Анти-Ахматова - Тамара Катаева

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 238

Везде, где она появляется, она начинает ненавидеть своих братьев. Ненавидит поэтов, ненавидит пушкинистов.

Это — не заговор молчания. Пушкинисты не обязаны отвечать на досужие вопросы: известно ли что-то в пушкинистике или нет. Компьютеров тогда не было, тот, кто «отговорился неведением», мог и действительно не знать, известен ли такой многозначительный факт заимствования или самозаимствования кому-либо из коллег. Выискивать в работах? — ну так и выискивай. А то ей ни рукописей Пушкина не шлют, ни нужных справок не выискивают. Это уж точно дело самого автора — доказать свой приоритет. Изобретатели паровоза не запрашивали патентное ведомство — работали, и все. Нравилось Колумбу плыть, он и плыл. А Америго Веспуччи мог слать ему вдогонку телеграммы: «А не в Америку ли ты плывешь? А то я поверну в другую сторону».

Сегодня в «Красной газете» помещена заметка Модзалевского о пьесе «Пушкин и Дантес»; АА не видела этой пьесы, да и не хочет видеть, считая, что изображать самого Пушкина на сцене, как бы это ни было сделано вообще, а особенно так, как это сделано в этой пьесе, — кощунство.

П. П. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 165

Для Ахматовой заниматься Пушкиным — как копаться в «Готском альманахе»: чинно, благородно, и как бы присматриваешь себе место, выбираешь себе партию из августейших женихов Европы.

Ахматовское пушкиноведение автобиографично насквозь.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 20

Кто, кроме «Нарцисса собственной чернильницы» (словцо Тютчева о Горчакове), может написать: «Мой предшественник Щеголев»?

Ирина Грэм — Михаилу Кралину.

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 37

По-тогдашнему, по-бальному жена камер-юнкера Пушкина вела себя неприлично.

Анна АХМАТОВА. Т. 6. Стр. 222

Анна Андреевна хоть и называет Щеголева (не без стратегического умысла) своим предшественником, но ее научному словарю и обывательским понятиям («По-тогдашнему, по-бальному», «котильонный принц»), я скорее назвала бы ее предшественником — поручика Ржевского.

Пушкина никто никогда не называл «камер-юнкером Пушкиным», и в 1836 году, когда царь «упек его на старости лет в камер-пажи», он для современников был уже тем, чем назовут его через год: солнцем русской поэзии. И советской литераторше неплохо бы об этом помнить.

По-народному выходит яснее, а главное — без жеманной полуобразованной пошлости:

Живут задью наперед. С утра гости, по хлебам ходят, куски топчут, о кака скверна!.. Все к изъяну да к убытку пошло. <…> Пушкин все как не по своей воле. От табаку-то он весь угорел! Чины и вельможи стали с маху щелкать: «Ты велик ли зверь-то, Пушкин! Шириссе больно. На твое место охочих много будет стихи писать».

Пинежский ПУШКИН. Запись Бориса Шергина. Стр. 466–467

Столетие гибели Пушкина.

Анна Андреевна провела его в полном одиночестве. Вечером на Фонтанку пришла В. Н. Аникеева и застала ее одну дома, очень грустную. Ахматовой даже не прислали пригласительного билета на торжественное заседание 10 февраля.

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 245

Однажды за обедом в Старках одна наша родственница, большая любительница поэзии, позволила себе с ненужной авторитетностью что-то высказать о Пушкине. Анна Андреевна тут же наложила на нее руку, и бедная любительница Пушкина затрепетала, как мотылек на ладони. Хорошо, что божественный гнев прорывался не часто, его суровость ставила жертву в трудное положение. Трогать Пушкина при Анне Андреевне было небезопасно.

С. В. ШЕРВИНСКИЙ. Анна Ахматова в ракурсе быта. Стр. 285

Особенно при ее негативизме, «которым она страдала с детства». Здесь главное — не что сказали о Пушкине: сомневаюсь, чтобы кто-то «трогал» его обидным образом, — а что кто-то, кроме нее, посмел.

Говорили о Пушкинском доме. АА возмущалась тем, что на выставке, которую Пушкинский дом устраивал, был без разрешения АА выставлен ее автограф. Отзывалась о Пушкинском доме крайне резко, назвала его «гнусным заведением» и «лавочкой».

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 2. Стр. 44

На том и закончим.

ПРОКЛЯТЫЙ ВОПРОС, ИЛИ МАКАКА

О макаке.

«Когда при нем поднимаешь какой-нибудь общий вопрос, например, о клеточке, или инстинкте, он сидит в стороне, молчит не слушает; вид у него томный, разочарованный, ничто для него не интересно, все пошло и ничтожно, но как только вы заговорили о самках и самцах, о том, например, что у пауков самка после оплодотворения съедает самца — глаза у него загораются любопытством, лицо проясняется и человек оживает, одним словом. Все его мысли, как бы благородны, возвышенны, или безразличны они ни были, имеют всегда одну и ту же точку общего схода. Идешь с ним по улице и встречаешь, например, осла… «Скажите, пожалуйста, — спрашивает, — что произойдет, если случить ослицу с верблюдом?»

АЛ. ЧЕХОВ. Дуэль

Анну Ахматову я знал как человека, лично, очень немного. Я ее встречал несколько раз. Один раз только с ней беседовал, и наша беседа не была особенно интересна. Более того, мне показалось, что вообще она как-то вот на такие вопросы, выходящие за пределы узкого и преимущественно любовного быта, — она не особенно любила разговаривать.

Михаил БАХТИН в записи Дувакина. Стр. 46

«Пришли ученики Его и удивились, что он разговаривал с женщиною; однако ж ни один не сказал: «чего Ты требуешь?» или «о чем говоришь с нею?» — «Замечательно, — сказала Ахматова, — то, что Евангелист обращает на это вниманье: застав его наедине с женщиной, никто не подумал дурного». Подобные места Нового и Ветхого Заветов привлекали ее особый интерес,

под таким, или сходным углом зрения они были прочитаны ею, о чем свидетельствуют в первую очередь «Библейские стихи».

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 73

Да, кроме НЕЕ, никто не подумал дурного. Она обратила внимание на то, что Он там с ЖЕНЩИНОЙ: а разве там об этом?

Н. Гумилев. «Шатер». «Заказная книга географии в стихах и никакого отношения к его путешествию не имеет». По-видимому, оценка Ахматовой связана с отсутствием в книге интересовавшего ее лирико-биографического сюжета.

Светлана КОВАЛЕНКО. Проза Анны Ахматовой. Стр. 640