Большая игра (ЛП) - Слейд Стюарт

Вот самолёт противника вошёл в радиус поражения, и командир батареи приказал открыть огонь. Стартовый ускоритель с тягой почти в тридцать тонн сорвал ракету с направляющей и за три секунды разогнал её свыше скорости звука и отвалился. Как только ракета взлетела, радар взял её на сопровождение и стал непрерывно передавать данные о её траектории. В свою очередь, компьютер вычислял поправки курса, чтобы вывести снаряд точно на цель. В предсказанной точке перехвата прошёл сигнал на подрыв всех трёх разнесённых боеголовок. Ракета и её исчезли в ослепительной вспышке.

В зале управления зазвонил телефон. Майор Джеймс, командир батареи, снял трубку, сказал «Джеймс, 19/78», выслушал ответ и расслабился.

— Мы сбили её, ребята. Это была мишень, запущенная с моря. НОРАД передаёт «Отлично».

Майор ощутил, как по всем боевым постам прошелестел облегчённый выдох. Командование ПВО никогда не объявляло, что тревога учебная, пока стрельбы не завершатся. И заслужить «Отлично» за воздушный перехват было большой редкостью. Батарея уже получала такую оценку раньше, но за работу по «наземным целям». Джеймс улыбнулся, вспоминая тот случай. Из-за небольшого размера батарей все офицеры неплохо друг друга знали. Уже сложилась традиция, устраивать раз в месяц выездные посиделки с гостями, при полном параде. В назначенный вечер офицеры и их гости направились в бар, когда заревела сирена наземной тревоги. По боевому расписанию все должны были занять оборону на предписанных стрелковых позициях. Пехота погрузилась в несколько пятитонных грузовиков и заняла периметр. Другие подразделения развертывались соответственно своим задачам, и через несколько секунд миномётчики запустили череду 81-мм люстр. Джеймс хорошо знал, как они способны осветить местность. Группу нападавших пехотинцы и военные полицейские легко взяли в окружение на открытом пространстве. Минут через сорок Джеймс и его люди получили приказ на отбой и возвращение по казармам.

Тем не менее, учебной та тревога не была. Несколько участников «Движения за мир» решили проникнуть на базу и повредить технику. Им повезло. Охрана пусковых установок имела право стрелять на поражение, если возникла опасность. Вместо этого их просто посадили в гарнизонный обезьянник. Было что-то невероятно элегантное в том, чтобы арестовывать негодяев в полной парадной форме. Этакая приправа к внезапной вечерней тревоге.

— И другие новости. НОРАД говорит, что нашу батарею через полгода направляют в Неваду, для участия в «Красном Солнце». Учения пройдут месяц, а потом нас перевооружат на новые ракеты «Геркулес».

Это был большой шаг вперёд. «Аякс» послужил хорошим началом, но новые самолёты уже опережали его. Новинка имела намного большую дальность, досягаемость по высоте, и могла снаряжаться ядерной боеголовкой. Был и другой, невысказанный фактор. С «Геркулесами» батарея получала возможность перехвата межконтинентальных ракет. Насколько Джеймс знал, такие ещё никто не развернул, но президент ЛеМэй хотел быть наготове.

В кулуарах Министерства обороны по сей день продолжались спор. Традиционалисты отстаивали бомбардировочные флоты, утверждая, что авиация способна гибко маневрировать, обходя системы ПВО, и самолёты всегда можно отозвать. Их противники, приводя доводы в пользу баллистических ракет, указывали на скорость их реакции, относительно низкую стоимость и неуязвимость при прорыве обороны. Джеймс понимал, что последнее свойство не соответствует действительности. Ракеты были более лёгкой целью. Они идут по предсказуемому курсу на известной скорости, и их траекторию легко рассчитать. И никакая скорость не опередит вычислители системы наведения. Даже «Аяксы» могли бы при удаче перехватить баллистические ракеты предыдущего поколения, вроде немецких, а «Геркулес» тем более. Не говоря уже о «Зевсе», изначально разработанном как система ПРО.

Всё упиралось в политику. Республиканцы владеют Белым домом уже шестнадцать лет. Два срока президента Дьюи, один Паттона и один, нынешний, ЛеМэя. Демократы сочли, что тезис «ракета против бомбардировщика» — хороший способ обыграть существующую администрацию. Соперник-демократ, Джон Кеннеди, знал истинное положение дел и насколько ракеты уязвимы при грамотной организованном противодействии, но продолжал упираться из пропагандистских интересов. Кроме того, он был молод и харизматичен, в отличие от ЛеМэя, поражённого двусторонним параличом Белла. От этого его лицо застыло в агрессивно-угрюмой гримасе. ТВ и радио стали новыми инструментами политических кампаний, и в телеинтервью у ЛеМэя постоянно случались проблемы К счастью, телевизоры ещё не распространились среди домохозяйств, и люди в основном полагались на радионовости. Несмотря на это, опросы общественного мнения показывали, что кандидаты идут голова к голове. Возможно, через несколько недель, когда начнутся радио-дебаты между действующим президентом и Кеннеди, обстановка изменится. Многие спорили с Кертисом ЛеМэем, но немногие вышли из спора победителями. Дотошность ЛеМэя в административной работе была его сильной стороной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Разумеется, он опирался не только на это. Было ещё много чего, и не в последнюю очередь ракеты и бомбардировщики. За два последних срока армия сократилась в пользу ВВС и в некоторой степени — флота. Теперь она стала просто поддержкой для ядерных сил. Военная политика заключалась в «сокрушающем возмездии». Напади на Америку или её союзников, и твоя страна исчезнет с лица земли. Никаких «если», никаких «но», никаких отговорок. Просто огненный град. Америка не ведёт войн со своими врагами, она их уничтожает.

Причиной сокращения стала не только дороговизна управления современной армией. Сильная армия способна привести к обязательствам, выполнять которые нежелательно или вовсе опасно. Таков ещё один аспект действующей политики США. Война это плохо, воевать вообще не стоит, но если придётся, всё нужно заканчивать как можно быстрее применением подавляющей мощи. Кеннеди и его клика с этим не соглашались. Они продолжали разглагольствовать об «ограниченной силе» и «гибком ответе». Их поддерживали в том числе те самые участники «Движения за мир», которые ну жить не могли без расформирования ядерных арсеналов и осуждали уничтожение Германии[29]. Так как ужасы того, что было сутью III Рейха, постепенно стирались из памяти, их лозунги набирали силу. Они утверждали, будто сопротивление злу насилием есть точно такое же зло. Надо бы свозить их на руины Германии и показать, к чему ведут такие идеи. Разрушив её, ЛеМэй обеспечил целое десятилетие мира, за исключением нескольких мелких инцидентов. И что, его наследие можно вот так взять и отбросить?

Наблюдая, как батарея 19/78 возвращается к повседневной жизни, майор Джеймс понял — кризисы могут воплощаться в куда более разнообразных формах, нежели чисто военная.

ГЛАВА ТРИ. РАСПАСОВКА

На подлёте к Дон Муангу, лайнер «Апсара», каюта первого класса

В полётах сэру Мартину Шарпу больше всего нравился момент посадки. Со своего места на верхней палубе он видел, как сбавляют обороты шесть толкающих двигателей и выдвигаются закрылки. Было в этом что-то завораживающее. «Облачник»[30] был большим самолётом, первым из по-настоящему современных авиалайнеров, но уже слишком медлительным. Их постепенно становилось всё меньше, а в следующем году «Индийские авиалинии» получат первые восемь «Боинг-707». С ними перелёт в Бангкок станет на несколько часов короче. Это хорошо, именно по этому направлению он летал чаще всего, но за удобством «Облачника» он будет скучать.

Когда война закончилась, американцы продали большинство С-99, обеспечивавших работу Воздушного Моста. Их огромная грузоподъёмность и пассажировместимость радикально поменяли авиаперелеты. Ребёнком Шарп мечтал, что когда-нибудь, однажды, он полетит на самолёте. «Облачники» настолько удешевили воздушные путешествия, что они стали общедоступны. Казалось, дети на этом рейсе ничуть не впечатлены.