Убийство Роджера Экройда - Кристи Агата
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дворецкий притворил дверь в холл.
– Я думаю, этого достаточно, сэр. Бильярдная, кухня и спальни дам в другом конце здания.
Я кивнул и заколотил кулаками в дверь. Затем нагнулся к замочной скважине и крикнул:
– Экройд! Экройд! Это я, Шеппард! Впустите меня!
По-прежнему тишина. В запертой комнате никаких признаков жизни. Мы с Паркером переглянулись.
– Паркер, – сказал я, – сейчас я взломаю дверь. То есть мы взломаем ее под мою ответственность.
– Если вы считаете нужным, сэр… – сказал Паркер с сомнением в голосе.
– Считаю. Я очень тревожусь за мистера Экройда.
Я оглянулся, выбрал стул потяжелее, и мы с Паркером начали взламывать дверь. Еще одно усилие – она поддалась, и мы шагнули за порог.
Экройд сидел в кресле перед камином в той же позе, в какой я его оставил. Голова его свесилась набок, а над воротничком поблескивала витая металлическая рукоятка.
Мы подошли ближе. Я услышал, как ахнул дворецкий.
– Сзади ткнули, – пробормотал он, – страшное дело!..
Он вытер потный лоб носовым платком и осторожно протянул руку к рукоятке кинжала.
– Не трогайте! – резко сказал я. – Немедленно вызовите полицию. Потом сообщите мистеру Реймонду и майору Бленту.
– Слушаю, сэр. – Паркер торопливо вышел, продолжая утирать пот.
Я сделал то немногое, что требовалось, но постарался не изменять положения тела и совсем не касался кинжала. Трогать его было незачем. Было ясно, что Экройд мертв, и довольно давно.
За дверью раздался голос Реймонда, полный ужаса и недоверия:
– Что? Невозможно! Где доктор?
Он ворвался в кабинет, остановился как вкопанный и побелел. Отстранив его, в комнату вошел Гектор Блент.
– Бог мой, – раздался из-за его спины голос Реймонда, – значит, это правда!
Блент шел не останавливаясь, пока не приблизился к креслу. Он наклонился к телу, но я удержал его, думая, что он, как и Паркер, хочет вытащить кинжал из раны.
– Ничего нельзя трогать, – объяснил я. – До полиции все должно оставаться так, как есть.
Блент понимающе кивнул. Лицо его было, как всегда, непроницаемо, но мне показалось, что под этой маской спокойствия я заметил признаки волнения. Джеффри Реймонд подошел к нам и через плечо Блента поглядел на тело.
– Ужасно, – сказал он тихо. Он, казалось, овладел собой, но я заметил, что руки у него дрожали, когда он протирал стекла пенсне. – Ограбление, я полагаю, – сказал он. – Но как убийца проник сюда? Через окно? Что-нибудь пропало? – Он подошел к письменному столу.
– Вы думаете, это грабеж? – спросил я.
– Что же еще? О самоубийстве ведь не может быть и речи.
– Никто не мог бы заколоть себя таким образом, – сказал я с уверенностью. – Это убийство, сомнения нет. Но мотив?
– У Роджера не было врагов, – сказал Блент негромко. – Значит – грабитель. Но что он искал? Все как будто на месте. – Он окинул взглядом комнату.
– На письменном столе все в порядке, – сказал Реймонд, перебирая бумаги. – И в ящиках тоже. Очень загадочно.
– На полу какие-то письма, – заметил Блент.
Я посмотрел. Три письма валялись там, где их уронил Экройд, но синий конверт миссис Феррар исчез. Я открыл было рот, но тут раздался звонок, из холла донеслись голоса, и через минуту Паркер ввел нашего инспектора мистера Дейвиса и полицейского.
– Добрый вечер, джентльмены, – сказал инспектор. – Какое несчастье! Такой добрый человек, как мистер Экройд! Дворецкий сказал, что он убит. Это не могло быть несчастной случайностью или самоубийством, доктор?
– Нет, исключено, – сказал я.
– Плохо. – Он склонился над телом. – Никто не касался его? – спросил он резко.
– Я только удостоверился, что никаких признаков жизни нет. Это было нетрудно. Положения тела я не менял.
– Так. И судя по всему, убийца скрылся – то есть пока. Теперь расскажите мне все. Кто нашел тело?
Я рассказал все как можно подробнее, стараясь ничего не упустить.
– Вам звонили, говорите вы? Дворецкий?
– Я не звонил, – твердо произнес Паркер. – Я весь вечер не подходил к телефону. Это подтвердят и другие.
– Странно. А голос был похож на голос Паркера, доктор?
– Ну как бы вам сказать? Я не обратил внимания. Видите ли, у меня не возникло сомнений.
– Естественно. Ну, так. Вы приехали сюда, взломали дверь и нашли бедного мистера Экройда. Давно ли он умер, доктор?
– Не менее получаса тому назад. Может быть, больше.
– Дверь была заперта изнутри, вы говорите. А окно?
– Я сам закрыл и запер его по просьбе мистера Экройда.
Инспектор подошел к окну и откинул занавесь.
– Теперь, во всяком случае, оно открыто! – воскликнул он.
Действительно, нижняя рама была поднята. Инспектор посветил на подоконник фонариком.
– Он вылез из окна, – сказал инспектор. – И влез тоже. Смотрите.
На подоконнике явственно виднелись следы. Следы ребристых резиновых подметок. Один след был обращен носком внутрь комнаты, другой, частично перекрывавший первый, – наружу.
– Ясно как день, – сказал инспектор. – Что-нибудь ценное пропало?
– Нет, насколько нам удалось установить, – покачал головой Реймонд. – В этой комнате мистер Экройд ничего ценного не хранил.
– Хм, – сказал инспектор. – Он заметил, что окно открыто. Влез. Увидел мистера Экройда в кресле, а он, быть может, спал. Нанес удар сзади, потерял голову и улизнул. Но оставил следы. Найти его будет нетрудно. Никто не замечал какого-нибудь бродягу в окрестностях за последнее время?
– Ах! – воскликнул я вдруг.
– В чем дело, доктор?
– Сегодня вечером, выходя из ворот, я встретил незнакомого человека. Он спросил меня, как пройти в «Папоротники».
– Когда это было, доктор?
– Ровно в девять. Я слышал бой часов, выходя из ворот.
– Не могли бы вы описать его?
Я сообщил все, что знал.
– Кто-нибудь сходный с этим описанием звонил у парадного? – спросил инспектор дворецкого.
– Нет, сэр. За весь вечер никто не подходил к дому.
– А с черного хода?
– Не думаю, сэр, но я спрошу.
– Спрашивать буду я, благодарю вас, – остановил его инспектор. – Сперва мне бы хотелось точнее установить время. Кто и когда последний раз видел мистера Экройда живым?
– Я, по всей вероятности, – сказал я. – Ушел я отсюда без… дайте подумать… примерно без десяти девять. Он просил меня сказать, чтобы его не беспокоили, и я предупредил Паркера.
– Да, сэр, – почтительно подтвердил дворецкий.
– Мистер Экройд был, несомненно, жив в половине десятого, – сказал Реймонд. – Я слышал, как он разговаривал здесь.
– С кем?
– Этого я не знаю. Тогда я думал, что там у него доктор Шеппард. Я хотел было поговорить с мистером Экройдом о документах, заняться которыми он мне поручил, но, услышав голоса, вспомнил, что он просил не мешать его разговору с доктором, и ушел. А теперь оказывается, что к этому времени доктора там уже не было?
– Четверть десятого я был уже дома, – подтвердил я. – И оставался там до этого телефонного звонка.
– Кто же был с ним в половине десятого? – спросил инспектор. – Не вы, мистер… э… мистер?..
– Майор Блент, – подсказал я.
– Майор Гектор Блент? – переспросил инспектор, и в голосе его прозвучало уважение.
Блент молча кивнул.
– По-моему, мы вас уже видели здесь, сэр. Я не сразу узнал вас, но вы гостили у мистера Экройда год назад в мае?
– В июне, – поправил Блент.
– Ах да, в июне. Но, возвращаясь к моему вопросу, не вы ли были с мистером Экройдом в половине десятого?
Блент покачал головой:
– После обеда я его не видел.
– А вы, сэр, ничего не расслышали из разговора? – обратился инспектор к Реймонду.
– Расслышал несколько фраз, которые – я ведь считал, что мистер Экройд разговаривает с доктором Шеппардом, – показались мне несколько странными. Мистер Экройд вроде бы сказал: «Обращения к моему кошельку были столь часты за последнее время, что эту просьбу я удовлетворить не смогу…» Тут я ушел и больше ничего не слышал, но очень удивился, потому что доктор Шеппард…