Падшие наследники - Лаура Ли

— Но… это же La Perla. Итальянское нижнее белье ручной работы. И это акция — Черной пятницы, так что на самом деле оно стоит всего триста двадцать.

Я люблю Эйнсли до смерти, но она действительно живет защищенной жизнью, когда дело касается таких вещей, как деньги. Я чуть не развернулась и вышла за дверь, как только увидела первый ценник в этом магазине. Мы находимся в Беверли-Хиллз, на Родео, поэтому я знала, что вещи будут не по карману, но я не представляла, что дизайнерская наценка настолько смехотворна. Мне немного не по себе от осознания того, что мой собственный комод заполнен таким же дорогим бельем, несомненно, благодаря Мэдлин. Этот клочок кружева в руках Эйнсли мог бы стоить почти месячный запас продуктов для некоторых семей.

— Не бери в голову. — качаю я головой. — Оно красивое. Ты должна его купить.

— Мне не нужна красота. Мне больше нравится сексуальность, которую хочется сорвать зубами. Это часть рождественского подарка Риду, в конце концов.

— Так и есть, — вздергиваю я брови.

— Возьми подходящие трусики с вырезом сзади, и все будет в порядке.

— Жас!

Уголки моих губ приподнимаются.

— Что? Это ты решила подарить анальный подарок на Рождество.

Мой голос был достаточно тихим, чтобы никто больше не мог нас услышать, но щеки Эйнсли все равно стали пунцовыми. Боже, она делает это так легко, когда я говорю ей о внутренних прихотях Рида.

— Это напомнило мне… Мне нужно купить некоторые вещи в интернете, когда я вернусь домой.

— Например, что? Смазку?

Заносчивая блондинка выбирает этот момент, чтобы пройти мимо и с отвращением усмехается, заставляя меня рассмеяться.

Эйнсли закрывает лицо руками.

— О, мой Бог.

— Да ладно, Эйнс. Ты же знаешь, что я просто издеваюсь над тобой, — я отдергиваю ее руки. — Видишь, что я сделала?

Она качает головой с ухмылкой.

— Ты смехотворна.

— Может быть, — я пожимаю плечами. — Но ты все равно меня любишь.

— Люблю, Жас. Очень, очень люблю.

— Взаимно, детка, — я мягко улыбаюсь ей. — Эй, что ты знаешь об этой вечеринке в следующие выходные?

Когда Кингстон рассказал мне об этой праздничной вечеринке, моим первым инстинктом было «Черт возьми, нет», но когда он упомянул, что там будет Эйнсли, мне пришлось задуматься над этим.

Она берет желтый лифчик и протягивает атласное изделие, прежде чем отказаться от него.

— Ничего особенного. Просто какой-то парень, с которым мой отец иногда работает, устраивает это. Но, очевидно, он связан с каким-то другим парнем из Лос-Анджелесской школы исполнительских искусств. Возможно, там даже будут присутствовать несколько преподавателей. Я подумала, что было бы неплохо наладить эту связь, и мой папа согласен, поэтому он и пригласил меня пойти с ним.

— Значит, ты идешь на вечеринку с отцом?

— Нет. Рид идет со мной, но мой отец будет там.

— Я думала, ты твердо решила поступать в Джуллиард?

— Да. — Эйнсли хватает несколько пар трусиков. Мне приходится напоминать себе, чтобы я мысленно не считала, сколько денег она тратит.

— Но?

— Но… Я больше не знаю, хочу ли я переезжать через всю страну.

— Из-за Рида? — догадываюсь я.

Она вздыхает.

— Я не хочу быть девушкой, которая отказывается от лучшего выбора в пользу парня, но я буду скучать не только по Риду. Это мой брат, Бент, ты… Вы все планируете остаться в Южной Калифорнии, и я не хочу быть так далеко от вас. Я знаю, мы могли бы навещать друг друга, но это не то же самое. Кроме того, не похоже, что LASPA — дерьмовая школа. У них один из самых высоких показателей трудоустройства после окончания школы в стране. Они постоянно направляют выпускников в Лос-Анджелесский балет.

— Почему ты вообще в Виндзоре? — качнула я головой в сторону, удивляясь, что не подумала об этом раньше. — Ты с детства знала, что хочешь профессионально танцевать. Не то чтобы в этом районе не было нескольких школ исполнительского искусства.

Я поступила в одну из лучших, но папа уговорил меня пойти в его альма-матер. Давенпорты заканчивают Виндзор, и ты — Давенпорт, Эйнсли. Ее голос понижается на несколько октав на последнем предложении. — Вот почему я посещаю так много занятий. Они даже предложили мне работу преподавателя после зимних каникул, что будет выглядеть отлично на бумаге, так что, думаю, я соглашусь. Я не думаю, что многие люди понимают, сколько часов танцоры должны тренироваться каждую неделю, чтобы стать профессионалами.

— Значит, ты не можешь оттачивать свои навыки днем — хотя такая возможность была, — и тебе приходится выполнять полную учебную нагрузку? Затем, не только успевать делать домашние задания, но и посещать танцевальные классы в течение нескольких часов после школы, что оставляет очень мало времени для того, чтобы просто быть нормальным подростком, — качаю я головой. — Какая эгоистичная задница.

— Я привыкла к этому, — пожимает она плечами. — Он был таким столько, сколько я себя помню. Вот почему я всегда стараюсь делать что-то по выходным. Я хочу, чтобы у меня был нормальный подростковый опыт, например, бойфренды, вечеринки и тусовки с друзьями. По крайней мере, как можно больше.

— Ты действительно думаешь, что останешься в Лос-Анджелесе?

— Думаю, это зависит от того, куда меня примут.

— Ну, я не буду жаловаться, если ты так поступишь, потому что я не могу оставить Белль. — сурово тычу в нее. — Но только если ты останешься по правильным причинам, а не ради парня.

Эйнсли улыбается.

— Рид вообще-то предложил поехать, куда бы я ни поехала. Он подавал документы в школы в Нью-Йорке на всякий случай.

Я приподнимаю брови.

— Между вами все так серьезно, да? Черт, когда ты совершаешь что-то, то берешь на себя обязательства.

Она хихикает.

— А, мы с Ридом знаем друг друга почти всю жизнь. Эта штука между нами назревала годами. И второе, кто бы говорил, леди. Ты ведь понимаешь, что я вижу, как вы с моим братом смотрите друг на друга? Насколько он изменился с тех пор, как вы вместе? Какое-то время я очень переживала за Кингстона, но ты делаешь его счастливым, Жас. Я думаю, это первый раз, когда я вижу его по-настоящему счастливым за последние десять лет.

С тех пор, как умерла их мама.

Я не могу себе представить, как ужасно было Кингстону и Эйнсли расти со своим бессердечным отсутствующим отцом после потери мамы. Может, у меня и не было многого в детстве, но меня любили. Мы с Белль никогда не нуждались в ласке, даже когда наша мама часто работала. Мы знали, что она делает это, потому что пытается сделать