Интересное проклятие (СИ) - Каталкин Василий

— Тимонда не посмеет поднять бунт, если ты имеешь в виду это.

— Бунт? Нет, — замотал головой Патрус, — есть кое-что пострашнее бунта, если она наберет достаточно голосов в оппозиции, то может обвинить меня в невменяемости. Сказать, что за этим последует?

— Но ведь здесь нет повода для беспокойства?

— Ты можешь думать головой? — Король даже подпрыгнул на стуле. — Это же небывалый прецедент, я стану первым монархом в истории, в разумности которого усомнились подданные. Какой у меня будет после этого авторитет?

Да, под таким углом зрения Винченца проблему не рассматривала, тем более, что ее брат на самом деле серьезно болен, оппозиция вполне может зацепиться за этот факт и потребовать на время его болезни назначить регента, считай нового выборного короля. А если появится регент, то и ее должности придет конец, а тогда… Нет, об этом лучше не думать.

— Но мы теперь не можем отменить твой указ и вернуть Антонадо, — вынуждена была она прекратить возражение, — тем более, что к замку Антонадо пробиться сумел, и территорию от тварей очистили.

— Не можем. — Согласился Партус. — Зато можем наградить его за тот подвиг, который он и его возлюбленная совершили во славу короля. Говорят, в зимнее время твари там не так активны, можно будет пригласить Антонадо и Оливию в столицу и вручить им награду, это успокоит оппозицию и не позволит некоторое время герцогине вербовать сторонников в свои ряды.

— Может и не получиться, Тимонда сразу разгадает в чем подвох, она будет препятствовать нашим планам.

— Посмотрим, в конце концов, свою задачу по очистке земель граф выполнил, — задумался король, — а раз так, то можно будет досрочно удовлетворить его просьбу об отказе от наследства Дзенайде.

— Ох, сомневаюсь, что мальчик с радостью кинется в наши объятья, — покачала головой Винченца, — что-то говорит мне, что он просто проигнорирует это предложение, и подходящий повод для этого у него наверняка найдется. Зимой твари в гиблых землях действительно менее активны, но почему-то гарнизон Дзенайде не стал дожидаться зимы, чтобы покинуть замок, а значит, там есть свои сложности.

— Если не выйдет вытащить их в столицу, проведем чествование без них, — закусил удила Партус, — но люди должны знать, наше отношение ко всему этому. И уймись сестра, ты до сих пор не извинилась перед герцогиней, а мы обещали решить этот вопрос до осени.

На этот раз Винченца не стала упрямиться, она просто переключила разговор на другую тему, не могла же она объяснить брату, что теперь ничего от ее желания не зависит, Тимонда уже взяла окончательный курс на конфронтацию с королем. К тому же скоро это все отойдет на второй план, от своего человека из окружения императора она знала, империя уже направила с секретной миссией отряд переговорщиков с целью уговорить нового лидера степных родов совершить летом рейд по восточным землям Идрума. Естественно, после того как несколько родов вторгнутся в королевство, ее брат будет вынужден обратиться за помощью к императору, и вот тогда имперские войска войдут в королевство как спасители, а не как захватчики.

Что будет потом, женщину уже не волновало, через несколько месяцев после «того как», она получит возможность покинуть страну в любом приглянувшимся ей направлении…, а может быть и раньше, последнее время маг, который лечит ее брата, сокрушенно мотает головой, он не может остановить развитие болезни. Маги они тоже не всесильны, частенько приходится больше полагаться на эликсиры, иногда толку от них получается больше.

Глатсис с удивлением смотрела на свою долю с похода, она оказалась огромной, сорок золотых, такую сумму центурион могла заработать только за два года службы, да и остальные легионеры тоже не были обижены, кроме жалования им досталось от пяти до двенадцати золотых. А ведь тварей в округе много, значит, возможность заработать будет еще. Да, риск большой, недаром она переживала, отправляясь сюда, особенно последняя битва, если бы не герцог с его пассией, то от ее центурий ничего бы не осталось, драмадеры оказались бронированными чудовищами, которым легионеры ничего не смогли противопоставить.

Да и другие твари тоже приносили немало проблем, к примеру: плюющийся иглами зебр оказался не настолько неуклюж, как казалось вначале, когда между ними и охотниками возникало открытое пространство, они сворачивались в подобие шара и быстро преодолевали расстояние. Иные особи неправильно рассчитывали дальность передвижения и сходу влетали в строй, хорошо если просто ударятся в центр подставленного щита, а если бились в край, то удержать их не получалось и они на большой скорости влетали внутрь строя. А дальше получалось совсем плохо, кончики игл этих тварей содержали в себе яд, который вызывал волну боли и парализовал тело, пусть противоядие имелось, но все равно получить иглу от зебра удовольствие гораздо ниже среднего.

А еще встречались места в лесу куда зайти просто так было невозможно, там обитали древесные крабы, которые прыгали с деревьев на голову, вцеплялись костяными крючками в кожу так, что оторвать было невозможно и своими клешнями начинали рвать лицо. Человек не мог сбить этот костяной панцирь с головы и терял сознание от болевого шока, пятеро уже отведали такой ласки, после этого остались такие шрамы, что смотреть без содрогания не получалось. И такие «прелести» дополнялись прыгающими на десяток шагов змеями, яд которых сам по себе не был смертелен, но после укуса, люди на время теряли разум и не могли дать отпора тварям.

В общем, здесь опасность была на каждом шагу. Особенно опасно было находиться вблизи болот, онкулы это только одна из видимых опасностей, там ведь водились еще и гигантские водяные змеи, подходить ближе, чем на пятнадцать шагов к кромке воды категорически не рекомендовалось. Все видели тех змей, которых на наживку ловили охотники, тридцать — сорок шагов в длину и толщиной в обхват…. И все-таки, за такие деньги можно было рискнуть.

Но самое интересное во всем этом, что последнее время герцог и его избранница совсем не обращали внимания на опасность, они часто оказывались от услуг телохранителей и без страха прогуливались в самых опасных местах. При этом странное дело, там, где других ожидала неминуемая смерть, они чувствовали себя вполне комфортно, твари как будто их не замечали. Или делали вид, что не замечали, так как в ином случае мгновенно становились добычей. Почему так получалось, не понятно, объяснение только одно, это проявление высшей магии, только в присутствии герцога и его подруги можно было чувствовать себя в безопасности.

Вот и сегодня оба мага решили прогуляться по лесу, отказавшись от сопровождения.

— Чувствуешь, — поворачиваюсь к Оливии, — две твари слева?

Благоверная замирает на пару вдохов, а потом кивает:

— Ага, гнездо зебров, самка яйца высиживает, а самец оборону держит. Что-то поздновато они озаботились потомством.

— Точно, — подтверждаю ее выводы, — еще пару дней и ты их без подсказки будешь находить.

— А все-таки, почему мы их чувствуем?

— Эти твари используют толику своей магии, — поясняю ей причину, — поэтому мы и можем их засечь. Вообще все живое оставляет след в ментальном пространстве, но обитатели гиблых земель светятся в нем как факел в ночи.

— Странно, — задумалась Оливия, — мы в университете на первом курсе теорию проходили, но ни о каком ментальном пространстве там не упоминали. Откуда тебе это известно?

— А бездна его знает, откуда. — Чешу затылок, вот как ей объяснить, что использую понятия своего мира? — Знаю и все, как будто эти знания кто-то в голову вложил. Я пытался разобраться, а потом плюнул, раз оно работает, то пусть работает. Кстати говоря, когда мы потоками силы начинаем управлять, то никакого отличия в ментальном пространстве не видно, как будто ничего не происходит, то есть наша магия сильно отличается от магии тварей.

— А как далеко ты их можешь чувствовать?