Яростное влечение - Карла Неггерс

— Это ужасно! — сказала она. — Но вели они себя, будто и в самом деле дядя с племянницей. Как я могла догадаться?

— Годы не сделали вас более предусмотрительной, мисс Харт, — сухо бросил Прэнтис-старший.

— Возможно. — Она почувствовала себя виноватой, поскольку для отца Джинни ее репутация была столь же важна, как и репутация дочери. — Зато я бросила курить сигары, — попыталась она подлизаться.

Хозяин дома посмотрел было на нее с привычным осуждением, но, заметив озорные искорки в ее глазах, расхохотался.

— Я уже забыл, какие вы, Харты, забавные. Слишком редко вас вижу, чтобы помнить. Как поживает ваш отец?

— Все хорошо, спасибо.

— Я слышал, он занимается делом о коррупции на железной дороге. Это хорошо. Но, — Прэнтис покачал головой, — зачем он хлопочет об увеличении зарплаты рабочим?

— И не только. Еще — о восьмичасовом рабочем дне. И о запрете на детский труд, — весело добавила Бесс, как будто таких реформ можно добиться без труда.

Она положила себе цветной капусты-брокколи, сдобренной сырным соусом.

— Судья Харт опирается на разумную социальную философию, — продолжала Бесс. — Ради общественного спокойствия не должно быть нищеты для всех и возможности жиреть сверх меры единицам.

— Ба! Да никто не слушает вас, потому что и понять невозможно: о чем вы говорите. — Прэнтис проглотил не жуя последнюю устрицу со своей тарелки и задумчиво уставился на огромное блюдо с омарами, соображая, видимо, осилит ли еще и порцию омаров. Затем положил себе на тарелку целую гору дорогого деликатеса, как будто это обыкновенная рыба. — Роберт Харт, возможно, был единственным неподкупным судьей в штате Нью-Йорк. Вероятно, поэтому ему и пришлось уйти в отставку.

— Чтобы посвятить себя реформам, — уточнила Бесс.

Мистер Прэнтис пренебрежительно махнул рукой:

— Он не знает сложных проблем развития производства. Не знает и того, как трудно заставить грязных лентяев работать. Когда вы в последний раз посещали многоквартирный дом, мисс Харт?

— Неделю назад, в пятницу.

Вильям Прэнтис, без сомнения, назвал бы ее чувствительной дурой, если бы она попыталась описать весь ужас увиденного. Кроме того, он и сам прекрасно знал царящие там порядки. Но он винил в этом рабочих, и только рабочих, никак не владельцев этих домов или, тем более, работодателей. Бесс и ее отец слишком хорошо знали людей типа Прэнтиса-старшего, чтобы пытаться их изменить; вместо этого они пытались изменить законы для защиты прав рабочих, надеясь добиться нововведений без насилия. Прэнтис же смеялся над их идеями и над их бессмысленной, по его мнению, деятельностью.

— Надеюсь, вы были не одна, — сказал он, приступая к омарам. — Это ведь небезопасно для молодой девушки.

Бесс пожала плечами:

— Думаю, что небезопасно и для самих живущих там.

Вильям нахмурился и поспешил сменить тему:

— Вы можете отдохнуть и развлечься здесь, мисс Харт. Я вижу, вы уж слишком погрузились в социальные проблемы. — Он наклонился к ней и продолжал тише: — Оставайтесь моей гостьей столько, сколько захотите, но предупреждаю: не доставляйте мне неприятностей, не провоцируйте меня. Я могу быть очень неприятным. Даже и с женщинами, когда они идут против меня.

Бесс подумала, что он чрезвычайно похож на сердитого бульдога.

— Я не сделаю ничего, чтобы провоцировать вас умышленно, мистер Прэнтис, — сладко произнесла она, надеясь, что он не уловит сарказма в ее словах.

Хозяин одобрительно усмехнулся и стал усердно есть. За омарами последовало жареное мясо с овощами. Официанты продолжали подносить и другие блюда, и вино, сыр, фрукты, а затем и конфеты, бесчисленные крошечные пирожные к чаю.

— Мистер Добс, — проговорил Прэнтис, обращаясь к соседу справа, — как вам нравится наше летнее убежище?

Элидж Добс. Бесс знала это имя, но не встречалась до сих пор с ним самим. Он был в списке тех, за кем судья Харт наблюдал особенно пристально, хотя деньги его были вложены в основном в пароходы, а не в железные дороги.

Добс оказался лысеющим краснолицым здоровяком; те волосы, что еще сохранились у него, были серовато-седыми, но Бесс помнила, что ему лишь немногим за сорок. Он не выглядел элегантным, несмотря на дорогую одежду и перстни.

— Великолепное убежище! — произнес Добс, сильно жестикулируя и смеясь. — Но мои жена и дочь еще никогда не одевались так долго и тщательно, как попав в это «убежище»!

Барышня, сидящая рядом с ним, хихикнула и залилась румянцем:

— О папа!

Дочери, как решила Бесс, не более двадцати. Ее соломенные волосы собраны высоко на затылке с помощью темно-розовой ленты; несколько локонов с продуманной небрежностью выпущены и подчеркивают очертания лица. Платье состоит из массы кружев, оборок, бантов. «Наверняка с турнюром и шлейфом, — подумала Бесс. — Убор павлина, гордо несущего свой хвост». Тяжело сидеть в таком наряде, но барышня, по-видимому, не испытывала неудобств, держалась естественно. Ее тесный лиф с большим вырезом открывал белую округлость груди. Выглядела дочь, в отличие от отца, вполне элегантно.

Бесс перевела взгляд на жену Добса, сидящую по правую руку от него. Она безмятежно улыбалась. Видимо, в прошлом эта женщина была тоненькой и прекрасной, но теперь стала несколько грузной. Лицо ее казалось бледным на фоне яркой голубизны платья.

— Благодарен за честь приглашения, — продолжал Добс, откашлявшись. — Я не видел здесь ни одного судовладельца. Может быть, я — единственный не только в вашем доме, но и в городе? — Он казался довольным таким положением дел.

Хозяин рассмеялся:

— Ты вообще можешь остаться единственным во всей стране. Поезда куда удобнее и быстрее пароходов.

Бесс это показалось шуткой, но Добс покраснел и отложил вилку:

— Не рассчитывайте на это, мистер Прэнтис! Мы собираемся защищать торговые пути с севера на юг и обратно независимо от того, будут ли там проложены железные дороги. Не возражаю против движения поездов с востока на запад, поскольку Миссисипи не течет в этом направлении. — Добс рассмеялся своей остроте. — Но зачем железная дорога вдоль водного пути из Сент-Луиса в Новый Орлеан? Я не допущу этого.

Послышался смех Джерида:

— Какая самонадеянность! А что вы намерены сделать, чтобы «не допустить»? Строительство дороги уже запланировано и одобрено правительством.

Прэнтис, не любивший обсуждать серьезные дела в присутствии женщин, постарался возникшие было прения перевести к шутке, а затем обратился к Бесс.

— Вы напряглись так, будто запоминаете каждое произнесенное слово, мисс Харт, — проговорил он добродушно. — Мы здесь отдыхаем, а не совещаемся, расслабьтесь! И познакомьтесь: это — Элидж Добс из Сент-Луиса.