Белое солнце Пойнтера - Всеволод Мартыненко

Остальные ждали ответа с не меньшим напряжением.

— Могу только в прямой видимости. И подготовившись. Если на проекционную башню заберусь — со всего города сниму. С тамошней-то накачкой…

Люди и дракониды радостно зашумели. В беспросветье намечавшейся гражданской войны забрезжила перспектива.

— А мы тебе тогда к чему? — поинтересовался более скептически настроенный аштегмен.

— До башни еще дойти надо. Должен же кто-то прикрывать. — Объяснить очевидное мне самому было трудновато. — Видел же, моя магия не вдруг раскачивается…

— А-а, — понимающе наклонил голову офицер ветрострелков. — Тогда конечно. Доведем. Хоть все ляжем, а дойдешь.

Оптимизма в его словах не было — только уверенность. Что ж, и то ладно. Какой, к акульим демонам, сайсу им в жабры, оптимизм на залитых кровью немых улицах!!!

— Лучше бы, конечно, не все. — Я осторожно попытался перебить настрой на обреченность. — Тут для живых дело найдется…

Договорить мне не дали. Очередная порция стражи, вывалившаяся из переулка поближе, по численности была примерно равна нам и уже не колебалась. Гарпуны залязгали по камню вокруг так часто, что думать и договаривать стало совсем некогда — увернуться бы.

Так что снова к силе Реликвии я обратился, уже привалившись спиной к цоколю какого-то особняка, выступавшему ровно настолько, чтобы прикрыть двоих. Вторым был таможенник, который, упав на одно колено, орал на своих людей, приказывая отходить к переулку напротив и чуть позади нас. Трое уже были не способны услышать этот приказ, а другой переулок занимали ветрострелок с кирасиршей и их подчиненные. Аштегмен со своими прикрывал отходящих, отстреливаясь из-за тумб и каменных кадок для растений.

Наконец ток силы наполнил ладони. Дождавшись мига, когда приутих лязг стрел, я быстро вывернулся из-за укрытия и с диким криком шарахнул заклятием вдоль улицы. Драконид не устоял, скопытившись на четвереньки, и покатился. Сам я тоже не удержался и хряснулся о мостовую так, что не сразу смог понять, от удара у меня в глазах полыхнуло зеленым или так выгорело сорванное с лизардманков заклятие.

Все-таки второе. Кроме тех болтов, что просвистели как раз там, где была моя голова секунду назад, больше не прилетело ни одного. Зато между дальними домами заметно прибавилось ящеричных обезьян.

Имело смысл как можно скорее убраться с этой невезучей улицы. Хорошо еще, что держать курс на высящуюся над городом громаду было нетрудно. Изредка особо путаный проход между кварталами уводил совсем в сторону, но даже тогда не составляло проблемы снова встать на верный путь. Кажется, во всем городе не было такого места, где мощь титанического строения не проглядывала в дрожащем мареве послеполуденной жары.

Перекрестки, повороты, переулки, бульвары с арыками, дважды в день подводящими воду к буйной зелени… Побоища отряд на отряд, короткие схватки со случайными патрулями, перестрелки издали, когда гарпуны свистят и лязгают редко-редко, внезапно появляясь ниоткуда и лишь изредка, случайно находя цель…

От зеленых вспышек рассеиваемой магии уже рябило в глазах — неважно, снимала заклятие мощь Зерен Истины или пролитая бирюзовая кровь. Треть шедших со мной с самого начала уже погибла, зато вдвое больше прибавилось. Сколько дохлых лизардманков осталось валяться за нами, никто не считал. Да и настоящие стражники не всегда ударялись в бегство, когда их подельники рассыпались стаями ящеричных обезьян.

Не сразу пришло понимание, что проекционная башня уже не столько впереди, сколько прямо над нами. Но когда дошло, что до цели осталась пара кварталов, один бросок — все рванули вперед с удвоенной скоростью. Как же — дошли! Еще немного, и улочка, на которую мы вывернули с налета, вольется в саму Теневую площадь…

Вот только другим концом эта улочка вонзалась в изгиб проспекта, далее без отклонений уходившего к обрыву на окраине. В прямой видимости на нем лиловых вроде не наблюдалось, так что у моего отряда имелся шанс успеть на берег раньше прочих.

— Стой! — Я по фронтовой привычке поднял руку с раскрытой ладонью, но меня и тут поняли. Взглядом я выловил в строю давешнего мрачноватого аштегмена. Иных офицеров не прибавилось, значит, дальше вести ему.

— Помнишь, я говорил, что как дойдем до места, еще дело будет? — Вопрос был скорее попыткой привлечь внимание, перевести из жесткого боевого режима в более вменяемый.

В ответ офицер ветрострелков кивнул. Значит, сработало, поймет, что скажу.

— Почитай, дошли — вон башня. Оставишь мне пятерых для страховки, а остальных поведешь туда. — Я махнул рукой вдоль проспекта. — На берег Морской Сиесты.

— Что там? — заглянул в самый корень аштегмен.

— Стража народ топит, — так же коротко ответил я.

— Что раньше не сказал? — исподлобья уставился на меня хисахянин. Понятно, что он чувствует… Только ведь не ради выгоды да безопасности я молчал!

— Не сниму заклятие — не сладите с ними. Прикинь, сколько там, раз толпу держат? А без вас не дошел бы…

Аштегмен кивнул согласно, но оттого не менее зло, поколебался долю секунды, а затем подвел черту под услышанным:

— Будь по-твоему. Только смотри дойди! Не дойдешь — сам твои кости на мельницу снесу!!!

Подразумевалось, что остаться в живых, не добравшись до башни, мне и вовсе непозволительно. Законный подход. Только не дождется моих костей здешняя мельница. Хотя помощь лишней не была и не будет…

Быстро пройдя вдоль строя, офицер ветрострелков выбрал пятерых — не худших, но таких, у кого дыхалка не выдержит долгого бега до обрыва — постарше, легкораненых… К примеру, та же кирасирша ко мне не попала, да и вообще ни одной женщины, человеческой ли, драконьей крови. Пусть баба такой силы, как мужик, в удар не вложит, зато выносливость у них не в пример лучше. А на то, чтобы спуск стреломета или арбалета нажать, а потом взвести его воротком или «козьей ногой», особой силы не надо.

Поэтому я не удивился, что избранные пятеро по собственной воле распрощались почти со всем боезапасом в пользу женской части уходящих. Почитай, при одних сайсах и родовых клинках остались.

Проводив взглядом быстро удаляющиеся спины недавних соратников, мы не сговариваясь, развернулись к цели. Башня, казалось, застила полнеба. Вшестером идти к ней по опустевшей улице было как-то совсем неуютно. Словно по лесу в одиночку.

Звуки, которые прежде не пробивались сквозь ритм движения отряда, неприятно царапали слух — далекие отголоски грохота разрывов, воя и звона заклятий, доносящиеся от казарм и академических кварталов. А еще скрип болтающейся ставни, шорох листвы бульварных акаций и пересвист песчаных вихрей по плитам мостовой…