Обжигающий лед - Джуд Деверо

Блейр неожиданно улыбнулась:

– Ты не против, если после вашей свадьбы я расскажу Лиандеру, что он провел вечер со мной? Я готова на что угодно ради того, чтобы увидеть выражение его лица в этот момент.

– Пожалуйста. Лиандер не лишен чувства юмора. Думаю, он сможет оценить эту шутку.

– Не уверена, но во всяком случае, ее смогу оценить я.

Хьюстон обняла сестру.

– Пойдем собираться. Я хочу надеть что-нибудь соответствующее этому дому, а ты надень голубое атласное платье от Ворта.

– Я бы надела свои бриджи, но это все испортит, как ты думаешь? – лукаво спросила Блейр, входя в дом следом за сестрой.

Поднявшись к себе, Хьюстон перевернула весь гардероб, изрядно пополнившийся в преддверии свадьбы, пытаясь выбрать что-нибудь подходящее.

Наконец она остановилась на платье из розовато-лиловой и серебряной парчи, отороченном горностаем, с открытым квадратным вырезом и короткими рукавами с буфами из такого же розовато-лилового шифона. Она решила спрятать платье в кожаный саквояж – он не привлек бы внимания, так как Блейр всегда носила с собой футляры, набитые странными по форме медицинскими инструментами, – и переодеться у Тайи, Она не стала звонить по телефону, опасаясь, как бы ее не подслушали, а заплатила пенни одному из мальчишек Рэндольфа, чтобы тот отнес записку ее подруге Тайе Мэнкин, чей дом стоял недалеко от подъездной аллеи Кейна. В записке она просила Тайю говорить всем, кто будет спрашивать, что Блейр у нее.

Блейр снова начала сетовать на то, что Хьюстон задумала невыполнимый план. Двадцать минут она жаловалась на слишком узкий корсет, которым ей пришлось затянуть талию, чтобы влезть в платье от Ворта. Но когда Блейр взглянула на себя в зеркало, Хьюстон увидела, как заблестели ее глаза, и она поняла, что сестра осталась довольна своим внешним видом.

Несколько минут, проведенные в гостиной с матерью и мистером Гейтсом, доставили Хьюстон огромное удовольствие. В удобной одежде Блейр она чувствовала себя мальчишкой-сорванцом и без конца подкалывала мистера Гейтса.

Когда вошел Лиандер, она принялась изводить и его. Сохраняемое им хладнокровие злило Хьюстон. Создавалось впечатление, что ничего из сказанного ею не может нарушить его самодовольного спокойствия.

К тому моменту, как они подъехали к дому Тайи, Хьюстон была рада избавиться и от Лиандера, и от Блейр.

Тайя ждала ее в тени тополя. С черного хода они поднялись в ее комнату.

– Блейр, – прошептала Тайя, помогая Хьюстон переодеваться. – Я и понятия не имела, что ты знакома с нашим" загадочным мистером Таггертом. Как бы я хотела пойти с тобой! Бьюсь об заклад, Хьюстон бы тоже не отказалась. Она обожает этот дом. Она тебе не рассказывала, как… Наверное, мне не стоит говорить об этом.

– Наверное, – сказала Хьюстон. – Мне нужно идти. Пожелай мне ни пуха, ни пера.

– Обещай, что завтра расскажешь обо всем. Я хочу знать все детали, – сказала Тайя, провожая подругу к выходу.

– Хорошо, – крикнула Хьюстон уже с подъездной аллеи Таггерта.

Неприятно было подходить к дому пешком, как беженка или нищая, вместо того, чтобы подъехать в роскошном экипаже. Но Хьюстон не могла рисковать.

Круговая подъездная аллея вела к парадному входу, по обеим сторонам которого поблескивали высокие белые флигели. Крышу окаймляла ограда, и Хьюстон подумала, что там, возможно, располагались террасы.

Парадная дверь была белого цвета, с двумя длинными стеклянными вставками. Всматриваясь внутрь, она поспешно оправила платье, постаралась унять охватившее ее волнение и постучала. Через минуту послышались тяжелые шаги, отзывающиеся по всему дому.

Кейн Таггерт, все еще в той же грубой одежде, улыбаясь, открыл дверь.

– Надеюсь, я не слишком рано, – сказала Хьюстон, стараясь смотреть на него, а не на интерьер.

– Как раз вовремя. Ужин готов, – он отступил назад, и Хьюстон впервые увидела внутреннее убранство дома.

Прямо перед ней возвышалась великолепная двойная лестница черной стали, с медными изящно изогнутыми перилами. Поддерживающие ее белые колонны, украшенные сверху замысловатой лепкой, упирались в высокий обшитый панелями потолок.

Холл был бело-золотых тонов, и мягкий электрический свет окутывал ею золотистой дымкой.

– Вам нравится? – спросил Кейн и рассмеялся, увидев изумленное выражение ее лица. Хьюстон взяла себя в руки.

– Никогда еще не видела подобной красоты, – прошептала она.

Кейн самодовольно выпятил широкую грудь.

– Вы как, хотите оглядеться, или пойдем ужинать?

– Оглядеться, – сказала она, пытаясь охватить взглядом самые отдаленные уголки холма.

– Тогда пошли, – сказал Кейн. – Эта комнатенка – мой кабинет, – он рывком распахнул дверь в комнату, равную по размеру первому этажу всего дома Чандлеров. Она была отделана ореховым деревом, вдоль стены тянулся мраморный камин. Но в центре стоял дешевый дубовый стол и две табуретки. И на столе, и на паркетном полу в беспорядке валялись бумаги.

– А там библиотека.

Не дав ей оглядеться, он повел ее в огромную пустую комнату со стенами, украшенными золотистыми вставками, и пустыми книжными шкафами. Ансамбль нарушали три пустых отрезка стены, покрытые простой штукатуркой.

– Здесь должны быть ковры, но я их все никак не повешу, – сказал он, выходя из комнаты. – А вот это мы называем большой гостиной.

Хьюстон успела только заглянуть в большую белую комнату без мебели перед тем, как он повел ее в малую гостиную, светло-зеленую столовую, а потом вниз по коридору в подсобные помещения.

– Это кухня, – сказал он, хотя объяснения были излишни. – Садитесь, – он кивнул в сторону большого дубового стола и стульев, которые, должно быть, были привезены оттуда же, откуда и письменный стол в его кабинете.

Присев к столу, она заметила, что его край испачкан жиром.

– Вы, наверное, покупали этот стол вместе с тем – из кабинета, – осторожно сказала она.

– Ага, я заказал все это в «Сирс энд Робак», – отозвался он, разливая в миски содержимое огромного котла на чугунной плите. – Наверху у меня еще кое-что имеется. Вам понравится. Например, есть там одно кресло из красного бархата с желтыми кисточками.

– Очень интересно.

Он поставил перед ней миску, доверху наполненную тушеным мясом, плавающим в жире.

– Ешьте, а то остынет.

Хьюстон взяла ложку и помешала ею в миске.

– Мистер Таггерт, а кто проектировал ваш дом?

– Один япошка, а что? Вам ведь нравится?

– Да, очень. Мне просто интересно…

– Что интересно? – спросил он с полным ртом.

– Почему в комнатах почти нет мебели? Мы, ну то есть жители Чандлера, видели, как вам привозили деревянные ящики. Мы все думали, что там мебель.