Студентка в подарок - Батлук Анна Викторовна

– Что за чушь, – не вытерпела я, и в этот момент мне в рот чуть ли не попал один из артефактов. Отец подхватил меня за руку и потянул сквозь толпу. С опозданием появилась охрана, принялась оттеснять журналистов, но они всячески пытались отбиться.

– Что значит ваш комментарий, Лилиана? Вы считаете чушью новый закон, который лоббирует ваш отец? – затараторил один очень ушлый журналист с такими большими ушами, что казалось, они шевелятся независимо от воли обладателя.

– Нет, – журналиста отодвинул его коллега. – Она считает чушью другой закон, который пытается продвинуть министр Контас.

Журналюги чуть не задохнулись от восторга и затараторили еще быстрее, так что я даже не могла разобрать предложений, лишь выхватывала отдельные слова, пока отец буксировал меня сквозь толпу.

– … Ресторан… буянит… комментарии, комментарии… недра… отойдите все, сейчас я как скажу!

На этой оптимистичной ноте мы наконец ворвались в ратушу и захлопнули дверь, оставляя за ней почти размазанных охранников и буянящих журналистов. Выглядело это, честно скажу, как избиение малолетних, сквозь стеклянную дверь мне было видно, как один из журналистов уже почти забрался на плечи оседающего охранника и пытался процарапать вход в ратушу. Хорошо, что двери ее открываются наружу, да и вообще заблокированы.

– Так какой закон ты там продвигаешь, папа? – отдышавшись, спросила я. Отец недовольно на меня взглянул и направился по лестнице наверх. Я мельком кивнула контролеру и поспешила вслед за родителем.

– Тебя же никогда не интересовала моя работа.

– Так и тебя раньше мои моментосессии не интересовали, – вздохнула я. – Все меняется. По-видимому, закон очень интересный, раз журналюги посчитали, что даже я в этом замешана.

Мимо нас пробежали по лестнице вниз несколько охранников. Судя по всему, журналисты никак не желали успокаиваться. Я со страданием посмотрела вверх, пытаясь определить, сколько пролетов нам еще предстоит пройти.

– Лучше бы они решили, что ты выпиваешь, – отец потер пальцами переносицу. Как ни странно, он даже не запыхался, в то время как я уже начинала уставать. – Ну да ладно. Сейчас идет подготовка к принятию нового закона о недрах, существует две редакции этого закона и, соответственно, две рабочие группы. Одну возглавляет Дром Контас…

– А вторую ты, – хмыкнула я. – И что, редакции настолько отличаются?

– Ты не можешь себе представить насколько, – по лестнице спускался мужчина в костюме, отец кивнул ему и продолжил рассказ только тогда, когда мы поднялись достаточно высоко, чтобы нас не услышали. – Наша группа готовит редакцию закона, в которой недра остаются имперской собственностью, вся работа с ними строго регламентирована, и все вопросы пользования и распоряжения недрами находятся в ведении Совета пяти.

– Ну разумно, – я уже задыхалась, и голос мой звучал тихо. Говорить громче не было сил. Я опять посмотрела наверх: мы что, на башню собираемся забраться? – А Контас что хочет?

Отец хмыкнул.

– А группа Дрома пытается протолкнуть в закон лазейку, которая позволит частным лицам владеть месторождениями полезных ископаемых.

Я споткнулась на лестнице и упала бы, если б отец не подхватил меня за локоть.

– Но это же невозможно! То есть Империя будет зависеть от кого-то, у кого есть определенные полезные ископаемые?

– От того, кто сможет их почувствовать, – отец в упор взглянул на меня, будто желая что-то донести взглядом. – Почувствовать на глубине, которая для обычных магов земли недостижима.

– А для кого достижима?

– Для кого-то очень необычного, – отец пожал плечами. – Но дать даже в перспективе кому-то безграничное единоличное влияние на экономику, Империю и Совет – сущая глупость.

– Так если глупость, неужели эту редакцию закона кто-то поддержит?

– В кабинете министров треть участников – маги земли. Из них двое входят в Совет пяти. Вдруг они надеются, что их дети станут безумно сильными и почувствуют залежи, например, золота недалеко от ядра? Действия богов нереально предусмотреть. Сейчас мы примем этот закон, а назавтра боги решат кого-то наградить выдающимся даром, и, как назло, это будет дар земли. А что дальше? Дадим право собственности на чистый воздух?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы остановились у огромной двусторчатой двери. До башни, кстати, так и не добрались. Не успела я толкнуть дверь, как она распахнулась, и в коридор выглянул сухонький старичок, одетый в какой-то совершенно нелепый халат и туфли с загнутыми вверх носами.

– Ваннариус, ты ли это?

– Нет, Михаэль, это Чиррас, – я удивленно взглянула на отца – давно не слышала в его голосе таких мягких нот. – Ваннариус на пенсии уже третий год.

– Да, точно, Чиррас, – старичок почесал лысую голову. – А это кто с тобой? Невеста? Ты же совсем недавно с другой приходил.

Моя челюсть отпала почти до пола.

– У Михаэля нет ощущения времени, – поспешил пояснить отец. – Это он про твою маму… э-э-э… мы приходили, наверное, когда только поженились.

– Кольца на девушке не было, – поспешил вставить старичок.

– Ну, значит, до свадьбы приходили, – рявкнул отец, из голоса которого мягкие ноты мигом исчезли. – Это моя дочь! Открывай двери и впусти нас.

Михаэль совершенно не обратил внимания на гнев отца, перевел взгляд на меня и внимательно осмотрел.

– Красивая девчушка, кого-то она мне напоминает.

Отец закатил глаза.

– Да жену мою и напоминает, мы отсюда в свадебное путешествие улетали. Давай скорее, спешить надо, я уже два совещания пропустил.

Старичок открыл двери пошире и скрылся в комнате, что-то недовольно бурча. Мы с отцом отправились следом. Отец – хмурясь, а я – с удовольствием осматриваясь.

Комната была круглой, с высокими, теряющимися где-то вдали потолками. Светлые стены обрамляли шторы разных цветов, но все нежных, приятных оттенков из разных тканей: шерсти, шелка, хлопка… Они появлялись, казалось, из воздуха, стелились по земле, но концов ни одной из них я не видела. У дальней стены располагался полукруглый стол из черного дерева, прямо за ним – одностворчатый шкаф. Вот и вся обстановка.

– И где портал? – я хмыкнула, храбрясь.

– Всему свое время, – раздался голос Михаэля за нашими спинами. Я резко обернулась, а старичок, улыбаясь, закрыл дверь. Выглядело это жутковато, и я поежилась.

– Когда был осенний бал у императора, мы пользовались порталом, помнишь? – отец кивнул. – Но он сразу был, я помню – светящаяся рамка в комнате.

– Это был маленький портал, – мсье Тиррос пожал плечами. – Его создали специально для перемещения гостей на бал. Такой портал работает в пределах десятка километров. Академия находится далеко, и нужен портал стационарный, таких в империи совсем немного, и один из них прямо перед тобой. Вообще-то все студенты добирались до Академии своим ходом, и только ты – министерским порталом. Не переживай, я предупредил ректора, тебя встретят.

– Министры не могут инициировать создание новых порталов? – фыркнула я. – Некогда или большие затраты бюджета?

– Слишком много сил на это тратится, – отец опять не обратил внимания на мой выпад. – И при этом управлять порталом должны сразу четыре сильных мага или один, но тот, в котором сосредоточены все стихии. Нет смысла создавать порталы, если ими некому управлять.

– В одном человеке сразу четыре стихии? – кисло уточнила я. Настроение стало еще хуже, хотя, казалось бы, куда еще хуже. Но как так получается, что у кого-то никаких способностей к магии (даже не знаю, брать теперь себя в расчет или нет), а у кого-то сразу четыре. – Михаэль, прошу прощения, вы всемогущий что ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Если бы. Сил-то у меня немного, просто сразу все виды. Но, конечно, на порталы хватает да и на много чего другого интересного. Показать?

– Михаэль, отправляй скорее, мне некогда! – отец чуть не взорвался.

– И так уже задержался, – съязвил старичок. – Все спешите вы куда-то, молодые, и все мимо. Вон некоторые министры ходят и ходят ко мне. И поболтать не прочь.