Предпоследний сеанс - Анджей Збых

Через некоторое время Ингрид уже имела план; немного жаль было солдатика, который бросил ей на топчан свой плащ, но другого выхода не было, и она решилась…

Расстегнув блузку, она начала громко стучать в дверь и кричать.

Щелкнул замок. На пороге появился солдат с автоматом через плечо:

– Что случилось, фрейлейн?

– Мне душно! – крикнула она. – Нечем дышать. Прошу, откройте окно. Я сама не могу, высоко.

Солдат в смущении посмотрел на ее расстегнутую блузку, поднял глаза на наглухо закрытое окно, поставил автомат у стенки, встал на топчан и потянулся к защелке. Все произошло так, как она задумала. Солдат, с трудом открыв форточку, начал осторожно спускаться вниз, и в этот момент Келд схватила автомат и сильно ударила его прикладом по голове. Караульный сполз с топчана на пол. Глаза его были открыты, на лице застыло удивленное выражение.

Девушка быстро выбежала в коридор. Лестница вела в какое-то темное помещение. Ингрид нащупала двери, осторожно открыла их и оказалась в кухне. В окно была видна луна, висевшая над садом. В доме царила тишина. Келд была свободна. Через минуту она выскочит в окно, преодолеет металлическую ограду, окружающую виллу, окажется в неизвестном ей районе Берлина. До центра города она доберется пешком.

7

Вто время как Ингрид Келд разговаривала с генералом фон Болдтом, Клос шел длинным, ярко освещенным коридором здания абвера. Он оказался в первом секретариате. Капитан, сидевший за письменным столом, посмотрел на Клоса и поднял телефонную трубку. Доложил, подождал ответа и проговорил:

– Проходите!

Этот ритуал повторялся еще дважды. У каждой двери с автоматом наперевес стоял унтер-офицер, вытянувшийся, безразличный, словно каменная статуя.

Клос когда-то был у адмирала. Он знал этот ритуал, который теперь казался ему больше смешным, чем грозным. «Метод недоступности и страха», – подумал он, ожидая в последнем секретариате. За письменном столом там сидел уже не капитан, а подполковник.

Еще перед входом в здание абвера на автостоянке Ганс увидел Шульца и сразу понял, что генерал фон Болдт оказался быстрее его и, похоже, уже принял какие-то меры.

– Старик хотел тебя видеть, – сказал Шульц. – И чем быстрее, тем лучше.

Значит Болдт позвонил адмиралу! Может быть, это Канарис при помощи старых прусских генералов ищет контактов с американской разведкой? Клос понимал, в какой опасной ситуации он оказался. Адмирал – это не Болдт! Все козыри, которые Клос имел в руках, могут неожиданно обернуться против него. Тайные намерения шефа немецкой контрразведки трудно было угадать: этот старый игрок никогда ничего не делал так просто, сложные иезуитские интриги, которые он плел, всегда опасны.

Может быть, он настраивает Болдта против Гимлера или намеревается предать генерала, чтобы удостоиться еще большего доверия фюрера, ибо это он, а не Кальтенбруннер напал на след заговорщиков… Неизвестно, наконец, что ему сказал Болдт. Какой придерживаться тактики? Клос решил, что остался только один шанс…

– Портфель и оружие прошу оставить в секретариате, – потребовал подполковник, открывая широкие дубовые двери.

От порога до тяжелого письменного стола, расположенного в глубине огромного кабинета, было не менее двадцати шагов. Клос шел как на учебном плацу. Перед столом застыл на месте, глядя прямо в глаза маленькому, невзрачному адмиралу, сидевшему под большим портретом фюрера.

Шеф смерил Клоса строгим, недоверчивым взглядом. Своим видом он напоминал хищную птицу.

– Ганс Клос, – надменно протянул он, – на кого вы работаете?

Клос понимал, что ответ должен дать не колеблясь. Все зависит от того, как адмирал воспримет правдивость его слов.

– Работаю на вас, господин адмирал!

– Почему вы интересуетесь Ингрид Келд?

– Влюбился, господин адмирал!

Ответ Клоса был воспринят без особого интереса. Адмирал молчал, присматриваясь к Клосу, и, видимо, взвешивал каждое его слово, определяя, правдив ли ответ.

– Вы идиот, Клос! – выкрикнул он неожиданно.

– Так точно, господин адмирал, – не задумываясь подтвердил обер-лейтенант.

Появилась надежда: будет неплохо, если Канарис поверит, что Клос беспечный малый и неудачник в любви, запутавшийся в сетях очаровательной шведки и не имеющий понятия, о чем речь.

– Это мы проверим, – усмехнулся адмирал. – А теперь выкладывайте, что вам известно!

Необходимо было говорить быстро, уверенно, без запинок. Адмирал может заметить каждую фальшивую интонацию. Клос рассказал, как он после ресторана проводил Ингрид домой и как условился о свидании на следующий день у кинотеатра. Девушка не пришла. Она исчезла неизвестно куда. Он решил разыскать ее самостоятельно и с этой целью пошел к ней домой. Там застал Столпа, адъютанта генерала фон Болдта, который признался, что разыскивает по указанию шефа какое-то письмо.

– Я был уверен, господин адмирал, – продолжал Клос, – что речь шла о любовном письме генерала к Ингрид Келд. Госпожа Келд, видимо не пожелала возвратить это письмо, а генерал Болдт опасался компрометации. Подозреваю, что генерал принудил ее к переговорам и Келд в настоящее время находится у него дома. Признаюсь, что все это я делал из ревности… «Поверил ли? Есть ли надежда, что адмирал проглотил эту пилюлю?»

– Вы шантажировали генерала?

– Никак нет, господин адмирал, разве я могу позволить себе подобные действия по отношению к генералу?

Адмирал, прикрыв глаза, взвешивал каждое слово Клоса. Он выглядел уставшим, лицо его было серым, с мешками под глазами.

– Вы лжете, господин Клос, – сказал он. – Достаточно умело, но лжете. Вы не такой простак, какого стараетесь разыграть передо мной.

– Я искренне и честно рассказал все, господин адмирал! – воскликнул обер-лейтенант, еле сдерживаясь.

– Честность, искренность! – скривился адмирал. – На нашей службе! Слышал, слышал о вас, господин Клос. Хорошо… Я готов поверить в ваш цветистый рассказ. Допустим, что вы не хотели обидеть начальство… своими амурными глупостями. Но действительно ли это были глупости? – спросил он властным тоном. – Если мы оба что-то знаем, то запомните, что мне всегда известно больше. Поняли?

– Так точно, господин адмирал!

– Нужно больше молчать и меньше говорить – эту истину твердо должен усвоить немецкий офицер. А вы, господин Клос, кажется, ее забыли. Помните, что вы должны действовать только по моему приказу… И если я отдам такой приказ, вы обязаны немедленно его выполнить. А если вы попытаетесь ослушаться и начнете работать на кого-нибудь другого, то берегитесь – я найду вас даже под землей… Человек Мюллера говорил с вами и с Шульцем два часа назад, это правда?

– Так точно!

– Думаю, что людей Мюллера это интересует не меньше, чем нас. Версия же, что у генерала фон Болдта с Ингрид интимные отношения, как мне кажется, плод вашей фантазии. Может быть вам, господин обер-лейтенант, все это приснилось?

– Так точно! Адмирал усмехнулся:

– Ваши эмоции, господин Клос, меня не волнуют, но об Ингрид Келд забудьте. Забудьте навсегда.

Клос вышел из кабинета адмирала, в секретариате взял свой плащ и портфель (его, видимо, не открывали). Если бы они заглянули в него, то он вряд ли вышел бы из этого дома. С облегчением подумал: «На месте». Не торопясь, прошел по коридору, минуя дежурных офицеров у дверей. Вздохнул полной грудью лишь тогда, когда оказался на улице. Но это было еще не все. Предстоящая ночь могла преподнести ему не один сюрприз.

Мюллер и его люди разыскивают Ингрид Келд по всему Берлину. Приказал ли хауптштурмфюрер наблюдать за ним? Если это так, то Клос должен оторваться от ищеек гестапо, пока будет добираться из управления до квартиры Болдта. Правда, он не был уверен, что это ему удастся. В конце концов он решил пойти домой и ожидать вызова Мюллера, а в том, что этот вызов скоро последует, Клос не сомневался.

«Самое плохое, – подумал он, – оказаться между Канарисом и Кальтенбруннером. Хотя в определенное время это может сыграть и положительную роль. Информация об интригах абвера и стремлении установить связь с американской разведкой в Стокгольме заинтересует Центр. Необходимо и дальше следить за действиями немецких генералов».

Он не доверял генералам, которые организовали заговор против Гитлера, вели тайные переговоры с американской разведкой и одновременно беспрекословно выполняли все приказы фюрера о ведении войны на Восточном фронте до последнего солдата. Нужно было раздобыть для Центра более подробную и достоверную информацию о связях абвера с американской разведкой. Хауптштурмфюрер Мюллер не дождется от него того, на что рассчитывает.

Клоса вызвали в гестапо значительно раньше, чем он ожидал. К подъезду дома на Кюрфюрстендамм подкатил черный «мерседес». Из него выскочил Фриц Шабе и, стараясь быть полюбезнее, пригласил Клоса в машину. Сидя между двумя эсэсовцами с неподвижными, как у охранников Канариса, лицами, обер-лейтенант анализировал события. Известно ли Мюллеру о его визите к генералу фон Болдту? И что делать с портфелем? Если он будет арестован, то портфель отберут, а в нем лежат его игрушки из пластика. И тогда… Клос почувствовал горечь во рту. «Неужели конец? Выдержу ли?»