Дни Стужи (СИ) - Макаренков Максим "bort1412"

— Выпьете, с морозцу-то? — хозяин дома щелкнул по боку тяжёлого хрустального графина в центре стола.

— Не стоит, Петр Фаддеич, о делах говорить пришли, — отказался Иван.

— Оно и правильно, — купец так и не присел, расхаживая вдоль стола. Наконец, вздохнув, бросил на стол газету. «Московский вестник». На первой странице — большой снимок. Фрагмент парапета, на тротуаре укрытое чёрной казенной холстиной тело, вокруг ноги в сапогах, снег запятнан темным. Холстина бугрится в двух местах.

«Зверское убийство политика в центре столицы!», кричал заголовок.

— И, вот, еще. И, еще! — купец в сердцах бросил на стол «Ведомости» и «Столичного обозревателя».

Стас спокойно отодвинул в сторону газеты.

— Петр Фаддеич, вы нам лучше сами расскажите, что произошло, и зачем нас позвали. Говорите так, будто мы ничего не знаем. Кстати, так оно и есть. Мы с Иваном Николаевичем после Нового года, как медведи в спячку впали. Вон, Акимыч и разбудил.

Столяров побарабанил пальцами по краю стола. Глянул в окно.

Окно было большое, во всю стену, и в нем, как картина в раме, синело зимнее небо, золотились церковные купола, белел снег.

А купчина-то, эстет, — подумал Стас. Еще одна интересная деталька к образу возможного нанимателя.

— Значит, будто ничего не знаете, — Столяров развернулся всем телом, сцепил руки за спиной, снова заходил по ковру. — Вчера, ближе к полуночи, на Большом Москворецком мосту кто-то выпустил две тяжелых стрелы из ручного самострела в Бориса Вениаминовича Говоруна. Одна стрела пробила горло, вторая сердце, так что умер господин Говорун мгновенно. Был он на мосту не один, а со спутницей. Спутница его, девица Варвара Груднева, не пострадала, но пребывает в расстроенных чувствах и толком ничего не говорит. Восклицает только что-то о черной тени и ужасном сгустке мрака.

— Свидетели, улики, что-то еще? — поинтересовался Иван. Спрашивал он купца так, словно тот знал о ходе расследования все. Впрочем, напарники примерно так и думали. Уж больно озабочен был Столяров. Значит, знал достаточно, чтобы забеспокоиться. А уж почему нервничает — о том сам расскажет. Обязательно, расскажет, иначе бы не звал, не ходил, сцепив руки, не надевал костюм с галстуком, готовясь к посещению… кого, интересно? Скорее, не посещения. На выход купец собирался, на встречу с кем-то. С кем-то значимым, и не из купеческого круга. Совсем интересно.

Столяров мгновение подумал.

— Основной свидетель — девица Груднева. Сейчас под охраной, разумеется. Кроме нее на мосту находилась парочка подгулявших парней, но они шли по другой стороне моста, и подбежали к месту убийства только после того, как Груднева заголосила. Обходчик еще шел навстречу Говоруну с Грудневой, но он только поднялся на мост, момента убийства не видел. Снег же валил почти всю ночь. Что, кстати, тоже оказалось на руку убийцам, следы замело начисто.

— Убийцам или убийце? — уточнил Стас.

— Стрелка подобрала повозка. Ее Груднева и имела в виду, когда говорила, что мимо что-то пронеслось. Удаляющееся темное пятно и стук копыт парни тоже слышали. А обходчик даже видел ее, но очень смутно, поскольку в тот момент его внимание привлек женский крик. Так что, полиции это не слишком помогло.

— Полиции? То есть, у вас есть информация от следствия? — прямо спросил Стас.

Купец снова помедлил, видимо, прикидывая, что именно ему стоит говорить.

Стас решил его поторопить.

— Петр Фаддеевич, вам лучше быть с нами предельно откровенным, если вы решите нас нанять. В полиции человек у вас есть, это ж понятно. И, думаю, не один. А вот что эти осведомители вам так подробно все передали, говорит о том, что в деле вы имеете нешуточный интерес, и озабочены серьезно. Не очень пока понимаю, чем именно мы можем вам помочь, но давайте договоримся сразу: втёмную вы нас использовать даже не пробуете.

— И в мыслях такого не было, — махнул рукой купец. — Люди в полиции у меня, конечно, есть. Но тот, о ком я говорю, не купленный, родич он мой, вот и вывалил на меня весь ворох разом. Человек он спокойный и вдумчивый, а тут прибежал… ни разу я его таким не видел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Остановившись, Столяров задумчиво посмотрел на графинчик, сцапал его и, налив рюмку, одним глотком опрокинул. Длинно выдохнув, поморщился.

Сел, наконец.

— Ладно. Чувства в сторону, не девицы. Мне надо знать, кто и зачем заказал Говоруна. Именно, заказал.

Напарники переглянулись. Глядя на Ивана, Стас очень медленно, взвешивая каждое слово, сказал:

— А с чего вы, Петр Фадеевич, взяли, что мы это можем сделать?

— И, что мы умеем это делать, вообще, — добавил Иван.

Акимыч переводил взгляд с ведунов на купца и во взгляде его отчетливо читалась серьезная опаска.

Купец взгляд этот перехватил и усмехнулся:

— Ты, Акимыч, не мандражируй. Все нормально. А знаю я, что вы, господа, люди многих, хм… способностей, — купец потянулся к графинчику и налил теперь уже четыре рюмки, — и умеете не только подарки к праздникам добывать, да по нехорошим местам шататься. Вы, вот, Станислав Григорьевич, у порубежников не только в рейды ходили, но и Старшому помогали. В деликатных, — тут купец изобразил пальцами в воздухе замысловатый жест, — делах. Да и вы, Иван Николаевич, тоже не по ярмарочным шатрам рассиживались.

— Положим, так, — Стас, потянувшись, взял рюмку и, покрутив в пальцах, выпил. — Хороша водочка, на березовых почках?

Купец кивнул.

— Положим, кое-что мы умеем, — повторил Стас, и подался вперед, — но с чего нам с Иваном в это дело влезать? От него политикой за версту смердит, а в нее мы не суёмся, башку отвинтят, и никакие заслуги прошлого не помогут. Так, повторяю, с чего решили нас звать, и что мы с этого иметь будем?

— И зачем вам люди со стороны, если у вас свои в полиции сидят? — добавил Иван. Происходящее ему с одной стороны не нравилось, с другой, просыпался в нем подзабытый азарт, который в прошлые годы не раз заводил его в такие передряги, из которых он с трудом ноги уносил.

— Позвать вас мне Акимыч присоветовал, — кивнул купец на приказчика.

Иван молча показал Акимычу кулак.

— А я согласился. Поскольку, для такого дела мне нужны как раз люди со стороны. С моими делами и моим окружением никак не связанные, умелые, да понимающие, как опасные дела делаются. И чтоб не любители лезть на рожон.

— А вам-то это зачем? — напрямую спросил Иван.

У купца чуть заметно дрогнула щека.

— Да вы не стесняйтесь, что уж, Петр Фаддеич. Сами сказали, люди нужны толковые и с полицией не связанные. Тут два и два складывать не надо. Боитесь вы, что историей этой воспользуются, чтоб вам подкузьмить. И подозреваете, что родича вашего тоже подставить могут.

Столяров достал тяжелый золотой портсигар, размял папиросу. Прикурил от длинной толстой спички.

— Правильно мыслите, Иван Николаевич. Тут клубок такой, что и не знаешь с чего начать. Но попробую, — купец крепко затянулся. — Покойный господин Говорун, хоть и был уже политическим импотентом, в Ярославле и окрестностях полезные знакомства сохранил, и, здесь, в Москве, устраивал выгодные сделки, протекцию оказывал, ну и прочие услуги. С которых, собственно, и кормятся все наши слуги народные.

Хмыкнув, Столяров продолжил:

— Деловые интересы у меня самые разнообразные. И в Ярославле мне как раз протекция потребовалась. Хотел я тамошним больницам, да домам призрения продуктовые наборы для обедов поставлять. И цену предлагал неплохую, но без нужной смазки дело не шло. Обратился я к Говоруну, он обещал посодействовать. И вот вчера вечером узнаю, что он, стервец этакий, контракт с больницами другому устроил. А с утра такие вот новости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Столяров со злостью раздавил в пепельнице окурок.

— Весело годик начинается, — вздохнул Иван и попросил, — вы продолжайте, Петр Фаддеич, давайте нам весь расклад. И соображения свои тоже давайте. Сами про клубок начали. А то, знаете ли, из Мира Духов мне сообщают, что вы серьезно недоговариваете.

Столяров продолжил: