Древняя история Среднего Поволжья - Альфред Хасанович Халиков

и листовидный клинок, отделенный от перекрестия широкими выемами. От продольной оси клинка проходит ребро. О.А. Кривцова-Гракова датирует их концом хвалынского времени срубной культуры, т. е. XI–X вв. до н. э.[927] Однако их близость к ножам-кинжалам с намеченным перекрестием первого периода срубной культуры заставляет усомниться в этой датировке и полагать, что этот тип кинжала бытовал не позже третьей четверти II тысячелетия до н. э.

Из Ананьинской дюны происходит кинжал несколько более совершенной формы, чем предыдущие (коллекции Национального музея Финляндии № 1400-161; рис. 66, 2). У этого кинжала ромбическая форма перекрестия заменена вытянуто-овальной, а продольное ребро превратилось в утолщенный выступ. Кинжал напоминает кинжалы из срубных памятников сабатиновского этапа Северного Причерноморья и Среднего Поднепровья[928].

Несколько более поздним временем следует датировать кинжалы из VII Лебединской стоянки (рис. 66, 3) и быв. Казанской губернии, уже потерявшие перекрестие и имеющие длинный прямоугольный черешок, переходящий в овально-вытянутое лезвие. Продольное ребро клинка отходит так же, как и у предыдущих кинжалов не от черешка, а от расширенных плечиков. Близкий тип кинжала известен из комплекса погребения у с. Солонец на Херсонщине[929], а также в кладе конца II тысячелетия до н. э. из с. Ильичевка на Тамани[930]. Описанные типы кинжалов в приказанской культуре, вероятно, бытовали на атабаевском этапе.

Три кинжала имеют прямоугольной формы короткий черешок, ограниченный от листовидного клинка уступчатым перекрестием подтреугольных очертаний (рис. 66, 4). Продольное ребро — выпуклое. У одного кинжала из Малмыжского музея уступ перекрестия не отделен от черенка, тогда как у остальных этот уступ подчеркнут горизонтальной площадкой. Последние обнаружены у с. Бишево на р. Свияге[931] и Карасево в быв. Чебоксарском уезде[932]. Подобные кинжалы, литейные формы которых известны из Красномаяцкого, Кардашинского и других кладов Северного Причерноморья, относятся к типу позднесрубных и датируются концом сабатиновского этапа, т. е. XII–XI вв. до н. э.[933] Поэтому указанную форму кинжала мы можем считать также характерной для атабаевского этапа приказанской культуры. Каменная форма для отливки такого кинжала из «Маркиза» на двух других сторонах содержит матрицы ножа и наконечника копья с ушком (рис. 63, 1).

Наконец, последний тип кинжала (рис. 66, 5), образцы которого найдены на Гроханьском поселении[934] и у с. Монастырское на Волге[935], вероятно, был распространен на маклашеевском этапе приказанской культуры. В этом нас убеждают более развитые формы этого типа по сравнению с предыдущими, а также наличие аналогичных кинжалов в памятниках белозерского этапа срубной культуры Северного Причерноморья, датированных XI–IX вв. до н. э.[936]

Наконечники копий, найденные на территории распространения приказанской культуры и хронологически совпадающие с последним этапом ее развития, все относятся к группе втульчатых, но подразделяются на три типа.

Первый, найденный в количестве девяти экземпляров, в том числе и в погребении 1 II Маклашеевского могильника, представлен листовидной формой с прорезями средней величины в нижней половине крыльев пера (рис. 55, 164). Прорези по внешнему краю имеют полукруглую окантовку. От более ранних наконечников они отличаются суженной формой прорезей, от более поздних — отсутствием желобков, идущих вдоль втулки по внутренней стороне крыльев. Такого типа наконечники копий, известные и в других районах Восточной Европы, в частности в Среднем Поднепровье[937], относятся к самому концу бронзового века. На приказанской территории, кроме II Маклашеевского могильника, они найдены у сел. Эбалаково (C.Z. № 1458), Курбаши (C.Z. № 1477), Карамышево (C.Z. № 3350), Апастово (C.Z. № 3351, 3356), Булгояры (C.Z. № 3354) в бассейне р. Свияги, с. Омары на Каме (коллекции ГМТР) и в быв. Казанской губернии (C.Z. 3352).

Второй тип наконечников известен лишь из случайных находок. Это втульчатые копья с гладкими непрорезными крыльями и полукольцевым ушком у основания втулки (рис. 55, 165). По справедливому замечанию многих исследователей этот тип замыкает собой линию развития сейминских наконечников с ушком на ромбической втулке и датируется первой четвертью I тысячелетия до н. э.[938] По форме они близки к наиболее ранним формам ананьинских бронзовых копий, но отличаются от них наличием ушка на втулке. С территории приказанской культуры известно до десяти находок подобных наконечников — у сел. Курбаши (C.Z. № 1476), Качеево (C.Z. № 2260), Татарское Бурнашево (C.Z. № 3361), Чирки[939] в бассейне р. Свияги, Три Озера (C.Z. № 1423) и М. Грязнуха[940] на правом берегу р. Волги, Нырсы (C.Z. № 3367) и Янсувары (C.Z. № 3365) на р. Меше и Марушино на р. Вятке[941].

К третьему типу относятся втульчатые наконечники с узкими гладкими лопастями (рис. 55, 166), представленные четырьмя находками из сел Чирки на р. Свияге (C.Z. № 973), Яльчики на р. Буле (C.Z. № 2258)[942], Ташкермень в устье р. Меши[943] и из быв. Казанской губернии. По мнению Б.Г. Тихонова, этот тип также относится к концу эпохи бронзы и может быть датирован рубежом II–I тысячелетия до н. э.[944]

Из мелких орудий в позднеприказанское время сохраняются медные четырехгранные шилья, найденные в V и VIII Ново-Мордовских (2 экз., погребения 6, 7) могильниках, на Касьяновской[945], Луговской и «Курганской» стоянках.

Значительно большим разнообразием, по сравнению с предшествующим периодом, отличаются украшения из меди, бронзы и редко серебра.

В позднеприказанское время, очевидно, оформляются основные черты налобных повязок, так характерных для раннеананьинского женского костюма[946]. Судя по находкам из погребения 3 II Полянского, погребения 8 II Маклашеевского и погребения 2, 3, 4, III Маклашеевского могильников, существовало несколько разновидностей таких повязок. Так, повязка из погребения 3 II Полянского могильника в центре была украшена круглой утолщенной бляхой с ушком на задней стороне, а по концам трехчастными накладками (рис. 64, 178). Повязка из погребения 2 кургана 1 III Маклашеевского могильника в центре состояла из 4 полушаровидных небольших бляшек с отверстиями по краям и 12 круглых накладок-обоймочек по боковым сторонам (рис. 55, 177).

Характерны височные украшения, встреченные почти во всех позднеприказанских могильниках. Только в женских погребениях найдены медные очковидные подвески с завернутыми внутрь спиральными завершениями (рис. 55, 176). Есть основания полагать, что они продолжают развитие височных подвесок балымского типа (рис. 55, 133). Всего очковидных подвесок известно 15 экз. (I, II Полянские, II–III Маклашеевские, V Ново-Мордовский и Криушинский могильники).

Как в женских, так и в мужских погребениях встречены височные кольца, свернутые из медной и очень редко из серебряной проволоки в 1,5–2 оборота (рис. 55, 174, 175). Известно 27 таких колец из I, II Маклашеевских, I, II Полянских, V–VIII Ново-Мордовских, Березогривского, Луговского, Криушинского могильников. Эти кольца, продолжая развитие предшествующих типов, затем находят свое завершение в многовитковых спиральных подвесках раннеананьинского периода[947]. Вероятно, переходной формой к последним подвескам является серебряная спираль