Ночь для любви - Мэри Бэлоу

— Лили, — он наклонился поближе к ее уху, — ты дочь герцога, обладающая большим состоянием и всеми качествами, присущими настоящей леди из высшего общества.

Глаза Лили искрились смехом.

— Я уже переговорил с Портфри и заручился его согласием. Завтра утром в библиотеке я поговорю с тобой. Твой отец или Элизабет приведут тебя туда и оставят нас одних на пятнадцать минут — больше считается неприличным.

— Правда? — Лили снова рассмеялась. — По твоему голосу и взгляду я чувствую, что у тебя на уме что-то другое. Что?

— За одну только мысль об этом Портфри вызовет меня на дуэль, — ответил он.

— Невиль. — Она склонилась к нему. Такая близость друг к другу на балу могла бы обернуться скандалом, будь они в другом месте. Но их окружали члены семьи, которые смотрели на них с нескрываемым поощрением, хотя и делали вид, что ничего не замечают. — Что у тебя на уме? Хочешь скажу? Ты вспоминаешь долину, ведь так? Озеро с водопадом и коттедж?

Он, улыбаясь, кивнул.

— Завтра утром? — спросила она. — Нет, за это мой отец не вызвал бы тебя на дуэль. Скорее всего ты имеешь в виду сегодняшний вечер.

Продолжая танцевать, они смотрели в глаза друг другу. Лили почувствовала, как у нее защемило в груди и появилась слабость в коленях: момент, которого она ждала, настал. Самый подходящий момент.

— Ты пойдешь туда со мной, Лили?

— Конечно.

— После того как все лягут спать, я постучу в твою дверь.

— Я буду готова.

«Да», — думала Лили, направляясь к себе в комнату, после того как обняла графиню, Элизабет, отца и ради приличия пожелала Невилю спокойной ночи. Да, они поступят правильно, если пойдут в коттедж. Сейчас она стала леди, дочерью герцога, и соблюдала все приличия, предписанные обществом. Но глубоко внутри она была прежней Лили и считала себя замужней женщиной, связанной чем-то большим, чем установленные людьми правила.

С усыпанного звездами неба светила ясная, почти полная луна. Было холодно. Но Лили, державшая Невиля за руку, ощущала только очарование момента. Они быстро миновали конюшни и по тропе, поросшей папоротником, спустились в долину. Несмотря на то что они были уже далеко от дома, они не разговаривали, боясь привлечь чье-нибудь внимание звуком своих голосов. Да в разговоре и не было нужды. Что-то более надежное, чем слова, связывало их воедино.

Пройдя мимо озера с водопадом, они подошли к коттеджу. И здесь их охватило чувство глубокого волнения. Здесь они испытали ни с чем не сравнимое счастье, пока череда событий не разлучила их. Но зачем вспоминать об этом сейчас? Они вернулись туда, где были счастливы и где будут счастливы снова.

Они остановились перед закрытой дверью коттеджа.

— Лили, — Невиль нежно прикоснулся к ее лицу, — прежде чем начать разговор, мы займемся любовью. Согласна? Пусть церковь и государство не признают за нами права сделать то, что мы хотим.

— Я признаю это право, — ответила она. — Ты тоже признаешь. А это для нас главное. Я твоя жена. Ты мой муж.

Так оно и было с того самого момента, когда он женился на ней в Португалии. Уже тогда Лили знала, что он для нее все на свете, что ей больше ничего и не надо. Ни церковь, ни государство не могли помешать им.

— Да, — сказал он, прислоняясь лбом к ее лбу, — ты моя жена.

Невиль открыл дверь, и они вошли в коттедж. Он зажег две свечи. Пока Невиль разжигал огонь в камине, Лили отнесла одну из свечей в спальню. В доме было очень холодно.

— Пока здесь не станет тепло, — сказал он, распахивая свой плащ и закутывая ее, — я согрею тебя своим телом. Потом мы разденемся и ляжем в кровать.

Лили рассмеялась и посмотрела ему в глаза.

— В нашу брачную ночь было очень холодно, — произнесла она.

— О Господи, да, — вспомнил Невиль. — Нас согревали плащи и одеяла, а от пронзительного ветра защищала только палатка.

— Нас согревала страсть, — добавила она.

— Я тогда чуть не раздавил тебя. Я не должен был пугать тебя. Все было бы по-другому, если бы я заранее подумал об этом.

— Это была одна из двух самых прекрасных ночей в моей жизни, — сказала Лили. — Вторая была здесь. Воздух уже нагрелся.

— Но пол твердый.

— Не тверже, чем земля в твоей палатке в Португалии.

Они сняли с постели одеяла и подушки, расстелив на полу свои плащи. Они не стали снимать с себя всю одежду. Пол действительно был жестким и холодным. И воздух в комнате еще не прогрелся, несмотря на потрескивающий в камине огонь.

Но какое значение сейчас могли иметь для них все эти неудобства! Для каждого существовал только другой — теплый, живой, желанный. После ласк и нежных слов Невиль поднял подол ее платья, спустил панталоны и глубоко вошел в нее. Они слились в единое целое, став одним существом с общим сердцем. Они делили общую страсть и удовольствие и были наверху блаженства.

О да, они были женаты.

Лили лежала на твердом полу. Невиль перевернулся на спину, не выпуская ее из своих объятий. Она что-то пробормотала спросонья и еще крепче прижалась к нему.

Огонь весело горел в камине. Должно быть, Невиль ненадолго задремал.

— Наверное, я переломал тебе все кости, — встревожился Невиль.

— Ммм... — Лили вздохнула, затем нежно поцеловала его в губы. — Ты собираешься сделать из меня честную женщину?

— Лили. — Он крепче прижал ее к себе. — Лили, любовь моя. Можно подумать, что ты когда-нибудь была бесчестной. Ты моя жена. Ты можешь тысячу раз сказать «нет», можешь повторять это всю оставшуюся жизнь, но я тебе не поверю.

— Я не собираюсь повторять это тысячу раз, — сказала она. — Я сразу ответила тебе «да». Часом позже я вышла за тебя замуж, и с тех пор считаю себя замужней женщиной, хоть и отказалась весной узаконить наш брак. Я и сейчас не скажу «нет». Я твоя жена и хочу, чтобы все знали об этом: отец, твоя мать — все. Но это будет лишь подтверждением тому, что уже существует между нами.

Невиль поцеловал ее.

— Отец хочет устроить грандиозную свадьбу, но для меня достаточно и того, что было в Португалии. Он хочет, чтобы торжество состоялось в Ратленд-Парке. Мы должны позволить ему сделать то, что он хочет, Невиль. Я им очень дорожу. Я... я люблю его.

— — Моя мать хочет того же самого. Все общество ждет этой свадьбы. Конечно, пойдем им навстречу. Но когда, Лили?

— Когда захотят мой отец и твоя мать, — предложила она.

— Нет, Лили. Лучше решим сами. А что, если на вторую годовщину нашей первой, то есть нашей настоящей, свадьбы? В декабре и в Ратленд-Парке.

— Это было бы великолепно. — Она благодарно улыбнулась ему.

Сейчас все было великолепным. Конечно, такого в дальнейшем может и не быть. Жизнь весьма разнообразна. Но сейчас будущее казалось блестящим, а прошлое...