Двойня для случайного папы - Ксения Богда

как вы, пока я занимаюсь подготовкой к свадьбе. Нужно готовить, убирать квартиру и относить вещи в химчистку. Ну и ходить по мере необходимости в магазин. Меня зовут Елизавета Михайловна. Есть какие-то вопросы?

Понимаю намек на то, что обращаться к ней нужно исключительно по имени-отчеству. Но никак иначе я и не планировала ее называть: с этикетом знакома.

– Да, y меня указано, что у меня двое детей, поэтому хочется сориентироваться по графику работы.

– Можете быть здесь до двух часов, но это с учетом того, что вы будете все успевать. Вечером вы не должны маячить перед нами.

Она как-то брезгливо морщит нас, но я игнорирую ее выражение лица. Сейчас моя гордость не пойдет мне на пользу.

– Хорошо, когда приступать?

– Жених вернется через два дня. Все должно быть готово к его приезду.

Киваю, с каждой секундой внутри зреет желание бежать от этой девушки. Хотя она ничего мне не сделала, но я ощущаю, как от нее исходит фальшь.

* * *

На следующий день после разговора приезжаю к той же высотке. Елизавета Михайловна впускает меня в квартиру, сама же не проходит. Окидывает меня оценивающим взглядом.

– По всей квартире развешаны камеры. Ну это так, для справки, – заправляет гладкие черные волосы за ухо и поправляет браслет на запястье. – Через пять часов вернусь. Успеешь?

Стискиваю зубы. Это она так тонко намекнула на то, чтобы я даже не думала что-то стащить?

– Успею, – пытаюсь отключить эмоции и не показать того, что меня это задевает.

– Не слышу, – показательно наклоняется ко мне.

Я же стискиваю руки и делаю глубокий вдох.

– Я успею, Елизавета Михайловна, – выдавливаю улыбку и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Громкий хлопок двери заставляет вздрогнуть. Заставляю себя успокоиться и осмотреть фронт работ.

Интересно, сколько отсутствовал хозяин? Потому что квартира вполне чистая, и на первый взгляд все лежит на местах. На плазме размером на полстены нет ни пылинки. На журнальном столике лежат какие-то иностранные журналы по финансам. Приподнимаю их и убеждаюсь, что под ними не остается следа.

Вся квартира выдержала в коричневых тонах. Комнаты обставлены по минимуму, на кухне все блестит, словно ничем тут не пользовались ни разу. От такого великолепия захватывает дух. Люблю, когда на кухне чисто, а то у нас с Линкой из-за этого вечные скандалы. Сестра из тех, кто забывает протереть плиту, после того как приготовит. Да что там плиту, даже посуду, бывает, не моет.

Я после рождения двойнят стала намного ответственнее подходить к вопросам чистоты. А если учесть, что эти бесята сейчас тянут в рот все, что попадет под руку, то уборка у нас в квартире происходит утром и вечером.

Стоит вспомнить про Мишку и Пашку, как внутри возникает хорошо знакомая тоска. Не могу долго вдали от них находиться. Даже несколько часов становятся пыткой.

– Хай, систер, – бодро отвечает Лина. – Чего надобно?

На фоне громко поет песню герой из любимого мультика сыновей. Звук становится то тише, то громче, словно сестра бегает по квартире.

– Как у вас дела? – достаю из сумки резиновые перчатки и пытаюсь отыскать уборную.

– Все хорошо, собираемся завтракать. Миша, отпусти ухо Павлика! – орет сестра так, что у меня уши закладывает.

– Что там происходит? – взволнованно интересуюсь и пытаюсь прислушаться, не заплачет ли кто из двойняшек.

– Ничего особенного. Тут Миша учится новым приемам на Павлике.

– Что делает?! – повышаю голос, но тут же замолкаю, оглядываясь по сторонам. – Что делает? – уже тише.

– Ну-у-у-у-у, Мишаня увидел, как в мультике кролика таскают за уши, и, видимо, решил повторить. Миша-а-а-а-а!

– Лин, – в унисон тяну я.

– Все нормально, систер. Ждем тебя дома, пока-пока.

И эта коза скидывает звонок, оставив меня в полном недоумении!

Переключаюсь на работу и стараюсь погрузиться в уборку.

* * *

Половина отведенного времени позади, но дел еще хватает. Первое впечатление все же бывает обманчиво. Большая часть огромной квартиры уже убрана. Впереди еще две комнаты, коридор и ванная. Удивляет, что нет никаких личных вещей в тех комнатах, где я уже побывала. Ни фото, ни одежды, ни мелочей. Словно тут и вовсе никто не живет.

Надоедает бродить по пустынным комнатам в тишине. Все равно Елизавета Михайловна придет не раньше чем через два часа.

Достаю наушники, но сперва позвоню Лине. Взгляд цепляется за время, и я одергиваю себя. Бесята по графику должны как раз укладываться, поэтому со звонком лучше повременить. Если я сейчас помешаю, то Лина как минимум проклянет меня, а как максимум сживет со свету.

Если Павлик может уснуть хоть вниз головой, то Мишаня, стоит отвлечь его от засыпания, устраивает потом темную всем, кто попадет в его поле зрения. И развлечение это такое себе. Мне хватило в свое время двух раз, чтобы в последующем прикидываться трупом в ожидании, пока сын уснет. Зато потом оба дрыхнут, как два сурка.

С тоской смотрю на ведро и засовываю наушники в уши. Плейлист возобновляет проигрывание любимых композиций, и я с головой окунаюсь в работу.

Ненадолго отвлекаюсь, чтобы приготовить обед. Пришлось пройти кулинарные курсы, чтобы почасовая оплата была выше. Да и чем больше умений, тем выше спрос у работницы агентства. А нам с малышами копеечка не лишняя. Хочу, чтобы у них было только самое лучшее.

Иногда виню себя в том, что оставила своих крох без отца, но и вмешиваться в жизнь Ромы после одной ночи было бы неправильно.

Однажды гормоны взяли верх над здравым смыслом, и я пришла в ту квартиру, где мы провели ночь, но Ромы я не нашла.

Выдыхаю, пытаясь отогнать вину. Встаю на носочки, чтобы дотянуться до верхней полки и продолжить избавлять квартиру от пыли, как кто-то трогает меня за плечо. Не удерживаюсь. Вскрикиваю, спотыкаюсь о стоящее рядом ведро с водой и понимаю, что сейчас встречусь с твердым полом.

Талию стискивает стальная хватка, и меня прижимают к крепкой груди. Мужской. Наушники вылетают от силы столкновения. Сердце же продолжает биться неестественно быстро. Пульс явно решает выбить чечетку в паре с зубами.

Однако я не спешу избавиться от чужих объятий, ибо чувствую, что ноги все еще могут меня подвести. А зубы сейчас стоят дорого.

«Боже, причем тут зубы, Лена?» – вопит внутренний голос.

Мой спаситель тоже не торопится освободить меня. Несколько мгновений мы стоим вот так посреди комната, а я вообще боюсь вздохнуть.

Нахожу в себе мужество повернуться и поблагодарить спасителя. Если бы не он…

Так, собрались! Что за внезапные страхи и застенчивость? Я мать двух детей, мне ничего не