Разорванное небо - Алексей Свиридов

Дед еще немного посидел, в недоумении покачивая головой и бормоча что-то себе под нос, а потом запалил очередную сигарету и снова улегся. Дверь он оставил открытой – для вентиляции.

Он все еще размышлял над загадочным поведением боевого товарища, когда откуда-то снаружи до него донесся смутный гул. И только тогда Дед понял, какую «охоту» имел в виду их командир…

Едва взлетев. Корсар тут же заложил пологий вираж. Глядя на экран, где светилась в темноте кабины карта местности, он продолжал раздумывать, все еще делая выбор, который вообще-то не имел особого значения. Главное было просто лететь в стремительно чернеющем небе куда вздумается, чувствуя упругость воздуха и зная, что в любой миг земля и небо могут по его прихоти закружиться в сумасшедшем танце.

Беспокойство понемногу его отпускало. Стремительный полет давал пьянящее ощущение свободы, в которой было все – и цель, и смысл.

Корсар выровнял самолет и ввел в бортовой компьютер номер маршрута. «Сухой» слегка нырнул вниз и на скорости вошел в лабиринт ущелий, забирая на северо-запад, к албанской границе. Короткие перегрузки при резких маневрах самолета едва не вырывали пилота из крепкой хватки привязных ремней, его бросало то к блистеру, то к стенке кабины, но мысли текли размеренно и даже отстранение…

Да, это нехорошее молчание. Оно не может длиться долго. Когда вся эта кодла получила по зубам гораздо сильнее, чем рассчитывала, те, кто заказывал музыку, должны были испытать гнев и растерянность. Нетрудно представить, чем сейчас они занимаются в штабах и резиденциях. Им нужна массированная воздушно-наземная операция, которая раз и навсегда поставит противника на колени, плюс фирменное американское блюдо – устранение его неугодного лидера. Конечно, в практическом плане убийство несчастного Вазника ни черта им не даст, зато лицо сохранить позволит. Из тактических соображений покушение на трансбалканского главу должно бы предварять войсковой удар. Как тот стародавний налет на Триполи, когда они чуть-чуть не накрыли Каддафи. И лишь позиция СССР тогда сорвала задуманное вторжение в Ливию.

Но когда же произойдет теперешняя акция? По всей логике вещей чего-нибудь этакое должно было случиться еще вчера. Корсару вдруг показалось, что он разгадал ход дальнейших событий. Отчаявшееся сербское командование поднимет их навстречу груженной смертью многосотенной армаде, и им не придется, как в кино, рассчитывать на немыслимые трюки и сверхчеловеческое везение.

Албанская граница огибала хребет Проклетие и спускалась к побережью, над которым раскинулся радарный зонтик корабельной группировки, и СУ-37 взял севернее, к центру страны. У Корсара не было какого-нибудь конкретного плана – только смутное ожидание чего-то, что должно вот-вот произойти. Он просто хотел осмотреться и, снова перейдя на ручное управление, стал разгонять машину перед набором высоты. Сейчас «сухой» не был отягощен гроздьями контейнеров, бомб и ракет. На пилонах висели только четыре ракеты ближнего боя и две Р-77. Негусто, но зато истребитель был легок, обтекаем и потому особенно послушно полез вверх, прорывая низкий облачный потолок, непроглядная муть обняла машину со всех сторон. Еще чуть-чуть, и показались звезды. С вертикальной скоростью почти в четверть километра в секунду «сухой» устремился навстречу Луне.

«Какая все-таки маленькая страна, – подумал Корсар. – Что такое четыреста километров в любую сторону для самолета, дальность полета которого даже без подвесных топливных баков четыре тысячи, а скорость около двух с половиной? Но небо не имеет границ. Здесь оно такое же высокое, как везде».

Корсар перевел истребитель в набор высоты по спирали. Яркая полная Луна не спеша уходила куда-то за спину и снова выныривала уже с другой стороны, заставляя щуриться. Самолет упорно, с молчащей рацией и отключенным радаром, шел вверх, а лицо его пилота под кислородной маской широко улыбалось. «Сейчас посмотрим», – шептал он, глядя, как на экране индикатора зажигаются синие обозначения вражеских локаторов. Густой сыпью они ясно наметили линию фронта. По ту сторону – ни проблеска. Если и есть что у сербов, – все затаилось в надежде на последний шанс. Только в глубине страны, не сразу обнаружил Корсар, изредка загорался и тут же гас красный огонек. Ага, вот и АВАКС. Надо же, как далеко, чуть ли не у самой Италии. Боятся, сволочи! Здорово их Казак тогда подловил! Как говорится, пустячок, а приятно, хотя, конечно, сто тридцать миллионов долларов пустячком назвать трудно…

Истребитель прошел отметку девять тысяч метров, но продолжал подъем и сейчас был прекрасно виден любому, кто не поленился бы взглянуть на экран локатора с соответствующей дальностью обнаружения. Корсару казалось, что он и в самом деле чувствует чьи-то липкие, ощупывающие прикосновения. Ощущение было таким ярким, что он чуть не покрылся гусиной кожей.

«Давайте-давайте, – произнес Андрей сквозь зубы. – Возьмите меня, суки! Если сможете».

На экране моргали синие пятнышки многих локаторов, в такт им пищал сигнализатор радиолокационного облучения. Корсар высчитывал в уме время реакции противника. Он забрался уже за пятнадцать тысяч, и выходило, что вот-вот начнется настоящее дерганье тигра за хвост. Корсар тихо засмеялся, он чувствовал себя на подъеме. Это было то, что надо. Он, напевая: «Мне сверху видно все, ты так и знай!» – перешел в полет по горизонтали, включил радар и увидел все, что происходило в воздухе в радиусе четырехсот пятидесяти километров. Теперь необходимо было оценить степень угрозы.

Ближе всего, километрах в ста восьмидесяти, выявилась групповая цель. Низколетящая скоростная тройка. Только что поднялись и идут вдоль фронта. Идут, словно думают повернуть, как только доберутся до «коридора безопасности», где вероятность встречи, пусть даже с запуганным сербским ПВО, минимальна. О, точно, интуиция не подвела, меняют курс. Очень может быть, их специально подняли на его перехват, или же это дежурное звено, которое перенацелили на «наглого серба». «Отличненько, – ликовал Корсар, – без разницы. Идите сюда, ребятки, поиграем. Готов спорить, такой дичи вам еще не попадалось!»

Корсар опустил нос истребителя и тихонько присвистнул. А это еще что такое? Вроде только что ничего ближе той тройки не было. Но вот две новые цели. Ползут в каких-то сорока пяти километрах к югу вдоль реки Ибар примерно на Косовска-Митравицу Оставляют сбоку албанскую границу. Скорость еле-еле восемьсот километров в час, высота около двух тысяч, и отметки почему-то странно мерцают. Что за черт? Андрей почувствовал, что опасная игра его захватывает. Он вырубил радар, увеличил тягу до максимальной и перешел в пологое пикирование под углом двадцать пять градусов к горизонту, рассчитывая перехватить таинственную парочку на сходящихся курсах. Лету до нее было каких-то полторы минуты. Если верить радару, цели находились в паре километров. Неясно, поняли ли они, что их облучают. Маневрировали, но как-то вяло. Чуть поменяли курс, начали легкое снижение, скорость немного увеличилась. Корсар шел на перехват, ориентируясь на заданное меткой направление, и напряженно вглядывался вперед. Где же они? Что за невидимки? На запрос «свой-чужой» не отвечают, локатор их ловит с трудом. Помехи, что ли, ставят?

И в этот миг он их увидел, увидел сам, без помощи оптики и электроники. Ярко светила луна. Внизу, рукой подать, как-то призрачно лохматилась сплошная облачная равнина, и над ней в этом серебристом полуреальном свете совершенно беззвучно скользили два черных треугольно-зубчатых силуэта, срезая клубящиеся серые шпили и ныряя время от времени в плотные слои облаков. Самолеты были на удивление плоскими, похожими на диковинные великанские бумеранги.

Корсар замер. Он не заметил, что задал нашлемным прицелом точную наводку, и теперь вокруг прицельной метки появился значок готовности ракет к пуску. Кажется, он даже забыл дышать, боясь спугнуть видение. Внутри у него все дрожало. Удача! Какая удача! Вот оно! Он дернулся, словно от легкого удара током. Вперед! Один взгляд на приборную панель – и под аккомпанемент звуковых сигналов, сопровождающих захват цели, он с излишним усилием вдавил кнопку пуска. Дальнейшее на ближайшие несколько секунд от него уже не зависело.

Пусковая кнопка была нажата только раз, и хвостатый огненный шар ушел вперед без пары. Ракета, развивающая скорость в четыре скорости звука, могла перехватить даже идущий в лоб «Сайдуиндер» – противнику было не уйти. Корсар заворожено наблюдал, как стремительно уменьшается, приближаясь к цели, бело-желтая звезда. Только сейчас до него по-настоящему дошло, как велики вражеские машины. «Такую, поди, одной ракетой и не завалишь!» Тем временем дистанция до противника еще немного сократилась, и автоматика сменила приоритетный тип оружия на ракеты ближнего боя. Корсар еще раз нажал на кнопку пуска, истребитель снова вздрогнул, и вслед за правым поддвигательным опустел и внутренний левый подкрыльевой пилон.