Артемис Фаул. Затерянный мир - Йон Колфер

Жеребкинс явно гордился своими достижениями.

– У Восьмого отдела хороший бюджет. Я могу позволить себе приобретать только лучшее.

– А прежняя работа?

Кентавр нахмурился.

– Я пытался работать с Сулом, но ничего не вышло. Он только и знает, что разрушать все, созданное майором Крутом. Восьмой отдел вышел на меня на одной из воскресных встреч клуба знакомств. Они сделали мне предложение, от которого я не стал отказываться. Здесь мою гениальность наконец-то оценили по заслугам, да и зарплата существенно выше, чем в полиции.

Мульч, не теряя времени, тут же обыскал помещение на предмет съестного, не нашел ни крошки и рассвирепел.

– Нет чтоб потратить хоть немного из своего баснословного жалованья на мышиное карри! – ядовито прошипел он.

Жеребкинс выразительно оглядел заляпанного туннельной грязью гнома с ног до головы и надменно выгнул бровь.

– Нет, на мышиное карри – уволь. Зато у нас есть душевая. Ты знаешь, что такое душ, Рытвинг?

Борода Мульча ощетинилась.

– Да, знаю. А еще я могу узнать осла, если вижу его перед собой.

Элфи решительно встала между ними.

– Перестаньте, вы оба. Опять за старое, да? Лучше поберегите свои излюбленные придирки до тех пор, пока нам не объяснят, где мы и почему тут оказались.

Мульч заткнулся, однако не отказал себе в удовольствии еще немного позлить кентавра, плюхнувшись на диван кремового цвета. Элфи села рядом с гномом, но на некотором расстоянии.

Жеребкинс включил стенной экран, потом легонько коснулся его поверхности пальцами, выбирая нужную программу.

– Я просто в восторге от этих газовых экранов, – заявил он, сорвавшись на радостное ржание. – Электрические импульсы нагревают частицы до разной температуры, в результате чего газ меняет цвет и создает изображение. Конечно, все гораздо сложнее, и я упростил объяснение, чтобы было понятно и каторжнику.

– Я был полностью оправдан и восстановлен в правах! – вскинулся Мульч. – И тебе об этом прекрасно известно.

– С тебя были сняты обвинения, но сказать, что ты оправдан, было бы неправильно, – заметил Жеребкинс. – Существует разница между оправданием и снятием обвинений. Небольшая.

– Да, такая же, как между кентавром и ослом.

Элфи вздохнула. Все как в старые добрые времена.

Когда Жеребкинс работал техническим консультантом Подземной полиции, он обеспечивал ей поддержку при выполнении многих операций, а Мульч поневоле был вынужден им помогать. Со стороны совершенно не верилось, что кентавр и гном на самом деле добрые друзья. Элфи даже подозревала, что такими мелкими перебранками самцы любого вида выражают расположение друг к другу.

На экране появилось изображение демона в натуральную величину. У него были узкие глаза и увенчанные шипами уши.

Мульч подпрыгнул на диване.

– Д’арвит!

– Успокойся, – сказал Жеребкинс. – Изображение создано компьютером. Хотя, согласен, качество превосходное. – Кентавр увеличил картинку, и чудовище заполнило весь экран. – Взрослый демон-самец. После трансформации.

– После трансформации?

– Да, Элфи. Демоны взрослеют не так, как другие расы волшебного народца. Они весьма милы, пока не достигнут возраста полового созревания, после чего их тела подвергаются воздействию сильнейших и болезненных спазмов. Это и есть трансформация. В ходе ее демон закукливается, вокруг него образуется кокон, наполненный питательной слизью. Промучившись восемь-десять часов, они появляются из коконов как раз такими, какими мы и привыкли представлять демонов. А детстве они – бесенята, так их и называют. Но это не относится к демонам-колдунам, которые не проходят стадию трансформации. У них только развиваются магические способности. Я им не завидую. Вместо прыщей и резких изменений настроения у демона-колдуна, достигшего половой зрелости, возникают другие подростковые отклонения, например начинают вылетать молнии из пальцев. Это если ему еще повезет…

– А что вылетает, если не повезет? И что нам вообще за дело до этих демонов? – спросил Мульч в попытке докопаться до сути.

– Нам есть до них дело, потому что совсем недавно демон появился в Европе, и мы не смогли добраться до него первыми, – ответил кентавр.

– Это нам уже говорили, – вмешалась Элфи. – Демоны возвращаются с Гибраса?

– Возможно, Элфи. – Жеребкинс постучал пальцем по поверхности экрана, и изображение разделилось на несколько прямоугольников. В каждом появилось по маленькому демону. – В течение последних пяти веков демоны всего несколько раз появлялись в нашем мире, и всегда не более чем на мгновение. Последнее и к лучшему, поскольку по этой причине вершки не успели никого из них схватить. – Жеребкинс выделил четвертое изображение. – Вот этот экземпляр моему предшественнику удавалось удерживать в течение двенадцати часов. Дело было в полнолуние, и у моего предшественника имелся серебряный медальон.

– Да, конечно, полная луна – это так романтично… – встрял Мульч.

Жеребкинс вздохнул.

– И чему тебя только в школе учили? Демоны – уникальны, между ними и прочими обитателями Земли лежит пропасть. Их остров Гибрас представляет собой огромный обломок Луны, упавший на Землю в триасовый период[1], когда Луна столкнулась с метеоритом. Благодаря сохранившейся наскальной живописи и компьютерному моделированию нам по крупицам удалось отчасти воссоздать картину катастрофы. Судя по тому, что нам удалось выяснить, этот обломок упал в поток магмы и, если можно так выразиться, приварился к земной поверхности. Демоны же являются потомками микроорганизмов, которые жили в лунном грунте. Их тело и разум до сих пор подвержены сильнейшему влиянию Луны – в полнолуние у них иногда даже появляется способность к левитации. Более того, именно этим влиянием объясняется то, что некоторые из демонов иногда проникают в наше измерение. Они вынуждены носить серебряные украшения, чтобы противостоять притяжению Луны. Серебро – самый надежный якорь, чтобы удержаться в своем времени и пространстве. Золото тоже подходит, но, используя золото, можно лишиться некоторых частей тела.

– Ну ладно, допустим, мы готовы принять на веру этот вздор о межпространственном лунном притяжении, – сказал Мульч тем небрежно-снисходительным тоном, которого Жеребкинс терпеть не мог. – Какое отношение это имеет к нам?

– Прямое, – рявкнул кентавр, распаляясь. – Ты хоть представляешь, что будет, если демон попадет в руки людей? Догадываешься, за кого они примутся потом со своими пробирками и микроскопами?

Пока он отдувался и возмущенно фыркал, Виниайа продолжила рассказ:

– Именно поэтому пятьсот лет тому назад Нан Бёрде, будучи председателем Совета, создала Восьмой отдел для наблюдения за деятельностью демонов. К счастью, Бёрде обладала миллиардным состоянием и после смерти завещала его Восьмому отделу. Мы – очень малочисленное, подчиняющееся напрямую Совету подразделение Подземной полиции, но благодаря наследству Бёрде не жалуемся на недостаток средств и можем позволить себе самое лучшее оборудование и снаряжение. Со временем Восьмому отделу кроме основной задачи стали давать и иные поручения, слишком щекотливые, чтобы их можно было доверить обычным подразделениям полиции. Но приоритетным направлением по-прежнему является демонология. В течение пяти веков лучшие умы изучали древние тексты демонов, чтобы попытаться предсказать, когда и где появится очередной пришелец с Гиброса. Обычно наши расчеты точны, и мы способны контролировать ситуацию. Но двенадцать часов назад в Барселоне произошло непредвиденное.

– И что же это было? – Мульч впервые задал вполне разумный вопрос.

Жеребкинс открыл очередное окно на экране. Бо́льшая часть изображения представляла собой белое пятно.

– Вот что.

Мульч уставился на экран, картинно выпучив глаза.

– Очень маленькая вьюга? – предположил он.

Жеребкинс погрозил ему пальцем.

– Клянусь, если бы я сам не любил издеваться над другими, то выкинул бы тебя отсюда пинком под твой легковоспламеняющийся зад.

Мульч поблагодарил его за комплимент снисходительным кивком.

– Нет, это – не маленькая вьюга, – сказал кентавр. – Это сигнал белого поля. Кто-то заблокировал наши скопы.

Элфи кивнула. Скопами на жаргоне Подземной полиции назывались замаскированные системы слежения, установленные на спутниках связи.

– Похоже, внутри нашей маленькой вьюги происходило нечто из ряда вон выходящее – не зря же вершки бросились врассыпную от этого места.

На экране, вне белого пятна, люди в панике разбегались кто куда, автомобили заезжали на тротуар и врезались в стены.

– В некоторых программах человеческих новостей, – продолжал Жеребкинс, – сообщалось о том, что на несколько секунд посреди улицы буквально из ничего возникло невиданное существо, похожее на гигантского ящера. Фотографий, естественно, нет. Это событие не было для нас абсолютной неожиданностью. Я вычислил координаты возможного появления демона, но, по расчетам, точка выхода должна была находиться на три метра левее, поэтому именно там мы установили ПИС… простите, проектор искажения света. К сожалению, если время явления нам удалось предсказать в точности, то с пространственными координатами произошла небольшая нестыковка. А тот, кто находился внутри сферы помех, знал и точное место, и время.