Ветер перемен - Инна Андреевна Бирюкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Держи гада!!! Уйдёт!
– Не уйдёт!
И началась погоня.
Я, дико вымотанная бессонной ночью и дневным переходом, быстро выдохлась и дышала, кажется, через раз. Или даже через два. А свежеспасённую птицу уже почти ненавидела. Но и сдаваться не собиралась, прекрасно понимая, что теперь в лучшем случае меня побьют, а в худшем поднимут на вилы. Спустя ещё пару минут, осознав, что на прямой, как стрела, улице мне не оторваться, я решила маневрировать: резко свернула влево, ужом просочившись между домами. И чуть не зарыдала от досады – передо мной смертельным приговором предстал тупик. Немного постояла, собираясь с духом, и обернулась. Петух, всё это время самозабвенно горланивший какие-то свои петушиные ругательства, подозрительно затих у меня подмышкой. Селяне нахмурились, подходя поближе и сплочая ряды. Я попыталась провалиться сквозь землю, на всякий случай прижимая к себе странно обмякшую птицу.
– Слышь, недомерок, петуха верни, – почти дружелюбно посоветовали мне. Вот только глаза у них были недобрые… мягко говоря.
Я упрямо мотнула головой.
– Да на кой он тебе? – полюбопытствовал другой голос.
На этот вопрос я и себе ответить не могла, не то что уж кому-то другому.
Я с тоской посмотрела на их довольные рожи, щерящиеся щербатыми улыбками в предвкушении новой забавы, в простонародье именуемой мордобоем, ещё раз повинилась перед своими хранителями, мимоходом отметила, что начал дёргаться левый глаз и мысленно совершила уже три самоубийства, причём все разными способами. Петух безмолвствовал.
– Ты чего, немой что ли? – в который раз за этот день спросили меня.
Я радостно закивала, в тайне надеясь, что убогого бить не будут. А если и будут, то не так сильно.
– Мужики, да чего мы с ним разговариваем?! – грянуло сбоку. – Я против этой курицы ощипанной три медяка ставил! Кто мне деньги теперь вернёт?
Я скосила глаза на голос и увидела… огромного детину необъятных габаритов. В одной руке он сжимал здоровенную орясину, которую я с перепугу приняла за кузнечный молот.
«Мама дорогая. Да он же меня зашибёт и не заметит…»
Мужики гневно зароптали. Я съёжилась под их взглядами и возненавидела петуха окончательно. А заодно и себя. За повышенную тупость. Внезапно в толпе произошло какое-то шевеление, и я подумала, что вот оно, начинается, даже приготовилась умереть достойно. Но тут мне в голову пришло, что достойно умирают вроде бы с мечом и на поле боя… Нет, ну вы когда-нибудь видели героя, забитого в безымянной деревне толпой полупьяных мужиков?! А у меня и меча-то нет, только этот долбаный петух, будь он неладен! И вообще, умирать-то не хочется, ни достойно, ни как-либо ещё…
Но тут, прервав мои душевные метания, ко мне пробился маг. Вот так просто, без особого труда, взял и растолкал селян, освобождая себе проход. Он был зол и решителен. И я поняла, что если он спасёт меня сейчас, то собственноручно придушит немного погодя. В напряжённой тишине наёмник поравнялся со мной и развернулся лицом к возмущённым народным массам. Массы настороженно переглянулись. Молчание продлилось не больше минуты.
– Пусть хоть петуха вернёт, – вякнул тот самый детина, разумно оценив расстановку сил.
Маг, нахмурившись, обернулся ко мне. Я традиционно утонула в его глазах, не особо уже удивляясь своему странному, будто подвешенному состоянию.
– Ты чего улыбаешься? – вернул меня к действительности его голос.
– Что ты, я совсем не улыбаюсь.
– Отдай петуха, придурок, – склонившись к самому моему уху, прошипел наёмник.
По телу пробежали мурашки. Табуном.
– Не отдам, – пискнула я и почувствовала, как запылали румянцем щёки.
Он ещё раз взглянул мне в глаза и, кажется, понял – не отдам ни при каких обстоятельствах.
– Петух наш, – сообщил он селянам, бросив в пыль несколько монеток.
Мужики недовольно загалдели, но денежки подобрали и ушли.
– Ну и нафига тебе дохлый петух? – устало спросил наёмник, как только мы остались наедине. Я удивлённо уставилась на зажатую подмышкой тушку. Птица печально свесила голову и признаков жизни действительно не подавала.
– Но как же… Он был живой!
– Хорошо. Зачем ты спёр живого петуха? – маг был само терпение. – Я же дал тебе денег на еду!
– Ну… Я… Мне… Понимаешь, они ставили деньги, а петухи дрались, а я просто шёл в корчму… Короче, птичку жалко.
– Понятно. Ну, поздравляю – твоя забота окончательно эту птичку доконала. По-моему, ты так ревностно оберегал этого пернатого великомученика, что ненароком придушил в дружеских объятьях.
– Я не хотел, – сообщила я, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слёзы. – И вообще, может, его кондрашка хватил? Ну перенервничал, пока я его спасал, с кем не бывает?
– Сомневаюсь, – ответил наёмник и дал мне по шее. Не больно, конечно. Но обидно-о-о. Я подавилась рыданиями и вытаращила глаза.
– За что?!
– За глупость, – последовал невозмутимый ответ.
Я сердито засопела, но спорить не стала. Маг был абсолютно прав. Поэтому я просто молча пошла вслед за ним, небрежно помахивая петухом из стороны в сторону, попинывая небольшие камешки и думая о том, что жизнь ко мне всё-таки несправедлива.
– Давай договоримся, – тем временем вещали мне, я от нечего делать слушала. – Пока ты со мной, я за тебя отвечаю. Пока я за тебя отвечаю, ты слушаешься меня во всём и не попадаешь в ситуации, подобные этой. Если что-то похожее повторяется снова – извини, нам с тобой не по пути.
– Но ведь я тебя нанял! – возмутилась я.
– За ту сумму, которую ты мне пообещал, тебя не взялся бы охранять ни один здравомыслящий наёмник. Так что считай, что работаю я на добровольных началах. Я на эту плату согласился и, будь спокоен, сумею защитить тебя от разбойников, нежити и прочих неожиданностей. Но от твоей собственной глупости я тебя спасать не собираюсь. Это был первый и последний раз. Влипнешь ещё во что-нибудь – будешь выпутываться сам. Всё ясно?
– Ясно, – пристыженно кивнула я. – А куда мы сейчас?
– К старосте. Проситься на ночлег.
– Почему к нему?
– Потому что благодаря одному чересчур мягкосердечному юнцу, возомнившеме себя защитником всех сирых и убогих… кхм… петухов, в корчму нас теперь не пустят. А староста как мой наниматель просто не может меня не пустить.
– А меня? – поспешила уточнить я.
– А вот насчёт тебя поручиться не могу. Ну, в крайнем случае, переночуешь на сеновале.
– То есть как это?!
– Да как все. Может даже тебе повезёт,