Хозяин - Михаил Орлов

Они сидели рядом и смотрели, как наступает ночь. Быстро стемнело. Лайма привалилась к Луке и склонила голову ему на плечо. Он чувствовал тепло ее тела. Чистая река несла посеребренные воды, огромные деревья вдоль берега, уходящие в звездное небо… Заколдованная, светлая ночь, бесконечно-безмолвная, с длинными тенями деревьев на серебряных полянах, похожих на озера…

Глава 70

На рассвете Лука почувствовал ее движение. Открыл глаза – она в упор смотрела на него. Отвела глаза и поднялась, чтобы выйти. Оба молчали, словно пытались сохранить тайну – друг от друга и от всех. В пустынном просторе дремотно текущей реки была безнадежность, бесцельность, печальная загадочность. Как все изменилось после этой ночи, когда они впервые почувствовали близость друг друга. Теперь они быстро шли, стараясь полностью занять себя дорогой, и появление Лока, с шумом упавшего с неба, было почти избавлением.

– Ну вот, – крикнул он, смеясь и ликуя, – я вас второй день ищу. А я успел познакомиться с местными. Отличные парни! И девушки прелесть! Ни за что не возвращусь теперь на Землю, мы и так в раю!

Был он теперь весь новый, свежий, очень большой и сильный – выше их на целую голову, широкий, могучий, ловкий. Одет в меховые штаны и сапоги, а торс голый, чтобы не мешать крыльям. Кроме того, на локтях острые когти, а на голове два бычьих рога – символ мужественности и мощи.

В его компании они быстро добрались до лагеря. Это был не тот лагерь, откуда они начали свое путешествие по миру Артемиды, это был лагерь лесных. Впрочем, было понятно, почему Лок предпочел общество сородичей, а не каменщиков.

Встретил их сам вождь, генерал Людвиг, в компании губернатора Марата. С ними были их люди, так что и на этот раз встреча была торжественной. Как видно, новички редко теперь прибывали с Земли, поэтому для всех прибытие землян было радостным событием. Потом Луке подтвердили эту его догадку. А пока же он и Лайма должны были выдержать торжественную, хотя и дружескую церемонию встречи.

Оказалось, что теперь и они с Лаймой не отличаются от местных даже ростом. Лок был даже один из самых высоких здесь, так что и новички статью сравнялись со всеми. Им приготовили меховые штаны и куртки, и, одевшись, они совсем перестали отличатся от местных.

Встречали их огромной толпой – и любопытно было, и честь оказывали. Величали криком, хохотом, общим весельем. Среди людей бегали уже замеченные ранее Лукой бронированные чудовища, оказавшиеся обычными земными собаками, принявшими здесь такой устрашающий облик.

Псы, потревоженные шумом и криками, перепрыгивали через ограды, тяжело падали на улицу. Но, видя, что боя нет, не слыша хозяйских призывов к драке, чудища сбились подальше от людей в плотный клыкастый ком и уселись каменными глыбами.

Огромная толпа шла по главной улице поселка, похожего как близнец на поселок у моря. Дома были бревенчатые, любовно украшенные тонкой резьбой. На главной площади были выстроены скамьи и столы, уставленные снедью. Люди и лесные перемешались, уже не разберешь, кто есть кто, все, кажется, стали одной семьей, и не важно, кто хозяин, а кто гость.

Пили, ели, веселились. Лука обратил внимание, что детей среди взрослых нет, может, и не должно было быть, может, новая природа тел не нуждалась в детях. Он решил обязательно спросить об этом. А пока же, по примеру других, ел много и сочно. На столах было мясо зверей и птиц, рыба, сыр, масло, каши, овощи, мед.

Весело трещали бубны с натянутой на обрез ствола желтой скобленой кожей. Свистели дудки, звенели струнные собственного изготовления. Все здесь было свое, сделанное своими руками, с собой переселенцы взяли самое необходимое, потом никто не решился, да и не захотел возвращаться.

Чествуя вновь прибывших, местные не забывали самих себя. Славили вождей, собственную силу и удаль. Вспоминали схватки с дикими зверями, лесные с горожанами, горожане с лесными. Начались было споры, кто был сильнее там, и там, и тогда. Сердца ярились, но вожди утихомиривали спорящих. Да и злобы не было, так, вспомнили больше для куража.

Солнце стало опускаться, день на исходе. Уже утоптали в быстрой пляске улицу и площадь, уже порастрясли набитые животы, пора снова за стол. И садились, принимаясь за еду, будто и не ели весь день.

Солнце зашло, серебряный диск, занявший полнеба, уйдет только под утро, когда забрезжит заря. Тогда покажется вся масса звезд, чтобы тут же исчезнуть. Ночь, сквозь серебряную амальгаму второго светила пробиваются самые яркие созвездия, а их немного. Но пора уже и на покой.

Чинно, без шума расходились спать. Хозяева приготовили всем постели, никто не забыт. Любителям спать на свежем воздухе постелили под навесами во дворах. Ночью покой будут охранять псы, которые не поднимут шума зря, только если опасный зверь подойдет слишком близко, такой зверь, которого сообща могучие помощники не смогут одолеть. Таких глупых чудовищ мало, все привыкли бояться людей. Как и всюду во Вселенной.

Вожди задержали Луку, Лока и Лайму. Час еще не поздний, завтра будут новые дела, сейчас стоило обговорить судьбу пришельцев, которым меньше всего хотелось спать. Пошли по дороге к воротам в бревенчатом частоколе. Бревна высокие, в два человеческих роста, и заострены. Установлены с наклоном наружу, чтобы зверю, желавшему напасть, было трудно в самом начале. А потом уж потеха. Боя никто не боится, смерти нет, есть удаль и желание проверить силы.

Здесь все равно бессмертны.

– Почему мы не даем о себе знать? – спрашивал рыжий губернатор Марат, поглядывая вслед пролетавшим в небе ночным птицам. – Ты, Лука, спрашиваешь, почему мы не сообщаем на орбитальный корабль о нас и нашей жизни? В том-то и дело, друг, что пытались. Планета наша большая, она всех приютит, всех накормит, напоит, придаст смысл существованию, потерянному на Земле. Но ведь нас не слышат.

Они прошли ворота, охраняемые двумя часовыми, для которых поверх тына была пристроена площадка, и прошли на дорогу за оградой. Пройдя метров триста, поднялись на холм, господствующий над местностью. Здесь, на вершине, за стволами высоких деревьев, из-под лиственного навеса, сухо блестел и серебрился полевой простор, откуда тянуло теплом, мягким ночным светом, непонятным довольством и счастьем. Вправо от них всплывало из-за деревьев, неправильно и чудесно круглилось в синеве ночного неба, медленно текло и менялось неизвестно откуда взявшееся большое светлое облако. Прошли еще немного и остановились на скользкой траве недалеко от обрыва в синей тени двух похожих на сосны деревьев и стали смотреть на простор, расстилавшийся перед ними.

Видно было далеко. Кругом сколько хватал глаз лежали засеянные разными культурами поля, квадраты которых различались между собой различными оттенками серебра, а левее, на дикой траве, паслись те невообразимые животные, которые, как уже знал Лука, были потомками земных домашних животных, стихийно принявшие здесь устойчивые, но такие устрашающие формы. Сверху же они казались тем, чем в общем-то и были: лошадьми, коровами, козами и прочей мирной скотиной.