Ты доиграешься, босс! (СИ) - Лорен Лена

— Ты же знаешь, Омега, я не люблю мегаполисы. Они не для меня. Тем более на байке я буду в Лос-Анджелесе меньше, чем через час. Спасибо за заботу ещё раз.

— Как скажешь! Я хотел, как лучше, — пожимает он плечами.

— Ну, я пойду? — спрашиваю позволения, на что босс кивает.

После нашего разговора я сразу же выбегаю из штаба, чтобы ненароком не столкнуться с Мортисом.

Далее на автобусе отправляюсь в Сан-Диего. В дороге мне даже удаётся вздремнуть.

Приблизительно через два с половиной часа я уже захожу к себе домой.

К себе .

На самом деле это очередная фальшь. Я не у себя и уж точно не дома. В этом городе я снимаю дом своей мечты, но, как ни странно, ощущаю я себя здесь почти самой собой. Однако мне всё так же одиноко.

Я хотела бы завести, к примеру, кошку или рыбок, но я не могу себе их позволить, ведь зачастую бываю в разъездах, а ещё одну смерть по своей вине я не потерплю.

У меня нет подруг всё по той же причине. С ними же обычно заведено сплетничать о всяком, а моя жизнь настолько наполнена грязными тайнами, что если у меня и появится когда-либо подруга, то скорее всего она будет глухонемой .

Только вот захочет ли она сама иметь что-то общее с такой, как я? Не уверена, но я была бы не против такой дружбы.

Полтора года назад

— Доброго дня! Вы готовы сделать заказ? — мой взгляд потухший, а улыбка неестественно натянута.

Настолько уже привыкла по долгу службы, что не удивлюсь, если и во сне я улыбаюсь от уха до уха.

— Да, будьте добры, пожалуйста, чашечку двойного эспрессо. Без сахара! — озвучивает мужчина.

— Что-нибудь ещё?

— Нет, на этом всё.

Торопливым шагом я отправляюсь к кофемашине. Пока варю кофе, искоса наблюдаю за этим мужчиной.

Я и раньше его видела. Он стал частым гостем нашей забегаловки. В основном он заказывает запеканку и чёрный кофе по утрам, но сегодня почему-то сделал исключение.

Исключением стало и то, что он обратил на меня своё внимание. Раньше он только и делал, что не отрывался от своего планшета, как будто в нём решалась чья-то судьба. Сейчас же он смотрит на меня так, что любой мечтал бы скрыться из виду. Подальше от этого взгляда льдистых глаз.

Хоть от этого человека так и веет опасностью, я предположила, что это всего-навсего образ, который ему очень подходит.

— Ваш кофе, мистер! — всё с той же улыбкой ставлю чашку на стол.

Только я хотела оставить его наслаждаться бодрящим напитком, как он окликает меня своим глубоким голосом:

— Ассоль, подожди! Не уходи так быстро.

Медленно разворачиваюсь, удивляясь тому, что он правильно произнёс моё имя.

На Западе обычно коверкают его. И я настолько к этому привыкла, что услышать своё имя, произнесённое правильно, сродни грому среди ясного неба.

Шандарахнуло, так шандарахнуло.

— Что-то ещё? — несмело подхожу к нему.

— Присядь, пожалуйста, — командует, указывая на диванчик напротив.

— Извините, но я не могу. Моя смена ещё не закончилась.

— Джордан с Томасом мои хорошие знакомые. Если что, я объясню им, что это была вынужденная мера. Присядь, мне нужно с тобой поговорить.

Имена владельца ресторана и менеджера смены ничуть меня не убеждают. Мои доводы, что опасным был лишь его образ, испаряются. И теперь в голове проносится мысль, что он какой-нибудь маньяк, выискивающий себе жертв среди официанток.

Тем не менее я с осторожностью присаживаюсь на краешек дивана.

— Ассоль ­— это ведь русское имя?

— Точно.

— Что же оно означает? — хмурит русые брови.

— В детстве мама рассказывала, что тот, кто придумал это имя, как-то раз, покупая в магазине томатный сок, спросил продавца: «А соль?», отсюда и пошло это имя. К слову, этот человек был… — не успеваю я договорить.

— Писателем. Александр Грин. Я знаком с его романом «Алые паруса».

— Так вот почему вам удалось без акцента его произнести? Даже мама называет меня на американский манер, хотя чистокровная русская.

Не знаю почему, но слова сами льются из моих уст. Мне почему-то вдруг стало легко с ним общаться.

— Ассоль, я наслышан о том ужасе, который тебе пришлось пережить, — с осторожностью произносит мужчина. — Джордан рассказал мне, что это произошло за углом кафе. Прямо у тебя на глазах. Это правда?

— Да, был поздний вечер. Папа с братьями пришли меня встречать после смены... Их хотели ограбить, но папа... он... он пустился в неравный бой, — склоняю голову и зажмуриваюсь. Я боюсь расплакаться. — Извините, я не хочу об этом говорить.

— А что, если я скажу тебе, что могу найти тех, кто убил Калеба и Микаэля? Их ведь так и не нашли?

Я резко поднимаю голову и с недоумением таращусь на него.

— Полиция их не нашла, а вы найдёте? Вы что же, всемогущий? Не смешите меня! — в грубой форме выпаливаю.

Мой собеседник оскаливается.

— А ты дерзкая. Мне это нравится в тебе.

— Не заговаривайте мне зубы!

— Там, где я работаю, любая проблема покажется сущим пустяком. Я уже знаю, где их искать. Но только от тебя будет зависеть их дальнейшая судьба.

— Что вы имеете в виду?

— Если ты захочешь, чтобы их упрятали за решётку, они сядут уже завтра. Если захочешь, чтобы они сдохли, они подохнут. Причём в ближайшее время.

— Но зачем вам это нужно?

— Хочу сделать доброе дело. Я проникся твоей историей. Пойми, мне хочется помочь тебе. Ты же пашешь в этом чёртовом кафе как проклятая! Мне искренне жаль тебя, пойми меня правильно.

— Но как это связано с теми преступниками? — удивляюсь я.

Признаться, мне приятно слышать, что какой-то незнакомый человек понимает меня, как никто другой. Я действительно устала, но я никогда и никому не жаловалась на свою жизнь.

— На прямую… Ты ведь хочешь, чтобы твоя семья встала с колен? Хочешь, потому-то ты и работаешь в двойную смену. Ты хочешь, чтобы твоя мать и брат ни в чём не нуждались. Ты очень трудолюбивая, Ассоль. С таким характером ты добьёшься многого.

Он очень убедителен. Я хочу согласиться с каждым его словом, но не могу разглядеть в них логику.

Тут напрашивается только один вывод.

— Я не стану работать проституткой! — скалюсь и подскакиваю с места, чтобы оставить этого извращенца.

Мужчина в голос начинает хохотать, чем заставляет меня обернуться. Он смеётся так, что из глаз брызжут слёзы, а мне внезапно захотелось взять из сортира половую тряпку и заткнуть ею его рот.

— Ассоль, я разве похож на сутенёра? — сквозь смех, едва разборчиво произносит.

Благо народа в кафе не так много, иначе я сгорела бы со стыда.

— Мне почём знать, как они выглядят? Но не удивлюсь, если где-то за углом стоит ваша шмаровозка! — в гневе сжимаю свои кулаки.

— Сколько в тебе огня. Признаюсь, я уже и не вспомню, когда так смеялся.

— Говорят, смех продлевает жизнь, а это хороший повод посмеяться над беззащитной девушкой, так? — мой голос стал сдавленным, в горле образовался ком от обиды. Я хочу расплакаться, словно маленькая девочка.

Он резко меняется в лице. Прочистив горло, встаёт из-за стола и равняется со мной.

— Извини, я ни в коем случае не хотел обидеть тебя, — оглядывается на столик, за которым сидел, и снова возвращает виноватый взгляд на меня. — Кофе я уже выпил, поэтому мне лучше уйти, — достаёт из внутреннего кармана бумажник и суёт мне тысячную купюру. — Сдачу возьми себе на «чай». И прошу, подумай над тем, что я тебе сказал, — на сей раз вынимает из бумажника свою визитку и протягивает мне. — Как надумаешь, звони. Я буду ждать твоего звонка. И ещё, Ассоль… тебе не стоит меня бояться. Можешь разузнать обо мне у Джордана.

Этим же вечером я выведала у владельца кафе некоторые факты об утреннем незнакомце.

Тот сказал, что он какая-то крупная шишка в одной частной детективной фирме. Отсюда и его возможность отслеживать преступников получше всякой полиции.

Джордан также посоветовал, чтобы я не задумываясь обратилась к нему за помощью.