Война ведьмы - Джеймс Клеменс

Он услышал, как самка вернулась к воде, осторожно открыл один глаз и повернул его назад, чтобы видеть, как мощная верховная самка перебралась через камень. Ее спина была соблазнительно выгнута, а полный зад двигался так завлекающе. Он представил, что она устроила эту великолепную демонстрацию исключительно для него, понимая, впрочем, что это не так. Самец драк’ил знал, кто сейчас появится. Тот, кто принес им известие о зверствах ведьмы в пещерах каменных гоблинов, тот, в ком жила страшная магия. Его могущество возбуждало верховных самок, заставляя их кружить около него, их жесткие ристы жадно колотили по стенам каменных пещер, а в глазах горела похоть. Даже королева драк’илов не смогла устоять перед зовом магии чужака. Его назначили командиром армии, и он должен был проверить готовность стай, постепенно двигаясь по берегу.

Самец драк’ил висел на стене из песчаника, а в его сердце пылала ослепительная ярость. Армию не должен вести за собой самец, не принадлежащий к их клану – он ведь даже не одной крови с ними. Однако драк’ил знал, что не может ослушаться приказа.

Самка внизу пришла в невероятное возбуждение, и ее запах пропитал воздух густым мускусом. Похоже, командир уже близко.

Самец не ошибся. В полосе прибоя появился серебристый пузырь, который поплыл к берегу, затем раскрылся, и драк’ил увидел внутри мужчину. Сухой, словно и не находился в воде, он шагнул на каменистый берег. Не обращая внимания на извивающуюся у его ног самку, не замечая возбужденного постукивания риста, он молча прошел мимо, чтобы посмотреть на стену из песчаника.

– Она близко, – сказал он на общем языке.

Даже эти звуки заставляли драк’ила страдать. Какой мерзкий, неестественный язык! Мужчина распахнул свободную, развевающуюся на ветру рубашку и открыл свое магическое сердце. Его бледная грудь была рассечена и похожа на лопнувший морской орех, кожа по краям раны сморщилась и кровоточила, наружу выглядывали сломанные ребра. Не сам этот человек вызывал восторг унижавшейся перед ним самки, а то, что находилось внутри его темной груди, – нечто, наделенное идеальной черной магией.

Из влажной пещеры разорванной груди в ночь смотрели кроваво-красные глаза. Из раны вытекала магия, мощная и извращенная, словно спутанные щупальца живущего на самой глубине осьминога. Глаза изучали поверхность скалы. Могущественные, исполненные зла.

Голос, словно самое черное, самое ледяное море, эхом прогремел из раны на груди:

– Приготовься. Мой солдат темной стражи, тот, кого я назвал Легион, заманит ее в ловушку. Не упусти ее, или на тебя падет мой гнев.

Мужчина неожиданно задергался от вспыхнувшего внутри его огня и начал задыхаться, точно рыба, выброшенная на берег. Его язык с трудом выговорил слова новой клятвы.

– Я… не подведу тебя… больше.

А в следующий миг магия исчезла, и самец драк’ил посмотрел на берег.

Мужчина стонал и пытался запахнуть рубашку, а потом, спотыкаясь, двинулся к морю. Когда его ноги коснулись прибоя, над водой возник магический пузырь, и мужчина вошел в него.

Когда пузырь окружил незнакомца, самка предприняла последнюю отчаянную попытку привлечь его внимание. Она назвала пришельца по имени, воспользовавшись мерзким общим языком. Ее голос охрип от похоти, а раздвоенный язык мешал выговаривать звуки. Когда мужчина и пузырь скрылись из виду, она с трудом выдавила из себя:

– Р-р-рокингем.

– Тебе придется привыкнуть, – сказал Эр’рил, ведя Элену на пристань, сложенную из камня и бревен.

Утреннее солнце только поднялось над горизонтом, отбрасывая на волны рассеянный свет.

Впереди, у конца каменного причала, стоял «Морской стриж». Ночью ветер задул сильнее, и теперь корабль сильно качало, лини на носу и корме скрипели и терлись о железные планки. «Стриж» прятался в неглубокой крошечной бухте. Высокие скалы из песчаника окружали ее, загораживая мачты и паруса. Только если другой корабль пройдет совсем близко, с него сумеют заметить «Морского стрижа». Это была безопасная, скрытая от посторонних глаз гавань, одна из сотен, расположенных вдоль берега. Здесь, в царстве пиратов и разбойников, такие места особенно ценились и содержались в порядке.

С тревогой в сердце Элена шла за Эр’рилом по длинному причалу. Когда она смотрела на корабль, раскачивающийся на волнах, ей казалось, будто доски у нее под ногами тоже шевелятся в такт морскому прибою. Пенные буруны у каменных опор усиливали это ощущение. Ее замутило, когда к резкой вони промасленных досок прибавился всепоглощающий запах соли и водорослей. Элена побледнела и с трудом сглотнула.

Она сражалась с демонами и чудовищами, творила могущественные магические заклинания, даже проплыла по ядовитым болотам на крошечном ялике, но испытывала ужас перед предстоящим морским путешествием. Элена родилась и выросла в предгорьях величественных Зубов, в краю сплошного гранита и твердой земли. Во время короткого визита к морским драконам девушка быстро поняла, что она не переносит морскую качку, которая лишает ее чувства равновесия и отвратительно действует на желудок. Против этой напасти у нее не было защиты, и никакая магия не спасала. Она должна была сама справиться с новым испытанием.

Чтобы помочь ей в этом, Эр’рил решил, что им следует несколько дней пожить в соседних каютах на борту корабля. Он рассчитывал, что, оказавшись в условиях, близких к естественным, она сумеет преодолеть морскую болезнь.

– Пара дней на нижней палубе, и твой желудок перестанет реагировать на качку, – убеждал он ее.

Элена неохотно согласилась.

Когда они подошли к сходням, стоявший на палубе «Морского стрижа» крупный мужчина в темной куртке из тюленьей шкуры, с кожей цвета полированного красного дерева, приветственно поднял руку и повернулся к ним. В первых лучах утреннего солнца сверкнула его серебряная сережка. Она указывала на принадлежность к ордену, членом которого был и брат Флинт. Однако в отличие от Флинта с его шуточками и ворчанием брат Морис был молчаливым и сдержанным. Элене всегда становилось не по себе рядом с погруженным в раздумья темнокожим незнакомцем. Его огромные размеры, диковинный цвет лица, пронзительный пристальный взгляд – от всего этого девушке хотелось сжаться в комочек или побыстрее сбежать.

Даже сейчас, когда Эр’рил махнул рукой, чтобы она первой прошла по сходням, Элена заметила, что Морис внимательно ее разглядывает, словно пытается заглянуть в самую глубину ее сущности. Она отвернулась, увидела вздымающиеся волны и тут же споткнулась, потеряв равновесие. Эр’рил успел подхватить ее и спасти от падения в пенную воду.

– Элена, что я тебе говорил?!!

Девушка покраснела и шагнула на палубу. Затем, подняв руку в перчатке, схватилась за дубовый поручень.

– Всегда крепко за что-нибудь держись.

– Эр’рил, я приготовил две каюты на носу, проветрил и постелил чистые простыни, – сказал Морис, помешав Эр’рилу продолжить лекцию. – Как только ты устроишь девочку, нужно окончательно утвердить наши планы на новую луну.

Эр’рил кивнул.

– А где Флинт?

– На камбузе, варит кашу с вяленой рыбой. Встретимся там, когда вы будете готовы.

При мысли о соленой рыбе и густой каше желудок Элены возмущенно запротестовал. Палуба у нее под ногами медленно поднималась и опускалась; обе мачты раскачивались взад и вперед, словно пытались указать на парящих в небе чаек. Девушка изо всех сил цеплялась за ограждение левого борта, но ее ладони быстро взмокли.

Эр’рил слегка подтолкнул ее, заставив отвлечься от мыслей о болтающемся на волнах корабле.

– Тебе нужно лечь на койку, чтобы желудок немного успокоился.

– Ох, вряд ли, – пробормотала Элена, но, с трудом сохраняя равновесие, все же пошла за Эр’рилом по средней палубе.

По пути то и дело попадались мотки канатов, и ей приходилось внимательно смотреть под ноги. Однако она следовала указаниям Эр’рила и передвигалась от одной опоры к другой.

Когда они добрались до приподнятой носовой палубы, Эр’рил распахнул тяжелую дверь из железного дерева. Висевший за ней фонарь освещал короткий коридор, который вел в каюты, и крутую лестницу, уходившую на нижнюю палубу. Эр’рил кивком показал ей, чтобы она вошла. Элена заметила, что в коридоре нет окон, а на внутренней поверхности двери имеется три тяжелых железных засова. «Напоминает вход в кошмарное подземелье», – подумала она.

Эр’рил, похоже, заметил ее испуганный взгляд.

– Во время сильного шторма огромные волны заливают палубу. Железные засовы удерживают дверь, и внизу сухо.

Элену поразило, как высоко расположена средняя палуба над уровнем воды. Она не могла представить волны, способной залить такую палубу. С отчаянно бьющимся сердцем девушка нырнула в дверь.

В нос ей тут же ударил резкий запах керосина и дубовой смолы. Когда она оказалась в тускло освещенном раскачивающимся фонарем пространстве, где пол то и дело норовил выскользнуть из-под ног, у нее еще сильнее закружилась голова. Цепляясь за стену, чтобы не упасть, Элена прошла за Эр’рилом к маленькой двери в конце коридора.