Правда о «Зените» - Игорь Рабинер

Орлов:

— Началось с того, что Фурсенко поехал к Петржеле в Прагу. Зачем — точно не знаю, но, как я понимаю, он ему там сообщил, что ни на какие деньги в долг на казино Властимил может больше не рассчитывать. «Белая» зарплата — и точка. Петржеле это явно не понравилось, но такие деньги, как в «Зените», ему все равно бы платить никто не стал. Поэтому он и остался.

Важную роль в отставке сыграла покупка Несвадбы, если не ошибаюсь, за 500 тысяч долларов. Петржела настаивал на ней, и Фурсенко вынужден был согласиться. А потом этот человек ни минуты не сыграл за основной состав. И не мог сыграть, потому что таких футболистов — сотни. Тем самым он подписал себе приговор. А интервью все только ускорили.

А теперь — слово главным героям. Петржела в своей книге писал:

«Он (Фурсенко) сказал, что специально прилетит в Прагу, чтобы поговорить со мной о будущем сотрудничестве.

— Я представляю "Газпром", который только что купил "Зенит", — с незатейливой простотой сказал мне Сергей. От этих слов я ощутил легкое головокружение, потом тошноту. Нет, в том, что "Зенит" приобрел богатого спонсора, ничего плохого не было. Но это означало смену руководства, чего я больше всего не хотел. Только что я получил третьего президента за три года. По-моему, это чересчур.

Разговор мне не понравился. Тем более что сначала Фурсенко раскритиковал меня за то, что я сказал какую-то ерунду в газетах. Ну сказал и сказал. Что тут такого? Я же в конце концов не на интимное свидание с ним собирался…

Дальше — больше. Хозяйским тоном Сергей заявил, что теперь "трансферами будем заниматься мы". Кто "мы", впрочем, не уточнил. И когда потом, в течение всего межсезонья, нам не везли на просмотр ни одного игрока, я не знал, с кого должен за это спросить.

Второй странный момент в подходе "Газпрома" был в том, что питерским клубом фактически руководили из московского офиса компании. Все судьбоносные решения принимались именно там… Такая ситуация означала одно: у меня нет прямого выхода на руководство, а значит, нет и полного понимания той роли, которую играет тренер в этой команде. Да, Фурсенко президент, но президент-марионетка, который в свою очередь должен беспрекословно слушаться кукловодов наверху, которые не имеют о футболе ни малейшего представления и ориентируются в нем по газетам и телевидению. А и тем и другим, понятное дело, можно легко управлять…

Кроме всего прочего, до меня регулярно доходили новости, что новое руководство активно контактирует с президентом РФС Виталием Мутко. Это, как вы понимаете, вряд ли сулило мне что-то хорошее. Мало того что Виталий оказался мстительным человеком, так он еще имел какие-то обязательства перед голландцем Адвокатом. Вроде бы за то, что сборную России возглавил вопреки его, Адвоката, ожиданиям, не он, а Гус Хиддинк. В результате в пропасть толкали меня, а я какое-то время по инерции еще шел к ней добровольно…

…Фурсенко влезал в чужую кухню все дальше, и однажды настал момент, когда мне пришлось проявить характер. Перед матчем в Севилье он напористо спросил: "А почему ты Хена не ставишь? Он ведь самый быстрый игрок". Тут я пришел в ярость. Такого себе не позволял даже Мутко. Советовать мне, тренеру, каким должен быть состав?! Моя жене Зузана, которая прилетела тогда в Испанию, даже сказало (она умеет говорить правду в лицо): "Сережа, пожалуйста, занимайтесь, в первую очередь, своими делами"».

Еще один диалог между Петржелой и Фурсенко вспомнил соавтор чеха по книге Иван Жидков:

«Ты думаешь, я дурак? — спросил Фурсенко.

— Думаю, что да, — последовал ответ. — Так ты — нормальный человек. А в футболе не смыслишь ни черта!»

На что рассчитывал Петржела при такой манере ведения разговора — непонятно. По всей видимости, нервы к тому времени у него по разным причинам были расшатаны окончательно. Либо он до последнего момента лелеял надежду пообщаться с Миллером…

Все точки над i на тему взаимоотношений с чехом в нашей беседе расставил Фурсенко:

— Едва став президентом клуба, я приехал в Прагу. Там с Петржелой состоялся серьезный разговор, потому что ряд вещей, которые он делал, с нашей точки зрения, были совершенно неприемлем. Вдаваться в подробности не хочу, все о них и так знают. Беседа была жесткая. Думаю, я сильно его озадачил, и после нее он уже был готов к любому исходу. Но у меня позиция такая, что человеку всегда надо дать шанс. И мы ему этот шанс дали. Но потом с его стороны началась газетная возня, и на этом все закончилось.

Почему не купили новичков? Я пытался купить всех, кого можно было купить. В том числе провел переговоры с Томашем Росицким и его агентом. Он поблагодарил за предложение и сказал, что подумает. Учитывая, что в итоге он оказался в «Арсенале», можете представить себе уровень вариантов, которые у него были. Что касается Гиггза, то этот вариант был еще до меня. Трактовенко с ним беседовал, но жена валлийца отказалась ехать в Россию.

Главная проблема заключалась в том, что под Петржелу никто из серьезных людей не ехал, поскольку его в Европе не знали, а при Адвокате была уже совсем другая картина. С одной стороны, работать с Диком интересно многим, с другой, это прекрасная подготовка к европейским клубам, если кто-то со временем захочет отсюда уехать.

В частности, когда ушел Петржела, Виктор Коларж, агент Шкртела, постоянно меня «долбал», чтобы я продал Мартина в Англию. Но у нас с игроком состоялся разговор, в котором я разъяснил: приезжает европейский тренер, с которым он сможет и язык подучить, и требования топ-уровня усвоить. В конце разговора пообещал, что потом мы его отпустим. В итоге через полтора года, когда мы стали чемпионами, обещание было выполнено, и сейчас Шкртел — основной защитник «Ливерпуля». А все потому, что изменились те самые стандарты — очевидно ведь, что квалификация Адвоката несравнимо выше, чем Петржелы. Такую же паузу я советовал выдержать и Саше Кержакову, но он, к сожалению, не прислушался.

Не в обиду Петржеле будет сказано, но в последнее время Властимил купался в славе, популярности, а все остальное отошло для него на второй план. Хотя заверяю вас, что, несмотря на все газетные публикации, каждая из которых была для меня как ножом по сердцу, у нас с Петржелой не было никаких скандалов, жестких «разборок». Даже разошлись мы достаточно интеллигентно, без криков и вообще повышения голоса. А расходиться надо было, потому что после интервью Властимила ситуация вышла из-под контроля, в команде был жуткий климат, никто не понимал, что происходит. И, чтобы окончательно не «похоронить» сезон, надо было со всем этим заканчивать очень быстро. Хотя вплоть до поражения от «Севильи» мы не трогали его, поскольку верили, что он добьется каких-то результатов.

Многие ситуации Петржела «препарировал» достаточно неадекватно. Скажем, перед матчем в Севилье я спросил его, не собирается ли он заявлять на матч Хен Ен Мина. Oн ответил: «Нет». Я сказал: «Смотри, дело твое». А потом прочитал, что, оказывается, вмешивался в формирование состава.

Властимила я бы назвал хорошим пиар-менеджером. Симпатичный дядька, близко общался с болельщиками, в шарфе зенитовском ходил — словом, создавал очень благоприятный внешний эффект. Хотя приехал из Чехии такой скромный, в одном пиджачке и пальтишке. А потом резко изменился. Медными трубами проверяются очень многие, и далеко не все эту проверку выдерживают. К сожалению, Петржела стал одним из самых характерных примеров тому. При этом у меня к нему по сей день очень позитивное отношение. Другое дело, что под ту задачу, которая ставилась «Зениту», он просто не подходил.

Весной 2006-го Петржеле удалось громко хлопнуть дверью не только в пиаровском, но и в спортивном смысле. Первый в истории клуба выход в четвертьфинал Кубка УЕФА, побежденные в феврале и марте «Русенборг» и «Марсель», — это сейчас, на фоне прошлогодней победы в Кубке УЕФА и Суперкубке, кажется обыденностью, а тогда Питер буквально стоял на ушах. И не было предела людскому гневу и разочарованию, когда в Севилье люксембургский арбитр Хамер цинично «убил» безвестный на тот момент в Европе российский клуб. Два удаления (в том числе Аршавина) и пенальти привели к разгрому — 4:1.

Радимов:

— Тот матчу нас, знаю, не показывали. Но поверьте: нас в Севилье уничтожили так, что подобного не может быть даже в России.

Первый серьезный поход за еврокубком закончился, а вскоре подошло к концу и пребывание в клубе Петржелы.

Очередным ударом стало домашнее поражение от «Спартака» — 1:4. А ведь как питерские болельщики ждали того матча! Я шел на «Петровский» и слышал такой монолог фана, обращенный к его друзьям: «Представляете, звонит мне вчера в 11 вечера приятель, пьяный вусмерть, и спрашивает: "Ты на "Зенит" — "Спартак" идешь?". "Иду", — отвечаю. — "Тогда я сейчас за тобой заеду!"»