Смертельный эксперимент - Роберт Сойер

Важной составной частью процессов старения также являются разрушительные последствия накопления токсичных отходов жизнедеятельности, но наши нанни могут позаботиться и об этом, выводя эти яды из организма.

Аутоиммунные реакции, такие, как ревматоидный артрит, — это еще один аспект старения. Однако, ведя борьбу со СПИДом, мы тщательно исследовали аутоиммунные процессы и теперь в состоянии предотвратить почти все их негативные последствия.

Но самая тяжелая сторона старения — это утрата памяти и умственных способностей. Во многих случаях это происходит просто из-за недостатка витаминов В6 и B12, а также из-за нехватки ацетилхолина и других нейромедиаторов. И опять же наши нанни установят необходимые уровни всех этих веществ.

А как насчет болезни Альцгеймера? Она генетически запрограммирована на определенный возраст, хотя может быть также вызвана высоким содержанием алюминия в тканях. Наши нанни как следует повозятся с вашими генами, включая и выключая нужные регулирующие участки ДНК. Мы найдем последовательность генов, ответственных за болезнь Альцгеймера, и просто не дадим им инициировать болезнь. Хотя надо заметить, что этот кусок ДНК бывает не у всех людей.

Докладчик улыбнулся:

— Я догадываюсь, о чем вы сейчас думаете. Ничто не поможет, если грабитель выстрелит мне в грудь. Тем не менее запатентованная «Неограниченной жизнью» технология гарантирует, что вы сможете пережить даже это. Да, пуля остановит сердце — но наши нанни будут следить за уровнем окисленности крови и сами в случае необходимости смогут доставлять кислород в мозг, как тракторы таща за собой эритроциты. Конечно, вам потребуется пересадка сердца и, возможно, другие ремонтные работы — но мозг все это время будет жив.

«Ну хорошо, — теперь подумали вы, — а вдруг грабитель выстрелит мне в голову?» — Тут докладчик продемонстрировал аудитории тонкий листок какого-то материала, напоминающего алюминиевую фольгу. — Это полиэфир D-5. Похож на пленку «Мэйлар». — Он поднял листок за угол и помахал им в воздухе. Листок затрепетал. — Тоньше половины миллиметра, а теперь посмотрите. — Он закрепил листок на квадратной металлической раме, затем достал пистолет с глушителем. — Не волнуйтесь, у меня есть на эту штуку специальное разрешение. — Негр усмехнулся. — Я знаю, как вы здесь, в Канаде, относитесь к ношению оружия. — Он направил пистолет на лист фольги. Питер услышал негромкий хлопок и увидел, как из дула вырвалось маленькое облачко пламени. Раздался еще один звук, похожий на удар грома, и с занавесом на заднике сцены что-то случилось.

Докладчик подошел к металлической рамке, снял с нее пленку и показал зрителям.

— Никакой дырки. — Действительно, листок остался целехонек и колыхался в струе воздуха от кондиционера. — Полиэфир D-5 был разработан для нужд военных и теперь широко применяется в пуленепробиваемых жилетах полиции во всем мире. Как видите, он очень гибок, но если получит сильный удар, тогда затвердеет и станет тверже стали. Пуля, которую я выпустил минуту назад, отскочила от него. — Он обернулся и позвал помощника, который вышел на сцену, держа что-то в металлических щипцах. Помощник разжал щипцы, и этот предмет упал в стоявшую на подиуме стеклянную чашку. — Вот она.

Докладчик повернулся лицом к публике.

— Мы покрываем череп тонким перфорированным слоем полиэфира D-5. Разумеется, для этого не нужно снимать скальп; мы просто вводим в вену наши нанотехнологические микророботы, и они откладывают нужный слой. При такой защите вы можете получить пулю в голову, попасть под колесо автомашины, выпасть из окна вниз головой — череп останется целым и невредимым. Полиэфир так затвердевает при ударных нагрузках, что энергия удара практически не достигает мозга.

Ну что же, давайте подведем итоги. — Он ослепительно улыбнулся собравшимся. — Все без обмана, ребята. Мы можем так перестроить ваш организм, что вы никогда не умрете — ни от старости, ни от несчастного случая, почти любого, который вы только можете себе представить. Мы предлагаем в точности то, что обещаем: самое что ни на есть подлинное бессмертие. Ну как, есть желающие?

Было первое воскресенье месяца. По давно заведенной традиции в этот день Питер ужинал у тестя и тещи.

Родители Кэти жили на Бэйвью-авеню в Северном Йорке. Дом семьи Черчилл с гаражом на одну машину, построенный в шестидесятые годы, некогда считался довольно большим, но теперь на фоне выросших вокруг огромных домов казался карликом, да к тому же из-за них большую часть дня находился в тени. Над гаражом было укреплено ржавое кольцо баскетбольной корзины без сетки.

Замок открылся от прикосновения большого пальца Кэти, он был запрограммирован узнавать ее отпечаток. Она вошла первой, Питер вслед за нею. Кэти крикнула:

— Мы пришли.

И на верхней площадке лестницы появилась ее мать. Она вышла их встречать. Банни Черчилл — да поможет ей Бог, ее действительно так звали — было шестьдесят два года. Она была низенькая, опрятная, с седыми волосами, которые отказывалась красить по принципиальным соображениям. Питер ее очень любил. Вместе с Кэти он поднялся наверх в гостиную. Питер приходил сюда уже много лет подряд, но все никак не мог привыкнуть к ее убранству. Там была всего одна маленькая книжная полка, на которой помещалась аудиосистема для проигрывания компакт-дисков и набор лазерных видеодисков, в том числе полный комплект видеоприложений к журналу «Плейбой» с 1998 года.

Отец Кэти преподавал физическое воспитание. Учителя физкультуры были проклятием детских и юношеских лет Питера. Общение с ними показало, что взрослые люди далеко не всегда бывают умны. Род Черчилл управлял своей семьей, как футбольной командой старшеклассников. Он требовал, чтобы все мероприятия начинались точно в назначенное время — даже теперь Банни приходилось спешить накрыть на стол, прежде чем часы пробьют шесть. Каждый знал свое место, и, разумеется, все подчинялись командам тренера — Рода.

Род восседал во главе стола, напротив него Банни, а Кэти и Питер по обе стороны, лицом друг к другу — иногда, когда Род принимался рассказывать свои утомительные истории, они шутя под столом пихали друг друга ногами.

Это был месяц индейки — на ужин в первое воскресенье месяца неизменно подавалась то индейка, то ростбиф, то цыплята. В прошлый раз были цыплята, значит, теперь наступила очередь индейки. Род взял разделочный нож. Он всегда первым обслуживал Питера, неизменно приговаривая — «сначала нашему гостю». Этим он давал понять, что не считает его членом семьи, хотя тот уже четырнадцать лет был мужем его дочери.