Корсары по крови - Павел Береговой

Полоса песка, тянувшая вдоль берега, оборвалась. Скала, выдвинувшаяся далеко в море острым клином, перекрыла путь. Ларс повернул, углубился в заросли и, прошагав немало среди чащи, снова услышал шум морского прибоя. К счастью, ему не пришлось долго блуждать, он опять выбрался к берегу.

Над лесной чащей поднимался смутный гул, звон насекомых, пение птиц, ропот ручья, хруст ветвей, однообразное гудение ветра в листве. Крадучись, стараясь слиться с густым кустарником, Ларс добрался до места, где услышал приглушённые голоса. Опасаясь, что наткнётся на чужаков, он изготовил оружие к бою, но, сделав еще несколько шагов, увидел вооружённых, но знакомых людей, сидящих кружком на земле. Это был дозорный пост викингов.

Так, почти безрезультатно прогулявшись по островку, Мэтью вернулся к бухте, где стоял на якоре «Вегейр».

Он был почти уверен, что загадочное поведение доктора имеет отношение к проискам наших врагов, однако не пойман — не вор. Вдруг он всё-таки ошибается, подозревая доктора? В голове абордажника не укладывалось, что предателем может оказаться побратим, который был с нами с самого начала, спасался из невольничьего трюма, смертельно рискуя… О близких людях такое думать не хочется до последней минуты, даже когда появляются обоснованные подозрения. Но и делать вид, что ничего не случилось, — невозможно.

Вот после этого Ларс и пришёл ко мне, чтобы поделиться наблюдениями. Своим рассказом он подтвердил мои собственные опасения. И я немедля отдал приказ готовиться к отплытию.

К этому времени Алан Торнсби уже находился на борту драккара. Когда я объявил о том, что «Святое копьё» срочно снимается с якоря и выходит в море, он был разочарован и раздражён. Сказал, что хотел бы вернуться и подобрать своих жуков, которых оказалось слишком много, чтобы унести за один раз. «Всегда, как только найдётся что-то интересное, обязательно срочный выход!» — сетовал доктор… наш добрый доктор?

Я всё ещё терзался сомнениями. Быть может, Ларс ошибся, что-то не так понял, и Алан действительно искал своих жуков на противоположном берегу?.. Но как расценивать следы высадки на берег, которые Ларс видел собственными глазами? Кто это был? Корабля Ларс не видел, самой шлюпки тоже, но ведь он не успел обойти остров по кругу, и кто знает, не скрывался ли таинственный противник где-нибудь там, по ту сторону…

Да, что ни говори, этот внезапный рассказ о прогулке по острову, принесенный мне абордажником, которого я, грешным делом, тоже подозревал в измене среди некоторых прочих, пуще прежнего разбередил мысли о предателе, таившемся на борту «Вегейра». Горестней всего было думать о том, что этот коварный враг может обнаружиться среди тех, с кем столько пережито и столько битв и тягот вместе пройдено…

«Вегейр» взял курс в открытое море, вернулся в свою стихию. Предчувствие, порождённое обострившемся чувством опасности, подсказывало мне, что вскорости предстоит новый бой.

Близился вечер. Море затягивало туманом, в нём и продвигался в неизвестность грядущего «Вегейр», на борту которого находились все уцелевшие викинги дружины Чёрного Сокола. Ещё один драккар или хотя бы сведения о его появлении мы добыть не сумели. Увы, скорей всего флагман остался без своего флота. Видимо, буря, разметавшая ладьи в разные стороны, слишком далеко унесла их от хранящей силы Гунгнира, копья нашего главного небесного покровителя.

Но корсары Одина продолжат свой карибский викингр, пока держится на плаву наш последний драккар.

Эпилог

Капитан Джон Ульвссон вошёл в кают-компанию. Насупившийся доктор Торнсби находился здесь. Учёный лекарь сделал вид, что не обратил внимание на вошедшего Ульвссона. Он рисовал на странице в своей записной книге, очень похожей на ту, в которой и сам капитан вёл дневник.

— Мне очень жаль, дорогой друг, что пришлось бросить твои находки. Но выйти в море необходимо было немедленно, — примирительным тоном произнёс капитан, обращаясь к Алану Торнсби.

— Действительно, жаль! Столько редких экземпляров пришлось бросить… Но всё же некоторые удалось сохранить. На что это похоже, по-твоему? — поинтересовался доктор, протягивая Джону экземпляр, пополнивший его научную коллекцию.

— Я думаю, это веточка или сухой листик какого-то растения, — не задумываясь, ответил Джон. С виду так оно и было.

— А теперь взгляни поближе, через лупу. Это — насекомое, и называется оно филлокрания парадокса. В общем-то довольно обычное на первый взгляд, и в то же время примечательное. В минуту опасности замирает и становится похожим на сухой лист, чтобы обмануть хищников.

Капитан Ульвссон поднёс насекомое поближе к свету лампы, чтобы получше рассмотреть.

— Удивительно, во что только не превратишься, если жить захочешь! — взгляд Джона оторвался от «сухого листочка» и устремился вдаль, будто стремясь проникнуть сквозь стену каюты.

Выражение лица капитана медленно изменилось, словно внезапно нашлось решение загадки, давно мучившей его. Предводитель карибских викингов удовлетворённо хмыкнул…

Спустившаяся ночь обещала быть спокойной. Туман усилился, это позволяло не волноваться о том, что корабль заметят раньше времени. А в том, что по морю рыскает достаточно охотников заметить и они не дремлют, сомневаться не приходилось. Доктор Торнсби, спустя время появившийся на палубе подышать свежим воздухом, увидел, что вахтенная команда деловито суетилась на палубе. Матросы заряжали ружья, укладывали их под бортами и закрывали парусиной. Шла маскировка боевого драккара под мирное торговое судно. Плотники, спустившись за борт на верёвках, прятали название корабля за куском бортовой обшивки с потопленного трофея, резного дракона, грозно скалящегося на форштевне, целиком укутывали тёмной парусиной. Всё, что могло выдать принадлежность фрегата к корсарскому «сословию», тщательно маскировали.

К Торнсби подошёл капитан, переодетый в парусиновую матросскую куртку с капюшоном.

— Как поживает филлокрания, Алан? — поинтересовался он и, улыбнувшись, заметил: — Теперь я буду внимательнее относиться к чудесам природы. У них есть чему поучиться. Я не думал, что научные знания можно использовать в бою. Зато нынче сильно не поздоровится тем, кто любит атаковать рыбаков и мирных торговцев, подкрадываясь незаметно и стреляя им в спину. Сегодня, я надеюсь, мы рассчитаемся сполна. Осталось заманить врага в нашу ловушку.

— Джон, да ты хищник, — корабельный лекарь криво ухмыльнулся краешками губ.

— Я викинг, — твёрдо произнёс конунг дружины. — И среди прочих Заповедей Одина свято чту вторую, гласящую, что самые великие и бесценные сокровища в мире — это Меч, Совесть и Мудрость. Всё остальное не принесёт процветания нашему роду…