Сказки женоненавистника - Константин Томилов

– Вот! Говорил же я тебе! – метался ещё до окончания "медового месяца" Шарль Синяя Борода туда-сюда перед сидящим на троне и виновато кряхтящим Луи.

– Что-то, как-то, совсем быстро она, – то и дело озадаченно чесал плешивую головёшку кардинал.

– Ага! Вот именно! – тут же "гавкал" на него "несчастный вдовец", – сам же говорил, шибко умная вот и! Другие ни одна так быстро! Самый минимум полгода! А эта! Меня "ушатала" за ночь по "полной программе", ключ хвать! И туда!

– А чего ты на меня орёшь? – огрызался кардинал, – я её что-ли на это надоумил? Всё они дуры – даже умные…

– Ладно! Всё! – топнув ногой прервал "словесную баталию" Король Франции, – что сделано, то сделано!

И на сём и сказке конец, а тем кто "сильно умный" и технику безопасности не соблюдает, тем …

Сказка седьмая «Оллё-Лукольё». (То ли немецкая, то ли французская, очень страшная сказка на современный лад)

Никто на свете не знает столько историй, сколько Оле-Лукойе. Вот мастер рассказывать-то! (Ну это точно, так и  есть, сказочник ещё тот)

Вечером, когда дети смирно сидят за столом или на своих скамеечках, является Оле-Лукойе. В одних чулках он подымается тихонько по лестнице, потом осторожно приотворит дверь, неслышно шагнет в комнату и слегка прыснет детям в глаза сладким молоком.(А чё это вдруг? Что за фигня? Какое ещё сладкое молоко? Растаявшее мороженое? Ладно если так, а если нет? Если брызгает… Нет! Не будем об этом, а то вдруг дети… Вот именно, "пойдут"! Один за другим после "оллё-лукойловской брызгалки")

Веки у детей начинают слипаться, и они уже не могут разглядеть Оле, а он подкрадывается к ним сзади и начинает легонько дуть им в затылок. Подует – и головки у них сейчас отяжелеют. Это совсем не больно – у Оле-Лукойе нет ведь злого умысла; он хочет только, чтобы дети угомонились, а для этого их непременно надо уложить в постель! Ну вот он и уложит их, а потом уж начинает рассказывать истории.(Очень похоже на действия опытного наркодилера. Ну или как клещ в человека впивается)

Когда дети заснут, Оле-Лукойе присаживается к ним на постель. Одет он чудесно: на нем шелковый кафтан, только нельзя сказать, какого цвета, – он отливает то голубым, то зеленым, то красным, смотря по тому, в какую сторону повернется Оле.(Что-то, опять же, гей-парад какой-то)

Под мышками у него по зонтику: один с картинками – его он раскрывает над хорошими детьми, и тогда им всю ночь снятся волшебные сказки, другой совсем простой, гладкий, – его он раскрывает над нехорошими детьми: ну, они и спят всю ночь как убитые, и поутру оказывается, что они ровно ничего не видали во сне!(Ну не знаю, не знаю, может быть всё как раз наоборот? Может это хорошо когда спит себе человек и спит, как убитый, зато утром нормально так выспавшийся встаёт и …, а тот который всю ночь "сказки смотрел"…, вот именно опыт то уже есть!)

Ну да мы заканчиваем вступление и переходим к уже собственно нашему сочинению.

Жили-были мальчик Вася и девочка Соня. Большие уже такие мальчик и девочка, потому что срали…, ой нет! Спали вместе! Хотя…, и то, и другое вместе, в одной съёмной квартире, в огромном мегаполисе. Хотя, официально мужем и женой не были. Всё собирались, да собирались, да всё им как-то некогда было, всё недосуг. Ну да ладно, мы в нашей сказке не об этом, хотя, может быть, и об этом тоже.

Так вот, мальчик Вася был "нехорошим" мальчиком (для Оллё-Лукольё имеется в виду) и поэтому для него всегда (ну или почти всегда), "зонтик" раскрывался абсолютно чёрный, МУЖСКОЙ, без изысков. И дрых Вася всю ночь, как убитый, а наутро скорей-скорей и на работу, потому что девочка Соня была очень балованная, изысканная, денег на неё "ойёой-лукойойой" сколько надо было (мама с папой так расстарались для единственной доченьки с воспитанием, так её "в попу надували", так надували что…, ну ладно). А работать она не работала, пока что, училась в мединституте.

Понедельник:

– Вась, а Вась, – толкнула Соня локтем в бок мирно похрапывающего сожителя.

– Ммм…, чё тебе?

– Ты представляешь?! Сегодня на лекции профессор такое сказал, такое сказал! Он сказал, что у человека во рту больше заразы, чем в попе!

– То есть, ты хочешь сказать, – недоумённо забормотал то ли проснувшийся, то ли не проснувшийся Василий, – что у тебя во рту больше заразы, чем в попе?

– Нет, – глубокомысленно ответила девочка Соня, – я хотела сказать, что у меня в попе меньше заразы, чем у тебя во рту…

– Так и я, на основании этого, могу сказать, – обиженно забубнил проснувшийся Вася, – что моя жопа чище чем твой рот!

– ЧТО?! – яростно взвизгнула Соня и проснулась.

"Фу! Слава Богу, всего лишь сон во сне," – подумала "девочка" Соня и повалилась дальше спать, рядом с громко храпящим двадцатипятилетним мужиком, с которым они только что, первый раз, "побаловались" содомским грехом.

Вторник:

"Ой, мама, ой мама! Чё делать, чё делать?!" – отчаянно "тарабанила по вотсапу" девочка Соня нетерпеливо ёрзая на сиденье муниципального автобуса.

"Чего ты? Чё опять?" – ответила, наконец-то мама.

"Рядом со мной мальчик в автобусе, такой мальчик хорошенький!!!"

"И чё?"

"Ну как чё? А вдруг – это шанс? Как бы мне с ним познакомиться?"

"Зачем? У тебя же, вроде как, есть уже один?" – слегка опешила мама.

"Ай!!! Да ты ничё не понимаешь! Тот пусть будет! Так! Прозапас! А с этим бы я… Ой!!! Он сейчас так загадочно улыбнулся! Нет! Я сейчас сама с ним заговорю…"

– Вот именно! – раздался над головой брюзгливый старческий голос, – усядутся на места для стариков и инвалидов, уткнутся в свои "шайтан-машинки" и ничего не видят и видеть не хотят…

– Женщина, – перебила кондукторша, сидящую рядом с недоумённо хлопающей ресницами Соней, бабуську, – вам же парень место уступил? Уступил. Причём сразу, как только Вы вошли…

– ОЙ-ОЙ! НЕ УСПЕЛА! – опять отчаянно взвизгнула Соня глядя как за спиной, только что сидевшего рядом с ней "ди'каприо", закрываются двери автобуса и проснулась.

Потом попыталась перевернуть (чтобы он не храпел) на другой бок спящего рядом с ней Василия, но получилось только хуже…

Чего, чего… Проснулся он, но это уже совсем другая история.

Среда:

– Вася! – несколько официально начала разговор Соня, – мне нужно серьёзно с тобой поговорить…

– Денег не дам! – тут же перебил, сразу всё понявший Василий, – и так, за квартиру только что заплатил, в Ашане на продукты потратились, пальто тебе новое…, нафига