Силуэт - Егор Анатольевич Августинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И рождаются внутри.
Где от трепета и ласки,
В час когда шумит гроза.
Появляются объятия,
И белеют небеса.
Для тебя порхают птицы,
Для тебя кружит земля.
Так останется отныне,
Так и будет до конца.
58. «Лучом луны разбиты все оковы…»
Лучом луны разбиты все оковы,
И с сердца спала пелена.
И все земные чувства вне закона,
Спалила страсть и отняла она.
Сокрыта радость и сокрыто горе,
Печатью скованы раздоры.
И лишь она, она со мною,
Моя святая тишина.
Лишь в тишине услышишь звуки,
Лишь в темноте увидишь свет.
И только лишь после разлуки,
Узнаешь как дорог человек.
О сколько писем не открыто,
Какое множество сердец разбито.
И жизнь является лишь криком,
Уже и в теле неживом.
59. «В коморке тесной и угрюмой…»
В коморке тесной и угрюмой,
Настал великий час раздумий.
Народ великого порядка,
Ломает спину за десятку.
Средь них есть уйма здравых хватов,
Они не могут жить богато.
Они послушные рабы без божества и старины.
На них как всадник удалой
Похает пахарь молодой.
Не зная верного стыда,
Он загоняет их, едва,
На место одного коня,
Стоят другие, ну дела.
Зачем же думать мне об нем,
Убьем его иль не убьем?
Боятся люди те сказать,
Долой, народ наш разорять.
И бьются плети языки,
Стирая всех их на куски.
Ошметки верного зверья,
Для псевдо лютого царя.
И так всю жизнь в заплатах люди
Сыскать пытаясь лучший мир,
Они гнут спину как верблюды.
Боясь поднять смиренный взгляд,
Ох жизнь вернуть тебя назад.
Найти блаженство верной неги,
Но жизнь нельзя остановить,
Нельзя назад отворотить.
И так с последним вздохом рысака
Уходит вешняя мечта.
И на развалинах Голгофы теряются иные строфы.
60. «Как глупо начинать все заново, если все повторится вновь…»
Как глупо начинать все заново, если все повторится вновь.
И как глупо делиться знанием
С тем кому все равно.
Я бы сжег все обиды, страдания,
Но тогда я останусь не с чем.
Я оставлю свое покаяние,
И для истины, я буду нем.
Я не жду от жизни осознания,
Но ищу не сложный ответ.
Но нахожу одни оправдания,
И правду похожую на бред…
61. «Я все пишу тебе как прежде…»
Я все пишу тебе как прежде,
Строки льются потоками слов.
Я не знаю куда пропала надежда,
И надолго ли с нами любовь.
Я не знаю, что правда, что вымысел,
Я не знаю в чем счастья секрет.
Я не вижу, где люди выигрывают,
Не нарушая обет.
Я стараюсь, я пытаюсь,
Я на части разрываюсь.
Сквозь скрежет сорванных петель,
Препятствий нет, есть свист плетей.
Тот резкий звук меня пугает,
С ног не раз меня сбивает.
Но под гнетом вечных мук,
Раскрывает крылья дух.
Мне не стать рабом своей системы,
Я не буду с жаждой пить,
Те нелепые устои,
На плечи не буду громоздить.
И я живу и я мечтаю,
И я боюсь и я страдаю.
62. «Право первого порядка …»
Право первого порядка,
Право жить и умереть.
Мне прошедших дней не жалко,
Мне их не за что жалеть.
Три минуты длятся вечность,
Пару лет пройдут мельком.
Впереди есть бесконечность,
С первой жизни, в первый бой.
Трон, оковы, дом, квартиры.
Белый пепельный наряд.
Три надежды, три могилы,
Яд с икон мироточат.
Трепет времени уходит,
Просыпается вулкан.
С каждым днем похмелье сходит,
Все сложнее по утрам.
Белый воск окутал тело,
Возродив печаль и грусть.
Так луна всю ночь мне пела,
У колыбели с белых туч.
Ты укроешь меня пеплом,
Поцелуешь может в лоб.
Ты обнимешь меня ветром,
Унесешь с теченьем вод.
Так тихонько гаснут звезды,
Так стираются огни.
Мир, без нас, быть может, прожил,
Да не прожили бы мы.
Ты одна была готова
Со мной встретить бурю, зной.
Ты одна, одна. С тобою,
Я с тобою.
Я с тобой.
63. «Горячее сердце сверкает в груди…»
Горячее сердце сверкает в груди,
Мне лучшего места сейчас не найти.
Так с трепетом нежным,
С любовной тоской,
Ветер играет с морскою волной.
Волны струятся, пестрят под огнями,
Брызги волнуясь, летят над камнями.
Каплям неведомо слово прощай.
Капли сливаются вместе навек,
Сгорая под солнцем, вздымаются вверх.
И лунною ночью под звёздный поток
Тоскует один ветерок.
Не может сегодня достать до воды,
Нет сил прикоснуться и нет и волны.
Тоску не возможно ветра унять,
И начали чёрные тучи небо сгущать.
Увидели тучи как больно ему,
И не смогли сдержать вдруг слезу.
И проблески молний и грохота звук,
Услышал тогда ветерок.
Вдруг с неба в объятия его
Падают капли сливаясь в одно.
64. «Давным-давно в былые годы…»
Давным-давно в былые годы,
Я верил в сущности природы.
И чувством нежности томим,
Ко мне являлся херувим.
Я ей писал чудные строфы,
И ждал я отклика души.
Когда она забыв упреки,
Со мной далеко убежит.
О миг беспомощной разлуки,
Был для меня страшнее муки.
Как крик моей души,
Я рвался к ней, я к ней спешил.
О, ты моя отрада,
Смотреть в твои глаза награда.
А за руку тебя держать,
Достойна исключительная знать.
Не столько дела, сколько слов,
Неужто это есть любовь?
Я только ведь тебя любил,
И лишь тебя боготворил.
Душа томится в упоенье,
Лишь от твоих прикосновений.
Я только думаю о том,
Как счастливы теперь вдвоем.
Я для тебя создам планету,
Где будет счастье, будут дети.
Где радость будет, будет смех,
Ты мой любимый человек.
65. «В душе поэта так много света…»
В душе поэта так много света,
Их строки мудростью полны.
В моей душе лишь горы пепла,
Сожженным вольностям даны.
Нет места радости надменной,
Нет смысла в действиях вокруг.
Сегодня пели птицы с заграницы,
Ну а завтра иные запоют.
Собаки шастают повсюду,
Разнюхать все они хотят.
Кто с кем и где какая сука,
А после лапами стучат.
Но все же жива еще надежда,
Живет и
