Новейшая история - Светлана Багдерина

— Любовь тут у вас настоящая, — тихо улыбаясь, покачала головой Алия.

— Угу, — счастливо кивнул Находка.

— Так и запишем, — подмигнула летописица. — Ну, так что сейчас читаем?

— Вот тут, — Находка, посерьезнев, ткнула пальцем в желтую пергаментную страницу трофейной книги маркизы. — Я в том, другом фолианте прочитала… — она остановилась на секунду, словно смакуя незнакомое, но вожделенное слово, — что как закрыть навсегда Пламя Сердца Земли должно быть написано в этой. А она на каком-то непонятном языке.

— На древне-магическом, — пояснила гостья.

— А ты что, тоже… колдунья? — подозрительно прищурилась царица. — Ну хоть немножко?

— Нет, конечно, — тихо рассмеялась Алия. — Просто у меня с языками всегда хорошо было, а еще я книжки читать люблю. Ну и писать тоже.

— А читать научиться совсем не трудно оказалось, — гордо хмыкнула Находка.

— Ты просто ученица хорошая.

— А ты — учительница. И ты правда про нас книжку напишешь?

— Конечно. Только не просто книжку, а историю. Трактат. То есть научное жизнеописание — узурпатора Костея, Аникана Злосчастного — брата Мечеслава… ну и твоих родителей, если ты мне про них расскажешь…

— Расскажу обязательно! — пообещала Находка. — Вот батя с мамой удивятся: они про книжки и слыхом не слыхивали, а тут про них — целый трик-трак… трак-так… трак-тор…

— Трактат.

— Вот! Я и говорю! Только не выговариваю… А пока давай дальше читать.

— Давай, — шепотом согласилась Алия, открыла нужную страницу — и спохватилась: — А слушай, я тебя спросить хотела… Ты ж говоришь, что магия октябричей — только заговоры и наговоры, семейное, хозяйственное и всё такое. А стрелу ты в маркизу как кинула? Тоже заговором?

Находка усмехнулась:

— Стрелу я в нее кинула так же, как желе. Только тогда, за столом, я не поняла, чего сделала и как… а вот у Пламени — дошло. Когда маркиза в нос мне ткнула, что она из своего крохотного дара каждую капелюшечку выжимает, а я со своим большим ничего нового узнавать не желаю… Вот я и пожелала. И подумала. Ну и надумала… — октябришна скромно потупилась. — Оказывается, магия одна, только люди ее по-разному используют. И если хорошо разозлить октябрича…

Летописица важно кивнула и потянулась за пером и бумагой.

— Ты чего?

— Записываю первое правило волшебника. Не злите белых и пушистых. Белый пушистый зверек может оказаться медведем.

— Тогда и второе запиши, — Находка лукаво подмигнула, и Алия шкодно улыбнулась в ответ:

— Знаю. Прежде, чем обзываться — учи матчасть!

Примечания

1

Потому что объяснить несчастным случаем ее безнадежно испорченный внешний вид представлялось еще менее возможным.

2

Кошелек, связка разнокалиберных перстней, ароматическая подушечка в виде летучей мыши, золотые ножнички, небольшой кинжал, десяток разноцветных пузырьков, наполненных чем-то темным и маслянистым, сверток пергаментов, пачка бумаги для записей, три пера, чернильница-непроливайка с запасным бутыльком чернил — на случай, если всё-таки прольется, две шкатулки с орнаментом из черепов и роз — одна побольше, вторая поменьше… ну и собственно то, между чего всё это богатство незаметно покоилось.

3

А потом и ее.

4

Царица всегда поражалась, как неглупый в остальном парень мог быть таким бестолковым и черствым, когда дело касалось чувств и эмоций. Только отсутствие жизненного опыта не давало ей придти к выводу, что недостаток сей был присущ всему мужскому полу, а не только ее ненаглядному, и исправлялся лишь при помощи сложного материально-вокализированного заклинания, единственным компонентом имеющим сырую землю.

5

При этих словах Находка скрипнула зубами, потому что Искусница многозначительно стрельнула глазками в Мечеслава — и он ей улыбнулся!

6

Подумала Находка.

7

То ли не давая оторваться последней пуговице, то ли в поисках чернильницы и пергамента — для стенографирования встречи.

8

Еще больше.

9

В его практике этот прием срабатывал в ста случаях из ста. Стоило его хозяевам начать давать слишком много советов или инструкций о том, в чем они не разбирались ни на грош, угроза пересказать в лицах и красках явление царицы Мангустины восторженному слуге иссушала фонтан красноречия не хуже любого самума. А ведь история эта была почти истинная: обнаружив на подносе среди цветов клопа — путем возложения на него булочки с последующим откусыванием — ее величество так огрела этим подносом Собака, что у того месяц звенело в ушах и сыпались искры из глаз.

10

Главным образом, переезда. Царевна Серафима Лукоморская всегда доводила начатое дело до конца, поэтому до второй трансформации дожила лишь пара фужеров, погибшая вместе с остатками фарфора при налете их приемного сына медвежонка Малахая на посудный шкаф.

11

Как и на само шантоньское, впрочем.

12

Но как подозревал сам царь, не столько дань, сколько жертвоприношение, и кто был этой жертвой — накрахмаленным до окаменения воротником тыкать не стоило.

13

По чистой случайности, наверное, исключительно в сторону царя.

14

А также выпадающими, выкатывающимися и выплескивающимися.

15

«Справочники, бумага, чернила, измерительные инструменты, ну и перекусить и попить на двоих, если надолго задержимся вдали от цивилизации, — пояснила гостья, с обворожительной улыбкой поручив свою ношу проводнику в начале экскурсии. — Вчера я вернулась с тура по дворцу голодной, как стадо гиперпотамов, а вместо того, чтобы бежать поесть, пришлось просидеть четыре часа, записывая то, на что не хватило бумаги. Сегодня я решила быть умнее».

16

То, что друг лукоморцев был дамой, и к тому же весьма эффектной, чтобы не сказать, неотразимой, предстоящей задачи не облегчало.

17

Кроме насколько нерастворимых, настолько непрошенных.