Кадры памяти (СИ) - Жукова Юлия Борисовна

Прозреть, впрочем, пришлось мне. И опять, как всегда с Лизой, не обошлось без травм. У меня складывается впечатление, что она компенсирует количество вылеченных ею людей количеством побитых. Однако если сразу после церемонии я ещё надеялся, что она отколола этот номер из вредности, дальнейшие события убедили меня в её целеустремлённости. Я нарочно рассказал ей об изгнании Азамата, потому что знал, что у него самого язык не повернётся ей признаться, а говорить надо сейчас, пока ещё прошло мало времени, и они не успели как следует познакомиться, иначе потом она очень разозлится. Правда, мне потребовалось довольно много выпить, чтобы поднять эту тему, потому что я хорошо себе представлял, что скажет, а возможно и сделает Азамат, когда узнает. Но всё обошлось: вечером он сразу, как узнал, бросился к ней, а на утро оказалось, что её совершенно не смущает его положение вне закона, напротив, она с радостью поможет ему вернуть статус гражданина. Ну что ж, если от неё будет хоть какая-то польза, то пусть. Конечно, маловероятно, но если вдруг Старейшины их одобрят, то Азамат вернётся на Муданг, и даже если с Лизой потом что-то случится, у него ещё останется шанс на счастье. Даже логично, что понадобилась инопланетянка, чтобы помочь ему вернуться на родину, где у него может быть нормальная семья…

Примерно из таких вот соображений я решил отныне потворствовать этому браку. На следующий же день я намотал решимость на руку и провёл с Лизой воспитательную беседу. К своему удивлению, я опоздал. Азамат, сияя, как бриллиант в короне, и не находя слов, чтобы выразить свой восторг, намёками и на пальцах объяснил мне, что Лиза уже сдала все позиции. Мне оставалось только гадать, зачем этой странной чужой женщине так нужен мой друг, что она буквально согласна на всё.

Придя к себе в каюту, я заново разложил всё, что смог о ней прозреть, и попытался ещё раз найти в этом смысл. По-прежнему ничего непонятно.

Правда, вечером следующего дня один из кусочков встаёт на место: слово «парк». Не знаю уж, почему именно оно мне явилось, да и до сих пор не уверен, что имелось в виду именно это. Я ведь даже соотнёс обрывок предсказания с их прогулкой только после того, как отчитал Азамата за глупый поступок. А эта зараза сидела и слушала нас, делая вид, что не понимает по-муданжски.

Мотивы Лизы оставались для меня загадкой недолго. Сначала я очень удивился, что она решила провести моцог, и подумал, что, должно быть, её беспокоит что-то совсем другое, о чём она хочет попросить богов. Но когда оказалось, что она понятия не имела, что могла попросить о другом… Конечно, я не исключаю, что это была ложь, но с другой стороны — откуда, действительно, землянке знать, как у нас выглядят обряды? Ученик духовника — и то не каждый легко отличит моцог за свадьбу от моцога за беременность, например. А уж когда она объяснила простыми словами, что ей нужно от Азамата… тут-то я и понял, что мой друг не одинок в своём несчастье. Подумать только… Я всю ночь возносил хвалу всесильным богам, которые смогли заставить чужачку, инопланетянку, расстаться с душой ради моего Азамата. Конечно, это ужасное состояние, которого врагу не пожелаешь, но судя по легендам и песням, когда такая беда приключается с двумя людьми, а не с одним, то жизнь не становится невыносимой. Только тогда я впервые осознал, что Лиза и будущая мать Азаматова сына вполне могут быть одной и той же женщиной. Меня так поразила эта мысль, что я абсолютно уверился в одобрении Старейшин. И в кои-то веки оказался прав.

Я ждал трагедии каждую минуту. Видение об Азамате непрестанно маячило перед моим мысленным взором. К сожалению, в нём было довольно темно и непонятно ни какой на дворе сезон, ни время суток, ни тем более местность. Даже когда я увидел этот стол вживую, я его не узнал, поскольку из-за той же Лизы полностью утратил душевное равновесие и думал в основном о том, чтобы не запачкать веранду постоялого двора. У этой женщины потрясающая устойчивость к омерзительному!

Бдительность не вернулась ко мне даже во время ночного купания, хотя в такой ситуации человек может исчезнуть или погибнуть, не привлекая ни малейшего внимания. Только наутро, когда обнаружилось, что Лиза видит то, что я считал древесной слюной, я заволновался.

В предсказании ничего не было о сумасшествии, только о пропаже! Неужели там была двусмысленность? Но я так хорошо помню, что именно говорил Азамат…

Моя дилемма разрешилась через полчаса, когда Лиза и правда исчезла на ровном месте прямо у нас на глазах. Странно так говорить, но это было время моего триумфа. Я знал, в кои-то веки знал наверняка, что Лиза не пропадёт совсем, пока не родит Азамату сына! Конечно, я не мог ему рассказать, но по крайней мере, он понял, что я что-то знаю, и пережил эту неделю, не повредившись рассудком.

Позднее, когда Лиза пропала второй раз, прямо в разгаре войны, мне достаточно было один раз внимательно посмотреть Азамату в глаза, чтобы он понял: она снова вернётся.

— Вы правы, Старейшина, — я облегчённо вздыхаю, закрывая книгу. — Я действительно идиот. Она ведь говорила, что видела нечто, непохожее на изображения древесной слюны.

Старейшина Ажгдийдимидин задумчиво кивает, строча в мобильнике сообщение. Дописав, показывает мне: это послание на Орл о том, чтобы выпустили духа. Лиза может сама этого не знать, но она всё-таки связана с Укун-Танив, раз увидела её наместника, да ещё в таком ослабевшем состоянии.

«Тебе противопоказано опекать женщин, ты им не веришь», — пишет мне Старейшина.

— Знаю, — пожимаю плечами. — Но кому вы предлагаете её отдать? Я хотя бы уже привык к её странностям. А Азамата и вовсе всю жизнь знаю…

Старейшина задумывается, потом достаёт из-за пазухи побитый жизнью электронный органайзер и некоторое время изучает своё расписание. Потом он вздыхает, убирает машинку и пишет:

«Я возьмусь за них сам».

Я смотрю на него ошарашенно.

— Вы думаете, они так важны?..

«Ты тоже видел пророчество, не так ли?» — пишет он раздражённо. Видел, конечно, но это ещё неизвестно когда будет и как, а вы хотите так вот взять и забрать Азамата из моей опеки, хотя он со мной всю жизнь и я знаю его лучше, чем себя!

Мне даже не приходится ничего говорить, Старейшина всё понимает по моему лицу.

«Ты знал Азамата, пока он был одинок, а сейчас ты представления не имеешь, что происходит у него в душе. Лизу надо опекать с умом, а не под общую гребёнку. Ты же неспособен понять женщину, и из-за этого Азамат вынужден закрывать от тебя свою душу. Пока ты не справишься со своим отношением к другому полу, из тебя не выйдет по-настоящему хороший духовник, только бесчувственная машина для предсказаний!»

Он демонстрирует мне бумажку едва достаточное время, чтобы я успел прочитать, после чего захлопывает блокнот и решительно направляется за угол разнимать голубков. Я до боли закусываю губу, но возразить мне нечего.

Если сразу после той истории я ещё сомневался, справедливо ли Старейшина Ажгдийдимидин меня отстранил, то представленная Лизой диктофонная запись убедила меня в полной моей профессиональной несостоятельности. Мне совершенно не хочется сейчас заново переживать всё, что я тогда почувствовал, давайте оставим это до следующего визита… или через-следующего. Главное я скажу: то внезапное открытие заставило меня всерьёз задуматься о своей способности общаться с людьми и понимать их. Старейшина был прав. Чтобы помогать людям с их проблемами мало только видеть будущее, нужно по-настоящему сопереживать. Прав был и Азамат: мне ни в коем случае нельзя было идти к Изинботору, поскольку ему точно так же, как и мне не хватает понимания. Обычно другие духовники замечают, если учитель и ученик разделяют одинаковые недостатки, и тогда ученика воспитывают двое Старейшин, чтобы дополнить обучение до совершенства. Но в моём случае все Старейшины были так восхищены моими успехами в предсказании и силой моих гуйхалахов, что никто попросту не заметил мою отстранённость и неприязнь к людям. Теперь мне приходится самостоятельно исправлять их ошибку.