне свинью — ну, и ты знаешь, кому еще, — охотники найдутся.

— Да, — согласилась Яни, — тебе ехать, конечно, нельзя. Твоя грешная голова при всех ее завихрениях куда лучше смотрится на плечах, чем на пике какого-нибудь солдата Лиондри. Что ж, ради тебя мы доставим мальчика в Тендару — я сама могу сопровождать его. Лиондри определенно не помнит меня, ведь в последний раз мы с ним виделись на детском празднике — танцевали вместе… Я тогда носила длинные локоны… — Она улыбнулась. — Сколько лет теперь Каролину? Думаю, восемь, девять…

— Двенадцать, так, кажется… — ответил Орейн. — Парень просто замечательный. Очень жаль, что он оказался впутанным в эту историю, но без него я и мои люди отдали бы Богу душу, так что у Каролина есть причина вернуть мальчика в целости и сохранности.