На ничейной реке (СИ) - Неверов Александр Владимирович

- Вставай! Поедем, - он сильно пнул кровать, на которой сидели Данил с Павликом.

- Да подожди, Савелий! Куда поедем?

- Домой! Аркаша тебя вызывает.

- Зачем? - Данила выглядел очень удивленным и даже побледневшим.

- Это ты скажи, зачем ты тут мне вопросы тупые задаешь???

Бугай опять пнул кровать, от чего парни чуть не слетели на пол.

- Ну, ладно, - пробормотал парень. - Значит, завтра с утра пойдем?

- Говорю же тебе! - опять с надрывом заговорил лысый. - Сейчас поедешь! На великах!

- А чего так срочно? - опешил Данил.

- Ты уже задолбал меня! - разозлился здоровяк. - Пошли! Бегом!

Он взялся за плечо парня, но тот быстро заговорил:

- Да иду я, Савелий, иду! Дай мне с друзьями проститься!

Амбал и его дружки в дверях вдруг загоготали.

- Ну, прощайся, - ухмыляясь сказал лысый. - Минута тебе! И бегом к воротам.

Он обвел взглядом парней, задержав на пару секунд взгляд на Грише:

- Голубки! - ухмыльнулся амбал, повернулся и вышел из домика.

Павлик проводил взглядом висящий у того на плечах старый автомат Калашникова без приклада.

Поднявшись на ноги, трое парней смотрели через сетчатое окно веранды, как здоровяки пошли прочь, неразборчиво переговариваясь и неприятно гогоча.

- Ну что? - сказал Данил, когда голоса затихли вдали и парни снова уселись на кровати. - Видали скотов? Вот среди таких я и живу.

Гриша и Павлик молчали.

- Вот такие дела, - пробормотал Данил. - Я не знаю, чего это они меня позвали.

- А кто такой Аркаша? - спросил Гриша.

- Да это наш главный. Комендант Колхоза. Не знаю, чего он меня зовет, но думаю, что просто решили меня назад вернуть. Прочитают нотацию и снова разрешат быть клоуном. В любом случае, я сюда опять попрошусь. Скажу, что мне тут лучше... Задурю им головы. Вы меня ждите парни, я сейчас это всё серьезно говорил! Как вернусь, так продолжим!

Он поднялся на ноги.

- Ладно, давайте!

Данил пожал руку Павлику, но когда протянул ее к Грише, тот руки не подал:

- Погоди прощаться. Мы тебя проводим.

Все вместе парни покинули домик, и вышли на дорожку, ведущую к восточным воротам поселка.

Глава 4, в которой героя просят "постоять на шухере"

И пяти минут не прошло, как они добрались до места. Старые сетчатые ворота, обмотанные колючей проволокой, закрывали проход в заборе, который состоял из ржавой сетки рабицы, натянутой между кривыми и гнилыми столбами.

Возле ворот уже толпился народ. Несколько местных пожилых мужиков во главе с мэром, который разговаривал с каким-то незнакомым мужчиной лет сорока пяти. Тут же рядом стояла троица приходивших к ним амбалов в пятнистой форме с висящими на плечах калашами.

Весь вид этих здоровяков излучал уверенность в себе, превосходство, и плохо скрываемое презрение к окружающим. Рядом, прислоненные к лавке, стояли два велосипеда интересной конструкции.

Глядя на них, Павлик почему-то вспомнил, как в детстве слышал, что после Беды, велосипеды ну очень ценились и за них только так могли убить.

В поселке тоже были велосипеды. В детстве Павлик и Димочка часто катались на них. Но годы шли, велосипеды приходили в негодность из-за отсутствия деталей и запасных шин. Сейчас в поселке на ходу осталось всего несколько велосипедов, на которых несколько местных мужиков, из тех, кто поважнее, ездили по делам на фермы за пределы поселка.

Но эти же велики были немного другие - с толстыми шинами и короткими рулями.

От велосипедов к подошедшим парням шагнул молодой мужчина лет тридцати, одетый в трико и черную кофту:

- Здорово, Данил, - он протянул парню руку.

Павлик подумал, что не все в Колхозе, такие уроды, как стоящие неподалеку трое амбалов. Ещё больше он удивился, когда тот пожал руки ему и Грише.

- Здорово, Володя, - приветствовал его Данил. - Познакомься, это Гриша и Павел. Так что там у вас стряслось? Чего такая спешка?

- Да какая спешка? - усмехнулся тот. - Завтра можно ехать, но я решил заценить, успеем ли мы на великах до ночи назад добраться?

- А мы успеем? - с сомнением спросил Данил.

- Думаю, что да! За пару часов из поймы выйдем, а там дорога уже, асфальт. Максимум, часа три по ней пилить, а то и меньше. Как раз, к ночи дома будем!

Гриша, видя, что этот Володя настроен дружелюбно, начал расспрашивать про дорогу в Колхоз. Но не успели они толком начать разговор, как к ним подошли трое здоровяков.

- Не теряйте времени! - с нажимом сказал один из них. - Садитесь и дуйте!

- Пошли, - кивнул Даниле их новый знакомый, после чего первым шагнул к велосипедам у лавки. Двое местных стариков раскрыли ворота, открыв вид на безрадостное пространство, поросшее кустарниками и хилыми деревьями, которые торчали, словно островки в море камыша. Прямо от ворот начиналась утоптанная тропинка, теряющаяся среди камышей...

- Ладно, парни, - сказал Данил, поворачиваясь к Грише и Павлику.

- Всё в силе, - тихо сказал он, пожимая им руки. - Я не знаю, чего меня вызывают, но как только разберусь, вернусь к вам. Обещаю!

Он многозначительно посмотрел каждому в глаза, а затем взял у Володи свой велосипед и оседлал его. Двое велосипедистов выехали за ворота. Павлик заметил, что за спиной у Володи висит короткий карабин на ремне.

Все стоящие у ворот некоторое время смотрели, как те едут по тропинке, пока спины парней не скрылись в море камыша. Мужики начали запирать ворота. Оставшиеся здоровяки, ничего не говоря, с хозяйским видом двинулись в сторону центра поселка. Павлик понял, что те переночуют в гостевом, специально отведенном для них, доме, а утром, пешком, двинут назад, в свой Колхоз. Так они часто делали.

Мэр всё еще говорил с незнакомым колхозовцем. Павлик слышал, как тот говорил мэру:

- ...да я немного у вас побуду. Дня три, может быть. Осмотрюсь тут. Конечно, я не турист, помогу, чем смогу. Мне тут, собственно и надо с вами переговорить-то только. Ну и чтобы потом кто-то из ваших к нам приехать смог...

- Поговорим, - кивнул мэр. - Но только, Юрий Николаевич, давайте спокойно всё обсудим. Сейчас уже ужин скоро, вот после и поговорим.

- Я разве же против? - улыбнулся колохозовец.

Мэр и его собеседник, продолжая о чем-то разговаривать, двинулись в центр поселка, туда же, куда пошли громилы. За ними потянулись остальные мужики. Павлик и Гриша остались возле ворот одни.

Павлик, смотрел на тропинку, по которой уехали велосипедисты.

"- Ну и дела, - думал он. - Вот это жизнь! Вот она какая! Вон Данил, сейчас он едет болотами к Ахтубинке. А потом, через давно опустевшее большое селение, они выберутся на старую дорогу, ведущую на юг, и поедут в свой Колхоз, до которого не менее полусотни километров! Или вот этот колхозовец или амбалы эти. Ещё утром они были вон где, а сейчас здесь. А мы тут что? Сидим, как свиньи в загоне! Только и знаем путь - на работу и с работы".

Раньше Павлик совсем не любил географию и совершенно не интересовался окружающим миром, но сейчас в нем что-то переменилось. Он вдруг понял, что он не скотина на ферме, не овощ на грядке, а человек, который может сам выбирать, где и как ему жить.

Парень словно чувствовал, как кровь бежит по венам. Да что там кровь! Стало казаться, что он чувствует, как вертится планет. От новых ощущений начала кружиться голова.

Держась руками за ворота, Павлик поднял голову и посмотрел в небо. В белесой вышине плыло несколько, тающих на глазах, облачков. Ему же казалось, что эти облачка стоят на месте, а земной шар вращается. Это зрелище показалось парню грандиозным.

В себя его привел дружеский хлопок по плечу.