Талисман удачи, или В поисках сокровищ Золотого человека - Галина Горшкова

Когда же Ирина спустя полчаса приступила к его поискам, она застала своего спутника на входе в грузовой отсек корабля, куда Аристотель, пыхтя от натуги, с трудом затаскивал уже шестой по счету мешок, полный золотых монет и драгоценных камней.

- Арист, что это значит? - изумилась женщина. - Ты же сказал «мешочек» или «сумочку»?

- Верно. Так то ж самые маленькие мешки, что я смог найти. Я рассудил так: нельзя всегда заботиться только о себе, надо подумать и о других. Ну, вот... Ира, смотри. Вон тот мешок мой. Рядом с ним - твой. Дальше - каждому по одному: для Юлии, Михаила и Александра. А этот я припас для твоего напарника. Чтоб Кайлу не было завидно и обидно. А то мы все при деньгах будем, а он - нет. А там, в подземелье, даже и не убыло. Честное слово! Там реально - столько денег!!! Я даже прикинуть в уме не могу - сколько именно!

- Ар, а ты уверен, что с этой тяжестью мы взлетим? Господи, я так нервничаю, боюсь лететь! А ты тут такой ерундой занимаешься! Ты решил вызвать разбалансировку нашего корабля?

- Ириша, так это ж разве груз? Я убежден, что мой космический корабль и не на такой вес рассчитан. А представляешь, как твои сестра и брат будут счастливы, когда ты им привезешь такой подарок? Это будет замечательный повод к вашему примирению.

- Ты так считаешь? - Ирина задумалась на мгновение, а затем утвердительно кивнула. - Да, наверно, ты прав. Хотя в моем понимании «сумочка» - это все равно нечто меньшее по размеру. Что ж, взлетаем, Арист. Задерживаться здесь дольше нельзя.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Зеркальная тюрьма

Михаил и Эдуард заблудились в зеркальном лабиринте довольно быстро. Одинаковые коридоры, стандартные двери, яркий свет с потолка и - зеркала, зеркала, зеркала. Несколько раз они встречали на пути бесцельно прогуливающихся незнакомых людей. Но те либо тут же скрывались от них в комнатах с кривыми стенами, - а Михаил и Эдуард, предупрежденные «сумасшедшим» узником, не спешили опробовать все ловушки этого странного места на себе, - либо же молча выслушивали все вопросы вновь прибывших и лишь мычали что-то нечленораздельное, тупо глядя прямо перед собой.

Отмерив своими шагами несколько десятков километров по стеклянным туннелям подземного царства, измученные пленники, выбрав очередную никем не занятую зеркальную комнату, устало бухнулись на пол.

- Это какой-то кошмар, Михаил, - Эдуард закрыл глаза руками. - Здесь все сумасшедшие. С приветом - все! Господи, как я устал от их тупого смеха.

- Да, надо было послушать того, первого. Он хоть и был нетрезвым, но, определенно, из тех типов, с которыми мы пытались общаться, он самый разумный. И как нас угораздило заблудиться?

- А ты скажи, как здесь можно не заблудиться? Тут все одинаковое! Да и зеркала здесь слишком странные. На них даже царапины от моей бронзовой пряжки с ремня не остаются. Я уж не говорю о наших с тобой попытках их разбить. Из чего они сделаны, как думаешь?

- Не знаю, мне показалось, что это какой-то металл, сымитированный под посеребренное стекло. Я тоже не смог его ни разбить, ни покарябать.

- Вот видишь - труба. И есть так хочется... А кстати, в соседней комнате есть нормальные продукты. И надувные матрасы - сколько хочешь. Бери - не хочу.

- Бесплатный сыр, Эдик, бывает только в мышеловке. Мы туда не пойдем... План такой. Сейчас отдохнем немного, а потом - снова в дорогу. Нам надо найти комнату, из которой мы начали путь.

- Хорошо. А ты не допускаешь, что тот тип на входе искал ту комнату все восемь лет, что здесь живет? А мы с тобой вдруг, такие умные, решили отыскать ее за несколько дней?

- Допускаю. Но раз уж мы с тобой такие умные, значит, мы ее найдем обязательно. Да?

Эдуард, устав лежать пластом на твердой поверхности, сел и навалился спиной на стену:

- Возможно. Хотя я вовсе не уверен в твоих умственных способностях.

- Чего? - Михаил от удивления тоже сел, глядя на зазнавшегося вдруг ни с того, ни с сего коммерсанта. - Что ты имеешь в виду?

- Лишь то, что сказал. Давай только без обид, ладно? В большом мире все люди - акулы. Конечно, раз уж мы вместе оказались в столь трудной и опасной ситуации, нам нельзя ссориться. И я не хочу тебя сердить. Но думаю, что нам надо объясниться. Хоть ты и увел у меня мою женщину, и даже победил меня в честном поединке...

- Это тот бой, где ты с ножом, а я с кулаками, ты считаешь честным поединком?

- Не цепляйся к словам. Ты же все равно победил. А я уважаю чужие заслуги. Ты меня сделал, как ребенка. И вместе с тем, ты дурак, Мишка, раз позволил Юлии уйти.

- Интересно, а как я мог ей в этом помешать?

Эдик засмеялся.

- Как? Ты что, с женщинами общаться не умеешь? Признался бы ей в любви, разумеется! Сейчас все были бы на свободе, и мы не торчали тут с тобой, в этой психушке.

- Признался бы в любви? - изумленно переспросил бывший курсант, чувствуя, как у него краснеют кончики ушей. - Ты, насколько я помню, признавался. А результат такой же: сидишь напротив меня.

- Я? - Эдуард еще больше развеселился. - А что я? Во-первых, она меня давно уже не любит. Так, жалеет по старой привычке - не больше. Во-вторых, я ее не люблю. Да и не любил особо никогда. Такая девушка, как Юлька, ложь за три версты чувствует. Тут хоть запойся, что я люблю ее, ничто не поможет. А вот ты...

- Подожди, я не понял. Если ты Юлю не любишь и не любил никогда, зачем же ты на ней женился?

- Женился зачем? Вот глупый вопрос. А как еще можно удержать рядом такое сокровище? Я на ее магических способностях, знаешь, какое состояние себе сделал? Я с нуля стал одним из самых крупных финансистов на Марте. Купил нам с Юлькой большой дом, купил дом для своих родителей, по дому для своих двух любовниц... Да что домб? Я понял, что значит жить шикарно. Хм... кому я объясняю? Тебе с мышлением бедного курсанта вряд ли под силу представить, как это - купаться в деньгах.

- Правда? - Михаил усмехнулся. - И что же случилось с твоим браком? Одна из любовниц решила перекрыть тебе кран?

- Одна из любовниц? А, ты про Юлькину начальницу? Нет, дело не в ней. Хотя и она тоже много чего мне испортила. Нет, проблема была в Юле, вернее, в ее способностях. Она стала часто ошибаться. Или говорить мне по два варианта. Мол, или это, или вон то. А я, не обладая даром предвидения, как мог правильно выбирать? Рынок акций - он же требует точности. Я стал терпеть убытки. А тут этот несчастный кризис. Потом - любовницы с их постоянным: «купи, купи, купи». Затем ссора с Юлей. Все одно к одному. Мои слова сейчас для нее ничего не значат. То ли дело - ты.

- Я? Что я?

- Как что? Ты разве не заметил, как Юля на тебя смотрит?

- К-как смотрит?

- Ну ты, определенно, Мишка, или слепой, или дурак! А может - и то, и другое вместе. Да влюбленными глазами смотрит она на тебя, конечно! Никогда влюбленных глаз не видел, что ли? Уж не знаю: что она в тебе нашла? Так себе. Вот если бы я был женщиной, я бы в твою сторону и не глянул даже, а она вот... Юля дрожит от страха, что вас поженили, боится, что ты можешь быть этому не рад. И вместо того чтобы ее успокоить, сказать, как сильно ты счастлив, вместо того чтобы хватать ее и держать крепко-крепко, пока она сама не передумала, ты сообщаешь ей, что тебе вся эта ситуация и самому неприятна. Да еще в ее присутствии делаешь комплименты в адрес другой женщины. И кто ты после этого? Не знаю, как Юля, бедняжка, все это вытерпела? Я бы на ее месте, Мишка, тебя убил.

- Да, но она сама сказала...

- А зачем тебе слушать, что она сказала? Нормальный мужик должен женщину видеть, а не слышать. У меня море барышень было. Да если их всех слушать, что они там говорят, можно в больнице оказаться для лечения психики.

Михаил вздохнул.

- Виноват - значит виноват. Что ж, если ты прав и я на самом деле Юлии нравлюсь, тогда сидеть в твоем обществе в тюрьме среди сумасшедших - это еще мягкое наказание за мои грехи.

- Не понял, а мое-то общество почему является для тебя наказанием?

- Ну, - Михаил пожал плечами. - Без обид только, Эдик. Ты жалобщик и нюня. Не умеешь смотреть трудностям в глаза. А еще лжец хороший, что тоже отбивает охоту иметь с тобой какие-то дела.

- Я не лжец, а делец. Разницу не улавливаешь? Вот ты мне скажи, куда ты со своей правдой пойдешь, кому будешь нужен?

- А ты, стало быть, со своей ложью более необходим?

- Естественно. О! Смотри, еще один псих на горизонте показался. Наблюдай, как я сейчас с помощью своих талантов добуду нам поесть.

Эдуард поднялся на ноги, отряхнул брюки от невидимой пыли и, сладко улыбаясь, пошел навстречу неизвестному заключенному:

- Эй, любезный «овощ»! Простите, не знаю Ваше имя, задержитесь на одну минутку. У меня к Вам есть очень выгодное деловое предложение...

Михаил также поднялся на ноги и пошел следом, чтобы с более близкого расстояния посмеяться над неудачей своего учителя нравов.

Эдуард опозорился по полной программе. Заключенный «овощ» ни идти в соседнюю комнату за ужином, ни отдавать свой собственный пакет с напитком, который он только что где-то раздобыл и нес в руках, вовсе не собирался. Он сосредоточенно выслушал все «выгодные» предложения относительно приобретения фамильных «золотых с бриллиантами» часов и «удивительного ремня, в пряжку которого вмонтирован голографический телевизор, показывающий все восемьсот каналов», затем кивнул, молвил лишь одно слово «привет!» и побрел дальше своей дорогой.