Бег сквозь лабиринт - Татьяна Величкина

Антон оплатил обед и вышел вслед за ними, быстро запомнив номер автомобиля Сергея, явно доставшегося по наследству с семидесятых годов. Это была «двадцать первая Волга» серого цвета, еще со старыми черными номерами.

Антон еще раз прокрутил в голове рассказ Наташи и в его голове начал зреть план, он хотел заслужить уважения Тэлля, потому, что надеялся на совместный бизнес с ним, после выполнения этой личной просьбы. Антон был уверен в том, что станет гораздо ближе к капиталам Аркадия Иосифовича.

Проводив их взглядом, Раскин направился к своему автомобилю, это была «Audi-100», тёмно-синего цвета. Кожаный салон, суперсовременная магнитола, подогрев сидений. Антон очень гордился своей машиной и обращался с ней куда лучше, чем с бедными девушками, которые ездили в ней. Он считал, что делает хорошее правильное дело, помогая несчастным девкам, которых родители не удостаивают воспитанием или просто вниманием, юным наркоманкам, бродяжкам, которых сейчас стало больше, а значит, работы прибавилось, любил посмеиваться он. Антон всегда был безупречно одет, дорогие костюмы, галстуки, шикарные туфли, все это было подобрано со вкусом и знанием дела. От него всегда веяло приятным, не кричащим ароматом дорогого парфюма, кто не знал его, мог подумать, что вот она мечта для любой девушки. Он был среднего роста с коротко подстриженными пепельными волосами, которые были полностью седыми, но, бросая поверхностный взгляд, его можно было запросто принять за блондина. Ярко голубые глаза, похожие на глаза хищной птицы и такой же крючковатый орлиный нос. Мускулистые руки с длинными пальцами на больших ладонях, широкие плечи и свободная пружинистая, как у ягуара походка. Он всем был похож на ухоженного хищника, привыкшего исключительно к живому, еще бьющемуся в конвульсиях агонии мясу, добытому в кровавом поединке. Антон ни когда не прощал себе поражения и шел к цели до конца, из него мог бы получиться отличный руководитель, может быть политик, но за семь лет в зоне, он понял, где его место в этой жизни. Теперь это был его мир, с его законами и его Богом. Раскин завел двигатель и направился на Ленина 40, где его ждал Динаров, который был не плохим парнем, прикормленный преступными деньгами уголовного мира и навсегда забывшим, что обещал, выйдя из заключения начать новую жизнь. Теперь медленно и верно он становился похожим на Антона и если раньше он презирал в нем его самодовольство, вспыльчивость, безжалостность, то теперь гордился тем, что они так похожи и их дружба сродни братской, когда вместе плохо, врозь еще хуже. Они вечно спорили и, в конце концов, делали так, как решал Антон, потому, что он всегда был прав.

Наташа открыла дверь своим ключом, усталая и голодная. Тихо пройдя на кухню и включив свет, она увидела смертельно пьяного Валеру, который храпел, положив свою лохматую голову на сложенные на столе руки. На скатерти валялись обглоданные хлебные корки, которые с интересом изучали два таракана. Пустые бутылки валялись под столом, тут же были осколки стекла. Наташа, поморщившись, ощутила запах перегара, и чего-то протухшего, к горлу подкатил комок, и она почувствовала, что если сейчас не выйдет отсюда на воздух, ее просто стошнит на этот стол с пьяницей Валеркой.

Выбежав в подъезд, она быстро понеслась к выходу, еще немного и когда поток холодного осеннего воздуха влетел в ее легкие, ей стало легче. Она посмотрела на темное небо и в предчувствии непогоды, поёжилась, куда теперь, она не хотела возвращаться домой, но куда, ей некуда было идти. К Сергею? Нет, она не хотела давать ему снова надежду и наблюдать, как он смотрит на нее, ей все осточертело. К Азизе? Это было уже совсем бессовестно, к подруге она могла пойти, но Мадина Магометовна, ее начальница и Наташа не имела права заявляться в десять вечера со своими проблемами к ним.

Она медленно брела по тёмным улицам, ей стало холодно от пронизывающего ветра. Наташа шла и понимала, что ни кому в этом мире до нее дела нет. Если она сама ничего не сделает, все останется по-прежнему. Пьяница мать и ее сексуально озабоченный сожитель. Она поняла, что боится, что он снова захочет повторить попытку сделать это, тогда она не знала, что спасло её, и теперь Наташа боялась оставаться с ним наедине. Мать стала меньше пить, тогда четыре года назад, она «вшила» себе «Торпедо» и с тех пор уже не пила так сильно. Сначала боялась умереть, но потом «добрые» люди подсказали, что через полгодика уже ничего смертельного не случится. Наташа радовалась, что хоть так, до того времени, как мама не привела в дом свою новую любовь — Валерика.

Она вздрогнула от голоса, он показался ей знакомым, обернувшись, Наташа увидела, как из раскрытой дверцы автомобиля выглядывает Нугман, брат Азизы. Наташа давно не видела его, теперь он все время жил в Москве, изредка навещая родителей и сестру в Красноярске.

— Наташа, почему ты тут одна ходишь, садись, — позвал он её, она в нерешительности остановилась и покачала головой. Нугман заглушил двигатель и вышел из машины. — У тебя что-то случилось?

Наташа не знала, что говорить, не станет же она, в самом деле, изливать ему свою душу, она стояла словно в оцепенении, словно кролик перед удавом.

Нугман тронул ее за плечо, ему стало ясно, что с Наташей что-то происходит, и он захотел, во что бы то ни стало помочь ей.

— Поедем, в кафе посидим, да ты совсем замерзла, — он помог ей сесть в машину, и когда машина тронулась, увидел, что по щекам Наташи катятся слезы. Он не стал больше спрашивать ни о чем, он понял, что это слишком личное, чтобы говорить ему. — У меня предложение, — внезапно он остановил машину. Наташа непонимающе посмотрела на него. — Поедешь к нам и все, Азиза по тебе соскучилась, а завтра утром разберемся, на тебе же лица нет.

— Я не могу поехать к вам, — Наташа знала, что он скажет это, и понимала, что не может согласиться на это заманчивое предложение, — отвези меня к железнодорожному вокзалу, у меня там друг живет.

— А ты не врёшь? — спросил Нугман как-то знакомо, словно эта фраза была из далекого детства.

— Нет, — улыбнулась Наташа, и тут ее словно прорвало от безудержного смеха, она пыталась подавить его, но рвался из нее и Нугман понимающе улыбался, он видел, что это своего рода разрядка. Уж лучше смех, чем истерика. Они проехали еще совсем немного, Наташа почти, что успокоилась, и ей стало немного легче. Музыка тихо и убаюкивающее играла, пока, наконец, не заставила закрыться глазам. Наташа не заметила, как уснула, и когда машина Нугмана остановился, открыла глаза. Она удивлённо посмотрела на него, потому что он с нежностью смотрел на нее, и в его взгляде не было ничего вызывающего или похотливого. Их глаза встретились, и у Наташи что-то сжалось внутри, так же на нее смотрел Сергей, и она поняла, что испытывает Нугман. Как бы в подтверждение ее мыслей он сказал.