«Давай полетим к звездам!» - Чебаненко Сергей

И в этот момент Мартын Луганцев рванулся вперед, к Донилье, обхватил его руками, повис на плечах, загораживая нас от Карлоса и пытаясь свалить мироустроителя на пол.

Почти одновременно с Луганцевым прыгнул с места и Чеслав. Но не в сторону Донильи, чтобы помочь Мартыну, а почему-то к пульту на правой стене, разворачиваясь в прыжке.

Карлос среагировал мгновенно. Резким движением корпуса он извернулся и сбросил с себя журналиста, снова вскинул “вальтер”. Повернул голову вправо и рявкнул:

- Волянецкий, на место! Всем стоять!

Но Чеслав уже быстрыми и точными движениями нажимал какие-то кнопки на пульте, не обращая внимания на окрик.

Стоя на коленях, Луганцев обхватил Донилью руками за поясницу и потянул вниз, мешая прицелиться. На секунду Карлос потерял равновесие. Мартын попытался встать на ноги, но Донилья обрушил удар кулака ему на затылок.

Молнией с места рванулась Инга. В прыжке высоко выбросила вперед правую ногу, стараясь попасть в верхнюю часть туловища мироустроителя. Карлос блокировал удар скрещенными руками, одновременно уходя чуть влево. Лаукайте развернуло в воздухе, она плечом ударилась в стену и рухнула на пол.

Я дернулся встать, но не смог - Королевин полулежал, опираясь мне на колени.

Донилья метнул бешеный взгляд в сторону Чеслава и вскинул оружие. Выстрел, другой, третий...

Все три пули попали в цель, дырявя плащ на спине Волянецкого.

Чеслав Волянецкий и другие -13

(рабочие записи)

МИЛАЯ ПРОГУЛКА ПОД СВИНЦОВЫМ ДОЖДИКОМ

Когда Карлос Донилья с пистолетом в руках появился в дверях межпространственного коридора, я почти не удивился.

Инга Лаукайте оказалась права: если тайный переход между мирами располагается в непосредственной близости от нашего оперативного центра, и фактически является его скрытой от глаз частью, то - это и ежу ясно! - коридор используется кем-то из миростроителей. В помещении оперативного центра чаще других бывают руководители “Гагарина”. Мы, резиденты программ и простые исполнители, заглядываем сюда намного реже - как правило, по вызову кого-нибудь из Совета Главных. Значит, скорее всего, люди, тайно пользующиеся переходом, должны быть в числе руководителей наших местных операций.

Поэтому, когда Донилья с пистолетом в руках “нарисовался” на входе, я был уже почти готов к подобному развитию событий.

Сначала мне казалось, что возникло какое-то недоразумение. Сейчас все прояснится, ведь иначе и быть не может. Вот он Карлос - наш Папа Карло или Дон Карлеоне, в зависимости от настроения, - свой в доску парень, мой спаситель в родном для меня мире, первый наставник в сообществе миростроителей.

Но потом я увидел его глаза - злобный взгляд маленького хорька, дорвавшегося до власти над людьми и мирами. Увидел его улыбку - торжествующую, но какую-то скособоченную, словно у него свело судорогой правую половину лица. И понял, что нет больше ни добряка Папы Карло, ни даже раздраженного Дона Карлеоне. Есть мироустроитель Карлос Донилья. Предатель нашего общего дела.

Конечно, нам повезло, что Карлос появился один. Хотя это-то как раз и понятно: члены секретной структуры мироустроителей, спрятанные внутри опять же тайной когорты строителей миров толпами ходить не будут. Донилья должен только зафиксировать сам факт нашего проникновения в коридор, а “окончательным решением” всех проблем займется какая-нибудь группа захвата. До ее прибытия у нас есть шанс спастись. Маленький, почти призрачный, но есть.

Поэтому я и принялся тянуть время, постепенно выпытывая у Донильи информацию о мироустроителях и их тайных делишках. Расчет был на то, что Карлос находится в состоянии нервного напряжения, и ему нужна была хоть какая-то психологическая отдушина. А что может быть лучшей разрядкой, как не беседа под дулом пистолета, если пистолет уверенно держит твоя рука?

Я задавал Донилье вопросы, а сам прикидывал, как бы половчее обезвредить Карлоса, чтобы обошлось без пальбы. В голову неожиданно пришла мысль, что здесь и сейчас я могу вообще в один ход объявить шах и поставить мат всему тайному сообществу мироустроителей. А заодно доблестно завершить и весь проект “Гагарин”, который стараниями Донильи и прочих любителей тайно владеть мирами слишком уж подзатянулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Позади меня располагался пульт, с которого можно было вводить управляющие команды, - упрощенный дубликат центрального пульта, но вполне работоспособный. Полторы сотни лет назад, в позапрошлой экспедиции, по настоянию Михеева, с которым тогда работал над одной научной темой, я стажировался в оперативном центре в качестве тайм-оператора - специалиста по контролю динамики создаваемых миров. Я хорошо помнил, как работает система управления нашего “хранилища миров”. И что нужно сделать, чтобы вывести все созданные во время проекта “Гагарин” миры в нашу Вселенную. Простая, в общем-то операция. Несколько нажатий кнопок на пульте - и оп-па: получай шаровое скопление заселенных человечеством солнечных систем. Знал я и пароль активации: 09031934 - дата рождения Юрия Алексеевича Гагарина - первого Гагарина, настоящего, жившего еще на старой Земле. Плюс нужно добавить три последних числа из записи на индикаторе уже созданных миров.

Когда Карлос сказал, что один миллион восемьсот двадцать три тысячи пятьсот сорок семь миров, которые значились на счетчике упрощенного пульта, - не ошибка программы, а действительное количество созданных нами Земель, мозаика окончательно сложилась в голове. Нужно ввести дату рождения Гагарина, добавить пять, четыре, семь и нажать большущую кнопку с надписью “Ввод”. И все, почти два миллиона миров начнут выходить в нашу Вселенную, образовывая динамически очень устойчивую звездную структуру.

Если бы Донилья мог читать мысли, он бы ни за что не позволил мне находиться около пульта. Скорее всего, сразу бы пристрелил, чтобы обезопасить и себя, и своих друзей -“хозяев миров”. Но он ничего не подозревал. А значит, я получил шанс нанести по мироустроителям не только ответный, но и уничтожающий удар. Нужно было только, чтобы Карлос на какое-то время отвлекся и выпустил меня из поля зрения.

Шанс представился, когда я случайно перехватил взгляд Мартына Луганцева. Мы стояли полукругом у правой стены: я, Леонтьев, Королевин, Лаукайте и Луганцев. Донилья с пистолетом маячил как раз напротив Инги - наверное, полагая, что сотрудница ГУРОНа потенциально является самым серьезным его соперником. Чтобы увидеть лица Сергея Павловича и Алексея, мне пришлось бы повернуть голову. А Лаукайте и Луганцева я видел отлично, и принялся есть глазами журналиста. В конце концов, Мартын тоже мельком взглянул на меня. В его глазах читались и ненависть к Карлосу, и страх за Ингу, и едва сдерживаемое желание предпринять хоть что-нибудь. Это был взгляд отчаявшегося человека, который был готов сделать все, чтобы спасти любимую женщину и свою любовь.

Глазами я несколько раз повел вправо, да еще и сделал едва заметный кивок головой. Мне показалось, что журналист меня понял.

Когда Карлос пальнул в Королевина, и внимание его переключилось, я шагнул влево, а Луганцев - вправо. Теперь у меня было оптимальное положение тела, чтобы одним прыжком с разворотом в воздухе оказаться у пульта. Я дважды мигнул Луганцеву: мне хотелось, чтобы он всего лишь как-то отвлек Донилью.

Но Мартын принял мой сигнал за приказ атаковать и прыгнул на Карлоса. Наверное, ему по большому счету было наплевать на проблемы и строителей, и мироустроителей. Он просто рвался в бой за любимую женщину, за Ингу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я же прыжком развернулся к пульту. Ребром ладони снес прозрачный короб-ограничитель над клавиатурой - даже боли не почувствовал, когда мелкие пластиковые обломки впились в кожу. Пальцы запрыгали по клавишам. Быстрее, нужно еще быстрее! И чтобы не ошибиться!

Контроль-кнопка, жмем средним пальцем левой руки... Есть, пульт готов к работе!