Самый лучший день (ЛП) - Руда Кайра

— Ты хорошо их воспитала. Теперь пришло время для них научиться независимости, чтобы они могли справиться с миром. Мальчики отстраняются от своей мамы, это естественно. Так они становятся молодыми людьми, — говорю я. — Ты все еще слишком нянчишься с ними. Но это часть того, что делает тебя замечательной мамой, такой мамой, какой я представлял тебя, когда мы впервые обсуждали твое пребывание дома. Не плачь, сладкая. — Сладкая, какое интересное слово можно применить к человеку. Я думаю, что она плачет, сочная, сладкая, ее слезы, как настоящий мед, капающий с ложки. — Это наши выходные. С мальчиками все в порядке. — С их няней-наркоманкой, я не добавляю.

Я сверкнул своей самой большой прямоугольной улыбкой, добавив свое фирменное подмигивание, выигрышную комбинацию. Именно эта улыбка запустила тысячу новых аккаунтов для рекламного агентства. Я сглатываю, сдерживая улыбку, чтобы заверить Мию, что сегодня радостный день, наполненный весельем.

— Сегодня не день для слез, — мягко говорю я ей. Я добрый, любящий муж. Я понимаю ее боль, как же иначе. — Это наш особый день, день для размышлений и благодарности за все, что мы создали. День, чтобы насладиться пребыванием вместе.

— Конечно, — соглашается она, делая большой глоток воды из сморщенной пластиковой бутылки. Лицемерка. Она читает мои мысли, умение жены, которое я не могу сказать, что слишком люблю, и произносит:

— У них совсем не было стеклянных бутылок, Пол. Мне нужно начать брать свои стеклянные бутылки с водой в дорогу. Я даже не знаю, есть ли они у меня на озере.

— Не думаю, что в прошлом сезоне ты осознавала опасность пластиковых бутылок с водой, — мягко комментирую я, и теперь она улыбается.

— Ну, ты же знаешь, что я права, — говорит она.

— Любимая фраза каждой женщины, — поддразниваю. Я замечаю, что мы вернулись на счастливую почву. Она даже постукивает большим пальцем правой руки по потрепанному журналу, отбивая такт одной из наших любимых песен: «Все еще та самая».

До этого момента.

— Так как дела у Кэролайн? Все еще флиртует с тобой?

Я делаю глубокий вдох и сжимаю руль.

Глава 3

11-00 утра.

Я проверяю выражение своего лица в зеркале заднего вида, стараясь выглядеть беззаботным: рот расслаблен, плечи опущены. Бесстрастное лицо Пола. Делаю глубокий вдох. Я умею выглядеть невозмутимым, правда, но потом чувствую жар на своих щеках. Делаю вид, что смотрю в зеркало со стороны водителя.

— Кэролайн? — спрашиваю я, на мгновение замирая, когда в мое сознание врывается блестящая серебряная рамка с фотографией улыбающейся молодой пары. Качаю головой, стирая ее. У моего мозга достаточно дел. Я должен вспомнить все, что говорил своей жене о Кэролайн и офисе «Томпсон Пейн» в целом за последние несколько месяцев. Затем, как в одном из проектов Сэма в первом классе, я должен рассортировать то, что было сказано, в одну кучу, а то, чего не было, в другую. Это важное упражнение, которое лучше всего выполнять в подходящих условиях, а не застигнутым врасплох женой. Но для этого уже слишком поздно.

— У тебя дергается челюсть, — замечает Миа.

Это правда. Разжимаю челюсть, двигая ею взад-вперед. Я делаю глубокий вдох и заставляю себя улыбнуться. Досадно, что Миа это подметила. Видимо подрастерял навык. В конце концов, в наши дни мне не часто приходится сохранять покер-фэйс. Я бросаю взгляд на свою жену, которая улыбается, вероятно, из-за моего дискомфорта от этой темы.

Она добавляет.

— Значит, Кэролайн все еще беспокоит тебя?

— Нет, больше нет, — говорю я, медленно подбирая нужные слова. — Она молода. Это ее первая работа. Она просто не знала, что уместно, а что нет, вот и все.

— Все знают, что неуместно звонить боссу домой в полночь, — говорит Миа. — Особенно когда ты пьяна.

— Она была расстроена, Миа. Я же объяснял. — Смотрю в боковое зеркало и проезжаю мимо дурацкой зеленой «Хонды», которая едет перед нами со скоростью улитки. Уже почти пришло время для двухполосной дороги, так что мне нужно, чтобы эта угроза осталась далеко позади. — Ее отец умер. Она не знала, к кому еще обратиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Миа смотрит на меня так, словно все еще не верит мне.

— Значит, ты пожаловался в отдел кадров, но она все еще работает в «Томпсон Пэйн»? — спрашивает она, барабаня пальцами по ручке дверцы. Я вывожу машину обратно на правую полосу.

— Мы не увольняем людей, которым нужна помощь, Миа. Вот почему у нас есть кадровики. Это их работа — объяснять политику компании и помогать людям становиться лучшими сотрудниками. — Чувствую, как мои глаза сужаются. Мне не нравится эта тема. Сам факт того, что мне пришлось говорить о кадровиках, наводит на мысль о неприятном событии. Я стряхиваю с себя вспомнившийся запах удобрений и старого кота.

Миа не отступает.

— И мы предлагаем этим людям, которые нуждаются в помощи, таким как Кэролайн, на которых мы пожаловались в отдел кадров, нашим женам в качестве подходящих нянек? Наверно в рамках какой-то программы реабилитации сотрудников?

— Сарказм тебе не идет, милая. Мы были в затруднительном положении, ты и я, помнишь? И это было сто лет назад. Я не понимаю, почему ты заговорила об этом именно сегодня, — чувствую, как моя челюсть снова начинает сжиматься, и потираю затылок левой рукой. Я бы предпочел говорить о клубничных побегах. Такое ощущение, что меня слишком сильно сдавливают, и весь воздух уходит.

— Верно, — говорит Миа. — Самый лучший день, помню. Я перестану. Хотя эта девица все еще беспокоит меня.

— Дорогая, я даже никогда не видел ее в офисе. — Это абсолютная истина. Я чувствую, как моя челюсть разжимается, как будто кто-то отпустил тиски вокруг моей головы, ослабил хватку на груди. Старый добрый «Томпсон Пейн». Я провел непомерную часть своей жизни в этих сверкающих пригородных офисах. Большая часть моей работы заключалась в том, чтобы убедиться, что все хорошо выглядят для потенциальных клиентов. Женщины носят каблуки и короткие юбки? Парни чисто выбриты и дружелюбны, не угрожающие, но крутые? Рекламные агентства — это все о пыли в глаза, внешнем виде, а не о реальности. Необходимо производить хорошее первое впечатление. И именно поэтому ваш покорный слуга идеально подходил на должность директора по обслуживанию клиентов. Я похож на человека в цилиндре в цирке с тремя кольцами, составляющими суть рекламного агентства. Я — человек, управляющий шоу, общающийся с властными клиентами и сумасшедшей творческой командой, пытающейся их обслуживать. Постоянная стена между персоналом и партнерами, которые никогда не бывают удовлетворены даже нашими огромными успехами. Неужели они думают, что агентство просто работает само по себе? Без меня все развалится, как они, без сомнения, обнаружили.

Когда Джон Ларсон ушел три года назад, и признаю, что приложил к этому руку, я с легкостью перешел на его место. И я извлек урок из его ошибки. Он доверял мне, сделал меня своим номером два. Я позабочусь о том, чтобы никогда не возвышать ни одного из менеджеров по работе с клиентами, отчитывающихся передо мной. В моих глазах они все равны. На самом деле, я позабочусь о том, чтобы они чувствовали себя одинаково неуверенно, чтобы их работа постоянно подвергалась риску. Это даст мне контроль. У меня нет помощника. Он мне не нужен. Совсем. Знаю, о чем вы думайте, для продавца я кажусь одиночкой. Ирония в том, что большую часть времени я предпочитаю быть один. Люди в целом, и сотрудники в частности, могут доставить больше неприятностей, чем они того стоят. Просто спросите старого доброго Джона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты что-нибудь слышал о Джоне? — спрашивает Миа, читая мои мысли во второй раз за сегодняшний день. Я упоминал, не так ли, что думаю об этом конкретном ее таланте? Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, но ее лицо спокойно, почти дружелюбно, что указывает на то, что тема Кэролайн пока позади.

— Нет, нечего не слышал. Откуда такой внезапный интерес к «Томпсон Пейн», прошлому и настоящему? — Мы подъехали к повороту на двухполосную дорогу. Как только съеду с шоссе, я поверну налево, проезжая мимо одного из знаковых старых амбаров, которые были выкрашены в белый цвет к двухсотлетию Огайо. Я работал над этой кампанией для штата, когда был скромным менеджером по работе с клиентами. Это была хорошая кампания. Полная финансируемых правительством льгот, таких как изысканные блюда за счет налогоплательщиков, и много времени, потраченного на поездки и выявление старых амбаров по всему штату. Идеально подходящая для меня. Много времени в одиночестве.