Иного решения нет - Альберт Байкалов

– Как бы от этого самим не пострадать, – поежился Лещ, – а то как в семнадцатом…

– Такого не будет, – успокоил его Хорин. – Мы же просто хотим поменять курс. Кто платит, тот и заказывает музыку.

Нестерова слушала болтовню олигархов вполуха. Пока ничего интересного. Обычная трепотня. В крайнем случае, сбросит всю эту информацию в «Центр», пусть там разбираются. Ищут подтекст и все такое прочее. На ней техническая сторона вопроса. Причем она уже в полной мере вкусила прелести «черновой» работы. Хорин, при всех своих недостатках с интимом, уже успел достать. Однако то, что прозвучало дальше, заставило ее отвлечься от посторонних мыслей.

– Отряд Аль Хаяри вчера вошел на территорию Чечни, – неожиданно слова Хорина заставили ее сосредоточить все внимание на происходящем в каюте. – Транзитом он пройдет в глубь России. Посмотрим, что принесет нам этот рейд. А пока ознакомьтесь с моими расходами на это мероприятие и будьте добры компенсировать.

С этими словами он выложил на стол тонкую папку, которую тут же взял в руки Лещ. Открыв ее и пробежав по тексту взглядом, он скривился в улыбке:

– По-моему, не так это и много, – он протянул ее через стол американцу. – По триста тысяч с носа? Хоть завтра.

– Я должен получить отчет, как использовались эти деньги, – неожиданно заговорил Павловский. – Может, нет никакого Аль Хаяри, а ты нас просто дуришь? Давай сначала посмотрим результат.

Хорин спокойно выдержал взгляд покрасневших после бурной ночи глаз и, скривившись в брезгливой улыбке, цыкнул:

– Только после этого я удвою ставки.

Теперь Татьяне очень хотелось дослушать разговор. Оборудование, которым ее снабдил Центр и которое нужно еще смонтировать, выстрелит информацию за секунду, закодировав ее еще на электронном носителе, который она подключила к компьютеру Хорина.

По возвращении же в Россию ей придется писать подробный отчет, в котором она должна указать все слабые и сильные стороны людей, с которыми работала. Составить их психологический портрет. Такие сведения давали в последующем возможность находить способы воздействия на них. Зная слабости и тайны объекта, можно манипулировать им.

Вернувшись в спальню, Татьяна с трудом вынула из шкафа большой пластиковый чемодан и, открыв его, развернула крышкой в сторону севера. Затем достала небольшую сумку и извлекла из нее обыкновенный фен. Это устройство полностью выполняло свои функции, подавая на волосы горячую струю воздуха. Встроенная в ручку микросхема сжимала сигнал и через специальный телефон, похожий на сотовый, подавала его в эфир, используя в качестве антенны обыкновенный чемодан, крышка которого также выполняла двойную функцию. Раскидав все это на кровати, Нестерова создала видимость беспорядка. Оставалось дождаться окончания разговора, забрать флешку и отправить все в эфир.

Вошедший через некоторое время в каюту Хорин замер с открытым ртом. В одних кружевных трусиках Татьяна стояла перед зеркалом, поглаживая свои полушария с розовыми сосками на смуглой коже.

– Ты чего? – он окинул взглядом разбросанные по комнате вещи. – Решила примерочную устроить?

– Оставил меня одну почти на два часа. – Она развернулась к Хорину и, повиснув одной рукой на шее, чмокнула его в губы. – Что оставалось делать девушке, которой надоела музыка, кино, а одна она не любит пить? Я решила обследовать свой гардероб. Не волнуйся, через минуту все уберу.

На самом деле Нестерова создала такие условия, при которых от рассеянного внимания олигарха ускользнуло напряжение в ее голосе и странности поведения. Опытный психолог всегда определит состояние человека, когда он пытается что-то скрыть. Для таких моментов были разработаны и соответствующие инструкции.

Родимов объявил сбор в полночь. Ничего не объясняя собравшимся на отдых разведчикам, генерал распорядился прийти в кузню. Комендатура размещалась на территории бывшего завода по ремонту комбайнов, и давно приспособленные под казармы столовую, склады и гаражи помещения по инерции называли цехами.

Вопросительно переглядываясь, разведчики через минуту заполнили небольшую комнату с остатками горна и огромным карнизом вытяжной трубы.

Родимов был одет в спортивный костюм. Редкие волосы блестели от воды. По-видимому, генерал едва успел принять душ, устроенный старшиной комендантской роты из обыкновенной бочки и газовой горелки, как поступила новая вводная.

– Только что пришло сообщение о том, что со стороны Грузии совершил переход Иттихад Аль Хаяри. Количество следующих с ним боевиков неизвестно, так же как и национальный состав. Место перехода уточняется. Цель – диверсионная работа в глубине территории России. Установлено, что в наличии имеет почти миллион долларов.

Некоторое время все молчали, переваривая услышанное. Наконец Антон обвел взглядом стоящих полукругом офицеров и остановил его на Родимове.

– Информация откуда?

– Оттуда, – Федор Павлович показал пальцем в потолок.

Это означало, что сведения добыты агентурным путем, и далеко не на местном уровне, а как минимум одним из агентов первого управления. Да и сам характер информации подтверждал это. Если бы о подобном факте проинформировали осведомители из числа местного населения, не говоря уже о пограничных постах и радиоперехвате, то район перехода и численный состав банды был бы известен.

– Странно. – Дорофеев посмотрел на часы, затем на единственное оконце под самым потолком, за которым была уже непроглядная темень. – Сейчас еще опасно лазить в предгорье. С воздуха все как на ладони. Вот недельки через две, да.

– Араб поступил мудро, – возразил ему Антон. – Сегодня он проскочил перевал, где и летом-то укрыться негде, одни камни и скалы. Только там пока и пограничники не особо рвение проявляют, привыкнув к тому, что массированные переходы по весне начинаются. Теперь он отсидится где-нибудь в горном ауле или оставленном с осени схроне до первых листочков, и в путь. А наши вертушки начнут патрулировать перевалы, как раз когда он уже в предгорье выйдет.

– Что предлагаете? – Родимов испытующе посмотрел на Филиппова.

– Во-первых, ждать. – Антон сковырнул носком ботинка с бетонного пола какую-то гайку. – Возможно, кто-то и отстучится. Во-вторых, надо горные аулы проверить вблизи с границей. Особенно те, у которых начинается лес, и надеяться. Возможно, они где-то наследят.

– Эти отморозки могут так наследить, – генерал осуждающе посмотрел на Филиппова, – что опять весь мир содрогнется.

– Это уже не наши проблемы, – Антон поправил переброшенный через плечо ремень автомата. – На такой случай у группировки и милиции есть соответствующие планы. Усилят посты, начнут патрулирование, увеличат количество блокпостов, запустят в предгорье пару разведгрупп…

– Я не спрашиваю о том, какие меры принимаются в таких случаях в частях постоянной дислокации и подразделениях других силовых ведомств, – неожиданно разозлился генерал. – Я жду ваших соображений по этому поводу. Конкретных и эффективных. Москва требует с утра включиться в работу.

Дрон присвистнул:

– Значит, там известно, зачем араб к нам пожаловал, – он сдвинул на затылок кепку и почесал лоб. – А почему они нам так мало сообщили? Может быть, мы что-то и придумали бы.

– Есть информация, что Хаяри движется на Дагестан. Часть людей пройдут дальше. Это пока все.

– Ну вот это уже что-то, – облегченно вздохнул Полынцев. – Теперь хоть примерное направление знаем.

После того как Родимов ушел, Антон достал карту и расстелил ее на железном стеллаже у стены. Свет от работавшего во дворе генератора был тусклый. На висевшую под потолком лампочку можно было спокойно смотреть, и он достал фонарь.

– Я бы на месте араба повел людей через этот перевал, – неожиданно подал голос Джабраилов и опустил руку на уже известный Антону аул.

– Почему так решил? – Антон с интересом посмотрел на Вахида.

– Весь подъем к линии границы находится на стороне Грузии и прикрыт от глаз горной грядой, тянущейся на двенадцать километров с востока на запад. Едва взобрались наверх, а спуск уже в Чечне. Два часа ходу до села. Еще пара километров – и лес.

– Мы со Злаком были в этом ауле, – с горечью в голосе вспомнил Антон.

Вновь перед глазами встал Азат Тамаев, наотрез отказавшийся общаться с разведчиками. Знает гад, что уже не девяносто пятый. Чуть что не так, сразу с жалобой к правозащитникам. Самое интересное, что сам писать не умеет и средств связи в селении нет, но различные миссии и иностранные журналисты в таких случаях появляются, словно из-под земли, в считаные часы.

– Народ в этом ауле очень плохо к нам относится, – напомнил Антон.

– А как ты хотел, командир? – подал голос сидевший на корточках у стены Иса. – Они там ни телевизора, ни радио не видят. Зато частые гости боевики, которые еще и приплачивают за постой. Там и пятьдесят лет назад никакой власти не было.